BATTLEFRONT: Сумеречная рота

Прежде чем утихло эхо взрывов, пошла в атаку имперская пехота. Вперед рванулись лишь передовые группы — видимо, испытывают оборону Сумеречной, подумал Намир. Красные вспышки лизнули склон, когда средняя линия обстреляла нападавших, но особого вреда с такого расстояния она причинить не смогла.

Передовая линия не открывала огня, пока атакующие не оказались достаточно близко. Намир следил в макробинокль, как белые ботинки нащупывают точку опоры на черном камне, а винтовки ищут цель.

— Огонь! — скомандовал он.

Намир мог ничего и не говорить. Солдаты на передовой свое дело знали. На таком близком расстоянии даже бластерный выстрел валил имперского солдата, отправляя тело катиться вниз по склону. Перекрестный огонь разделял ряды врага, вынуждая солдат флота прятаться за трупами. Но каждый выстрел также выдавал положение солдат Сумеречной. Имперцы, не задействованные в атаке, наводили штурмовое вооружение и снайперские винтовки на выявленных противников. К делу подключились и аэроспидеры: избегая «плексов» как могли, они поливали гору огнем из пушек.

— Передай, чтобы передовая линия отходила, если надо, — сказал Намир. — Уступайте территорию, но медленно.

Он слышал, как Хобер говорит в комлинк, наблюдал, как солдаты — парами или поодиночке — отходят один за другим и отступают к окопам средней линии. Он вздрогнул, увидев, как солдат, тащивший на себе раненого товарища, сгорел во вспышке бластерного огня с аэроспидера. Намир напомнил себе, что это не партизанская операция, а открытое сражение: потери будут быстро нарастать, но пока они были в пределах допустимого.

Имперцы действовали осторожно, методично — не слишком усердствуя, воздавая должное противнику. Предсказуемость и осторожность — именно на это и надеялся Намир. Он мог затянуть такое сражение. И сейчас не время думать о цене.

Массы имперских войск начали продвижение. Залпы корпускулярных бластеров из окопов Сумеречной замедлили атакующих, вынудив их прятаться, пока они метр за метром ползли вверх по склону. Имперцы миновали позиции, оставленные передовой линией, и Намир зажмурился от внезапных бело-голубых вспышек — это взрывались ионные мины, оставшиеся после Мардоны-3 и спасенные из обломков «Громовержца». Ловушки не остановят имперцев, но еще сильнее замедлят их продвижение.

На несколько долгих минут битва словно застыла. Наступление шло с неуловимым постоянством, как движение теней на рассвете. Лишь когда Намир заставил себя следить за временем, он заметил постепенное изменение. Имперцы смыкались вокруг окопов, невзирая на выстрелы бластеров, и сотни павших штурмовиков не делали разницы, когда позади наступало их еще больше.

И все же нападающие остановились где-то в пятидесяти метрах от окопов. Намир не понимал этого, пока не увидел, как внизу войска расступились, пропуская десяток двуногих разведывательных шагоходов, которые поскакали вверх по скалам. Один был подбит артиллерией прежде, чем добрался до окопов. Второй подорвался на ионной мине. Остальные быстро учинили среди войск хаос, и Намир выругался, когда солдаты высыпали на открытую местность, убегая от шагоходов, — их тут же перестреляли штурмовики.

— Пусть артиллерия периметра откроет огонь. Надо убрать эти шагоходы, — сказал он.

— А как же окопные группы? — спросил Хобер.

— Переживут. Некоторые, — ответил Намир. — Прикажите отступать к периметру.

Артиллерийские расчеты медлить не стали. Намир гордился ими. Огонь затопил траншеи, за ним последовал треск плазменных импульсов и полосы минометных выстрелов. Покрывающая броня шагоходов с визгом вспучивалась и трескалась, и уцелевшие катились вниз по склону или бежали к заводу, навстречу собственной гибели. Но цена оказалась высока: Намир осмотрел скалы в макробинокль и увидел на земле целые отделения — сожженные или разорванные в клочья. Сколько погибло под огнем своих, он даже не хотел думать.

Он настроил макробинокль и осмотрел ряды противника. Пехота наступала, чтобы захватить полосу земли, ведущую к окопам, но это даже еще не был последний рывок к заводу. Понятное дело, перегруппировка, переоценка ситуации. Что же до их командиров, то время работало на них.

— Я спускаюсь, — сказал Намир. — Посмотрю собственными глазами.

Временный госпиталь был забит ранеными, но все же их было не так много, чтобы кафетерий завода не мог их вместить. Это не удивило Намира. После такого сражения не бывает много раненых: тут либо уцелеешь, либо погибнешь. Он предупредил Фон Гайца, что сражение скоро может переместиться ко входам, и велел держать оружие под рукой. Старый медик лишь кивнул и вернулся к пациентам.

Снаружи бойцы Сумеречной сгрудились у стен завода, укрываясь за острыми скалами и расколотыми камнями. Красные корпускулярные разряды — заградительный огонь со стороны имперцев — летели над головой Намира, когда он шел вдоль линии. Периодически какой-нибудь солдат отвечал очередью вдоль склона или передавал координаты снайперу. Вооруженные «плексами» ракетометчики внимательно наблюдали за небом, стреляя по каждому имперскому аэроспидеру, который осмеливался пройти над ними. Намир понимал, что у них скоро кончатся снаряды, но беречь их смысла не было.

Настроение в рядах повстанцев было напряженное, но не мрачное. Карвер сумел добыть вражеский пояс с гранатами и теперь, ухмыляясь, раздавал их как праздничные подарки. Оставшийся без корабля командор Тона сколотил из экипажа «Громовержца» команду вестовых, которые разносили по отделениям воду и свежие бластерные батареи, а вместе с ними он передавал из отделения в отделение похвалы, вызовы и неприличные шутки, прямо на ходу создавая соревнование между солдатами. Намир не видел Гадрена, но говорили, что он распевал в окопе под бомбами.

Порой Намир останавливался переговорить с кем-нибудь из солдат. Корбо, тот новобранец, который пролез с ножом к Челис после Хейдорал-Прайм, спросил, действительно ли они сражаются ради блага салластан.

— Город под горой заблокирован, — ответил Намир. — Все штурмовики здесь, так что местных некому обыскивать.

— Хорошо, — сказал Корбо. — Ради этого я и вступал в Сумеречную.

Когда один из инженеров Вифры докладывал ему график следующей стадии обороны, Намир заметил какую-то фигурку, прятавшуюся среди бойцов, со штурмовой винтовкой за спиной. Извинившись, он бросился к ней:

— Дергунчик?

Девушка перебросила винтовку через голову, повертела ее в руках.

— Извиняться не буду, — сказала она. — Я должна была остаться с моей группой.

Она оставила его в Пиньямбе, бросившись на помощь своим разведчикам, которые тогда наверняка уже были мертвы.

— Забудь, — сказал Намир. — Как ты выбралась?

Дергунчик пожала плечами. Костяшки ее пальцев были в ссадинах, дыхательная маска в пыли, но во всем остальном она была в порядке.

— Что Сумеречная рота умеет делать лучше всего? — спросила она.