Бастиано Романо

— Я владею рестораном, который забрал весь его бизнес.

— Владеешь?

— Я купил его у Ашера.

— Так вот чем ты теперь занимаешься? Владеешь рестораном?

Мне было так трудно держаться подальше от телефона и интернета, не использовать свои навыки сыщика, чтобы преследовать его. Я хотела этого, но я также хотела найти себя, чтобы, когда мы с Бастиано снова будем вместе, я смогла отдать ему всю себя.

— Одна из многих вещей.

— А остальное?

— Ты всегда пристаешь к клиентам с такими личными вопросами?

— Только к горячим.

— В таком случае, здравствуй. Меня зовут Бастиано Романо, но ты можешь называть меня Бастиан.

— Привет. — Мне захотелось схватить его за лицо и поцеловать, но я сдержалась. С трудом. — Меня зовут Ариана Де Лука. Ты на меня злишься?

— Я только что познакомился с тобой. Как я могу на тебя злиться? — Я закатила глаза, но внутри все напряглось в ожидании его ответа. — Ты вернула мне сына. Я никогда не смогу на тебя злиться.

Винс нашел петлю, чтобы повесить ее на Эльзу. Она не пользовалась услугами донора спермы. Она спала с мужчиной и платила ему, чтобы он держался подальше от Эверетта с момента его рождения.

— Это была не я. Винс позаботился о том, чтобы я получила эту папку после его смерти.

— Он всегда был на три шага впереди, не так ли?

— Попробуй двадцать девять лет.

— Однажды ты скажешь мне, что это значит.

Я не могла перестать смотреть на него.

На человека, который любила сильнее всех, кого я когда-либо встречала.

Человек, который открыл мне свое сердце, хотя до этого его растоптали.

Человек, который влюбился в ребенка, не принадлежащего ему по крови, и все равно каждый месяц посылал чек женщине, которую ненавидел.

Я сделала шаг ближе.

— Мне бы этого хотелось.

Его хищные глаза наблюдали за тем, как я приближаюсь к нему, накинув капюшон, призывая меня.

— Я оборвал связи с Эльзой.

— А Эверетт?

— Он со мной. Уже около двух месяцев.

— Ты счастлив?

— Да. Но не настолько, насколько я могу быть счастлив. — Он обхватил ногой мою лодыжку и притянул меня ближе.

Я поймала себя, положив две ладони ему на грудь.

— Я скучала по тебе, Юпитер.

— Как ты меня назвала?

— Юпитер.

— Я не Юпитер. — Он покачал головой. — Дядя Винс рассказывал мне историю о Юпитере и Ганимеде. Ганимед вращается вокруг Юпитера, зацепившись за его гравитацию, всегда рядом, всегда кружит.

Я боролась с болью, нарастающей в груди.

— Ты не Юпитер?

— Нет, — сказал он, потроша меня, но затем снова собрал воедино: — Ты — Юпитер.

ЭПИЛОГ

Быть любимым — это успех. Любить — это долг.

Быть с любимым человеком — это

достижение. Быть с тем.

кто любит вас, — это жизнь.

Нишан Панвар

АРИАНА ДЕ ЛУКА

Один год спустя

— Чувствую себя девственницей, — признаюсь я, когда мы стоим в очереди за попкорном.

Эверетт и Тесси с нами, они ссорятся, как делали это с первой встречи. Я сдерживаю ухмылку, когда они обсуждают цвета Power Rangers, словно это вопрос национальной безопасности.

Бастиан стонет и поправляет на себе брюки. Кто надевает костюм в кинотеатр? Мой человек.

Когда он сказал мне, что берет на себя управление семейным бизнесом — он изначально пожертвовал им ради меня, не меньше, — я забеспокоилась. Но он договорился с отцом, взяв под полный контроль законную сторону дела, в то время как его семья начала переходить от нелегального к легальному бизнесу.

— Только не говори мне, что девственные фантазии тебя возбуждают. — Я говорю тихо, чтобы дети не услышали. — Ты мне вишенку в кинотеатре подарил, а не вишенку на самом деле.

Он обнимает меня, чтобы прошептать мне на ухо.

— Продолжай говорить, и я засуну вишенку в твою маленькую тугую попку и проткну ее своим пирсингом.

Как и подобает извращенцу, мне нравится такой ответ.

— Я осмелюсь.

Я чувствую его эрекцию между нами, просовываю руку между несуществующей щелью, разделяющей наши тела, и глажу его. Затем я отступаю назад и смотрю, как он застегивает пиджак, чтобы прикрыть эрекцию, но костюм слишком приталенный, и я все равно вижу его массивные очертания.

Он смотрит вниз, затем сдвигает меня перед собой, чтобы прикрыть. Я чувствую его дыхание на своей шее, когда подхожу к заказу. Взволнованный подросток за стойкой пытается не сводить с меня глаз, но они то и дело перебегают на Бастиана. Я не виню ее. Я вижу его каждый день, но мне все равно трудно отвести взгляд.

— Что я могу вам предложить? — Ее голос дрожит, и я не могу сдержать ухмылку.

Подозреваю, что и через двадцать лет Бастиан будет вызывать такую реакцию у женщин. Возможно, даже у некоторых мужчин. Я видела, как некоторые, проходя мимо него, делали двойные дубли, словно проверяя, настоящий ли он.

— Мишки Гамми! — кричит Тесси, причем гораздо громче, чем нужно.

— Нет, кислые червячки! — Эверетт тычет пальцем в прозрачный дисплей, прямо над пакетом с червячками.

Тесси отталкивает его бедрами.

— Нет…

— Мы возьмем и то, и другое, — перебиваю я с вежливой улыбкой. — А также большой попкорн, большую колу и два маленьких ICEE`s.

— Клянусь, я никуда не могу взять этих двоих, но по-другому и быть не может. — После смерти Винса родители Тесси договорились делить ее время между собой поровну. Теперь она бывает в Нью-Йорке раз в два месяца, а это значит, что раз в два месяца они с Эвереттом ссорятся буквально из-за всего.

— Вишенку! — Эверетт вскакивает на ноги.

Тесси снова отталкивает его с дороги.

— Кола!

— Нет. — Бастиан обхватывает меня за талию. — Никакого кофеина. Она возьмет черничный и клубничный микс. — Он бросает взгляд на Тесси. — Хорошо?

— Хорошо.

Я сдерживаю ухмылку, всегда улыбаясь их выходкам. Не могу поверить, что это моя жизнь: меня обнимает мужчина в сшитом на заказ костюме, который мог бы стать моделью для GQ; я ношу рваные треники, потому что это то, что мне нравится, и к черту всех остальных; рядом с ребенком, который стал для меня сыном и младшей сестрой, о которой я никогда не знала, что она мне нужна.