Батька Урфин

***

Сквозь дурманящее разнотравье альпийских лугов предгорья шла конница — 22 всадника. Все кавалеристы в латах (а двое, вообще, в полном рыцарском доспехе), все с пиками за спиной, все верхом на мощных тяжеловозах. Даже легенд не осталось от тех времён, когда по земле Блюланда скакала кавалерия. Память о конных воинах осталась разве что в былинах об Агранате, да в рассказах «маршрутчиков» о Призрачном Лесе. А теперь, не на страницах книг, и не в эфимерном мареве устных повествований, а вполне себе во плоти — кавалерия гордо шествовала по Блюланду. Редкие фермеры, завидев конных воинов, в ужасе прятались в пшеницу, либо в кукурузу. И только бесстрашные сорванцы-мальчишки стайками тянулись за всадниками — уж больно манили босоногих пацанят сияющие латы, и чёрные плюмажи на пиках.

Два всадника ехали впереди всей кавалькады. Один из них был в рыцарских латах, и с огромным двуручным мечом притороченном к луке седла. В кожаной кобуре, на поясе у «рыцаря», висел внушительного вида револьвер. Такой же револьвер был и у второго всадника, в более скромных доспехах. Ну, естественно это были — сэр Заноза, и товарищ Панкрат.

Кстати, эта двое были не единственными, кто из кавалеристов имел огнестрел. У двух капралов (один из которых был в рыцарских латах) и одного рядового кирасира за поясом торчала здоровенная пистоль.

Панчо и Заноза вели свой отряд на Дарум. Однако, кирасиры Урфина шли не в авангарде, как можно было бы подумать. Первыми, неутомим шагом двигались дуболомы 4-го Отдельного Сапёрной-Стрелкового взвода сержанта Гитона. Могучий и находчивый Гитон важно выхаживал, сжимая в руке огромную саблю из стали Гуррикапа. Слева от сержанта, в колонну по два шёл его взвод. Чёрно-оранжевые дуболомы тащили на плечах лопаты, топоры, кирки. Через плечо у каждого воина была перекинута сумка с камнями, там же находилась и праща. Подразделение Гитона было единственным во всей Деревянной Армии по-настоящему отдельным взводом, и единственным сапёрно-стрелковым. Также, 4-й взвод был единственным взводом имеющим собственный цвет.

Всем этим вышеперечисленным, сержант Гитон жутко гордился. Не менее, комвзвода-4 гордился и тем, что напрямую подчинялся только Лану Пироту и Потрясателю Вселенной. Вообще, Гитон был одним из самых заслуженным краснодеревных капралов. Ну, естественно, выше всех из их капральской братии поднялся Ельвед. Однако, Гитон считался одним из лучших полевых командиров — практически на уровне любого из лейтенантов. Плюс он слыл признанным мастером осадной войны, уступая в этом искусстве только лишь Толковому Майору Дорну — своему кумиру. Когда-то давно, Дорн был абсолютнейшим идеалом для Гитона, а вот генерала Пирота сержант считал бездарностью. Однако же, когда Лан Пирот взял крепость обороняемую Гитоном и Айхенкопфов (который тоже кое-что смыслил в осадной войне), тогда сержант понял — насколько он заблуждался относительно своего генерала. В общем, Гитон не только не считал зазорным подчиняться Пироту, но и почитал это за честь, тем более, что генерал очень уважительно относился к сержанту. Таким образом, тот факт, что сейчас он находится в оперативном подчинении у пришельца нисколько Гитона не смущал.

— Ребята, дери вашу кору, а ну гряньте, что-нибудь для души! — гаркнул сержант.

Дуболом, имеющий личное имя — Негоструж — заголосил:

Дерево Снаружи!
– -Дерево Внутри! —

Созданы мы для сражений!

Чёрно-оранжевые дуболомы подхватили:

Дерево Снаружи!
– -Дерево Внутри! —

Дерево не знает сомнений!

Урфин Великий в битву зовет--

Не выстоит крепость любая! —

Дубовым тараном идем мы вперед —

Преграды уничтожая!

Дерево Снаружи!
– -Дерево Внутри! —

Дерево Снаружи!
– -Дерево Внутри!

Ветер донёс до всадников обрывки песни дуболомов. Панкрат кивнул в сторону деревянных солдат, и с улыбкой произнёс:

— Во! Егорьевские кавалеры поют!

За чёрно-оранжевый — георгиевский — окрас, товарищ Панчо окрестил 4-й взвод дуболомов — егорьевскими кавалерами.

Покачивая пиками кирасирский эскадрон важно шествовал туда — откуда доносилась песня дуболомов.

Следом за конницей тянулись 11 тяжёлых боевых возов. На головной бронетелеге находились ещё два бойца с огнестрелом — тяжёлыми кремниевыми мушкетами. Также, в каждой бронетелеге находился небольшое ящик с гранатами. Большая часть десантников путешествовала на возах, однако были и те, кто желая размять ноги шёл пешком — держась рукой за борт боевой машины.

Над маленьким войском, а также впереди его и на флангах, хлопали крыльями чёрные птицы.

С одной стороны, отряд вроде и не большой — 110 человек и 11 дуболомов. А с другой стороны, отряд был способен дать бой целому полку.

А в это время в самом Даруме кровь лилась рекой. Восстание началась с прибытием в город группы пластунов сержанта Метлы. Метла был командиром группы «Закат», однако в Даруме у него было только два его бойца, а остальные четверо были из «Зенита». Пластуны связались с бригадами рабочих пригнанных на строительство оборонительных укреплений, а также с настроенными оппозиционно горняками. В общем, основной массой восставших были именно строители и горняки. А вот среди горожан не менее половины было за действующую власть. Но это всё выяснилось уже в ходе восстания, а вот когда всё только начиналось, то у бунтовщиков были иллюзии насчёт полной поддержки населения.

Началось восстание очень удачно — сначала были ликвидированы гражданские и военные власти города, и только после этого начался сам бунт. Казалось бы, при полностью парализованной системе управления город был просто обязан рухнуть в руки восставших. Однако, совершенно неожиданно, на копьях своих солдат власть в городе захватил капитан Дюкс — командир одной из рот городской ополчения. Имея в наличии более двух сотен копьеносцев и арбалетчиков, капитан Дюкс сплотив вокруг себя большую часть богатеев города и их прихлебателей, объявил себя военным диктатором. Таким образом под началом диктатора собрался довольно-таки серьёзный карательный отряд численностью в семь сотен бойцов.

Повстанцев было не меньше, однако они были значительно хуже вооружены и организованы. Ну и плюс — большая часть горожан не пожелала участвовать в восстании, поскольку инициаторами мятежа были пришлые строители, а чужаков в Даруме не очень жаловали.

В итоге всё свелось к тому, что диктатор перехватил инициативу и начал давить повстанцев по всем направлениям. Как итог, восставшие вынуждены были забаррикадироваться в одном из бедных кварталов города, где до сих пор и держали оборону.

***

Вымоченное в масле тело Глинна Великого было полностью готово, и Корина щедро посыпала его волшебным порошком, который с шипением впитался в глиняное тело. После оживления, генерала заковали в магические чёрные латы. Два маррана принесли огромный нагамаки. Глинн Великий взял меч двумя руками и разрубил воздух. После этого, закованный в чёрную броню гигант одним ударом срубил растущую возле гончарни липу.

Красивое и надменное лицо Корины расплылось в кровожадной улыбке — Чёрная Королева была довольна увиденным.