BATTLEFRONT: Сумеречная рота

Головня дала слово, что постарается присмотреть за этими людьми, и следовала своему обещанию, но она не была командиром.

Кивнув часовым, женщина подошла к массивному кораблю, где занятый сортировкой механизмов ныне действующий руководитель инженерной бригады М2-М5 — укрытый прозрачным дюрапластом, чтобы защитить от пыли сочленения, — отпускал язвительные насмешки в адрес ремонтников. Она перехватила взгляд интенданта Хобера и покачала головой, надеясь, что это достаточно отразит суть ее утренних дел. Никаких чрезвычайных ситуаций, никакого прогресса, никаких реальных перемен.

Гадрен и Таракашка сидели в пыли. Две руки бесалиска были перевязаны — он обжег их, пытаясь добраться до диверсантов на мостике «Громовержца». Таракашка встала и направилась к Головне, но та нарочно смотрела мимо нее. Не то чтобы ей не нравилась девушка — Таракашка отлично показала себя на Коерти и достойно держалась во время проникновения диверсантов на борт, — но у Головни попросту не было ответов на ее неизбежные вопросы.

Ее спас крик от ворот. Сорвав с плеча винтовку, Головня развернулась на месте и побежала туда, откуда пришла. Огромные металлические двери открывались.

Часовые не стали бы поднимать тревогу, если бы кто-нибудь из Сумеречной все еще был в городе. Значит, пришел чужак.

Солдаты встали полукругом у ворот. Головня вскинула винтовку, целясь в просвет, где появились две фигуры. Обе пошатывались, чуть опираясь друг на друга. Один оказался бронзовокожим мужчиной, поджарым и крепким. Второй была более светлокожая женщина с черными волосами. Оба были одеты в грязные рваные куртки, слишком теплые для Анкурала.

Головня подошла к ним, закинув винтовку за спину. Часовые настороженно опустили оружие. Она криво усмехнулась Намиру и Челис, остановившимся в паре метров от нее.

— Вы таки прорвались, — сказала бывшая охотница.

Глава 23

ПЛАНЕТА АНКУРАЛ

Пять дней до начала операции «Сломанное кольцо»

Несколько десятков солдат возвели целый палаточный городок вокруг носа «Громовержца», предпочитая спать на сухом и пыльном воздухе, а не в грохочущем чреве корабля. Намир не мог винить их — корабль денно и нощно гудел от треска искр и звуков сварочных горелок, а в перерывах по непонятной причине орала сирена. Снаружи было хотя бы подобие покоя.

И хотя солдаты разговаривали тихо, ели продукты, добытые из кантин Анкурала, и чистили оружие в лучах заката, ауры покоя не исходило ни от кого. Намир смотрел на них, расхаживая вдоль ровных рядов палаток, и замечал, как они отводят глаза, когда он проходит мимо. С каждым отдаленным криком со стороны города они напрягались. Это был не покой. Они были угнетены, лелеяли в себе горе, которое явно перерастет в озлобленность.

И Намир не винил их за это.

— Как ты?

К нему, петляя среди раскатанных спальников и лагерных обогревателей, шла Таракашка. Ее шея была замотана обрывком ткани, чтобы можно было прикрыть лицо, когда поднимется пыль.

— Лучше, — ответил он. — Напился вдоволь. Мне бы следовало отдохнуть, но Фон Гайц разрешил мне приступить к исполнению обязанностей.

Таракашка оглянулась через плечо, затем вновь посмотрела на Намира.

— Хорошо, — прошептала она. — Извини, что мы разбили корабль.

Намир хохотнул, но улыбка его почти сразу увяла. «Прости, что я не сберег капитана» — единственный ответ, который пришел ему в голову, и он счел за лучшее промолчать.

Он смерил Таракашку взглядом, пытаясь понять, зачем она подошла к нему. С месяц назад он вполне мог обеспокоиться, что девушка поддалась порокам Анкурала, или заподозрил бы, что она увидела или сделала что-то этакое во время атаки на «Громовержец». Но в какой-то момент, незаметно, Таракашка из новобранца превратилась в полноценного солдата Сумеречной. Она была частью роты, такой же уверенной в себе, как и другие, и если ей нужна моральная поддержка, то она точно так же могла бы подойти к Гадрену, Красавчику и много кому еще.

Значит, ей зачем-то понадобился именно старший сержант.

Таракашка вытерла руки о штаны, еще раз оглянулась и сказала:

— Некоторые парни поговаривают о том, чтобы уйти.

Намир хмыкнул и коротко кивнул:

— Кто?

— Корбо, — ответила девушка, — и другие с Хейдорала. Еще кое-кто из старого отделения Фектрина. — Она замялась. — Они по-прежнему хотят сражаться. Просто…

— Они не хотят сидеть тут, дожидаясь, пока их разбомбят, — продолжил вместо нее Намир. — Это я улажу.

Они шли вместе, пока Намир обходил палатки, хотя он даже не был уверен, что именно высматривает. Сержант прекрасно понимал, что чувствуют солдаты.

Он не был против компании Таракашки. Она хотя бы не винила его за то, что он принес роковую для Сумеречной весть.

Горлан был мертв. Тайная база Альянса уничтожена. Верховное командование бежало неведомо куда. Сумеречная уже не получит новых приказов, не будет великих планов отвоевать Среднее Кольцо и двинуться вперед, к победе. Все мечты были растоптаны имперскими шагоходами.

Намир не хотел быть черным вестником. Ни когда он покидал Хот, ни когда нашел в точке сбора флотилии лишь обломки и пустой торговый корабль. Он не позволил страху овладеть собой, воспользовавшись той тупой отрешенностью, которую ощущал на Хоте, и напомнив себе, что Сумеречная всегда выживала в сражениях. Какими бы ни были потери, каким бы кровавым ни было сражение, каким бы тяжелым ни было поражение, рота выживала.

Он сосредоточился на поисках уцелевших. Это было необходимо. Исполнить долг.

Намир вспомнил об инфочипе, который сунула ему Головня «на всякий случай», и по координатам оттуда проследовал до Анкурала — тихой пиратской заводи за пределами пространства Империи. Он позволил искре надежды нарушить его отрешенность, представил себе, что найдет «Громовержец» поврежденным, но Сумеречную — целой, невредимой и готовой двигаться дальше.

Вместо этого он нашел едва живую роту, которую поддерживала только мысль о возвращении капитана.

На первый взгляд численность роты казалась прежней. В плане потерь видали они дни и похуже — это все ж таки не резня на Азирфусе или истребление на Магнус-Хорне. Конечно, потери в сражении оказались болезненными, но не критическими, да и «Громовержец» можно отремонтировать. Но с потерей Горлана, лейтенанта Сайргона, командора Пеону и остального командного состава «Громовержца» рота оказалась обезглавленной. Не осталось ни одного старшего офицера с опытом командования. Пока командиры отделений и технические работники осуществляли коллективное командование, но поздно пить голубое молоко, если почки отказали.

Теперь Намиру досталась сомнительная привилегия каждое утро встречаться с Хобером, Фон Гайцем и прочими старшими офицерами в совещательной комнате, читать ежедневные отчеты инженеров и донесения о добыче продовольствия от Хобера и притворяться, будто во всем этом есть хоть какой-то смысл.

На следующей встрече он поднял вопрос о том, что ему рассказала Таракашка, — о дезертирстве. Только Фон Гайц и Карвер были действительно удивлены, хотя Мзун, сменивший Фектрина на посту командира отделения, выдал какое-то инопланетное бормотание, которое вполне могло быть истолковано как ярость.