Баттосай Поттер

– Хм… Гарри, - глубоко задумался профессор. С подобной проблемой он ещё не сталкивался, - Знаешь… Есть у меня мысль…

– Пожа-а-алуйста!
– взмолился Гарри. Его действительно припекло. Он уже почти совсем не мог спать. Смежил веки и уже через минуту подрывался переполненный энергией. А любые заклинания, которые он выполнял, так и норовили стать чрезвычайно мощными. Чего только стоила обычная левиосса, которая впечатала в потолок всю мебель в гостиной Гриффиндора. Хорошо Гермиона и Джинни, бывшие в тот момент с ним в гостиной, соскочить с кресел успели. Когда щепки с потолка сыпаться перестали, комнату наполнил мат на Великом и Могучем. Гарри русского не знал, но пообещал себе выучить в кратчайшие сроки.

Поттер, конечно, восстановил Репаро всё, что поломал в следующие пару минут. Но… списал это происшествие на стихийный выброс. Вроде бы поверили.

– В общем, слушай, Гарри, - начал полугоблин, - самое энергоёмкое в магических науках это чары сотворения. Ещё их называют материализацией.

– Что-то вроде трансфигурации из воздуха?
– уточнил мальчик.

– Не совсем. Это что-то вроде трансфигурации из чистой энергии, - после этих слов профессора, у мальчика буквально вспыхнули энтузиазмом глаза. Он тут же вспомнил Эйнштейна с его «E = m*c2». Разрушительности атомной бомбы он уже достиг (пустыня и кратер в ней это наглядно показали), так что энергии хватить должно.

– Это же классно!
– воскликнул мальчик.
– Это же на самом деле прорвища энергии!

– Поясни, - заинтересовался Флитвик. Мальчик рассказал ему про Эйнштейна и его Теорию Относительности. Флитвик поохал, восхищаясь, и решил на досуге почитать магловскую литературу по физике.

– Понятно… Вот только тут ещё один параметр добавляется. Затраты энергии зависят не только от массы, но и от сложности структуры создаваемого.

– Значит, самые простые, это металлы и камни?
– сразу зацепился мыслью Поттер.

– Именно. Но есть одно исключение - золото. Ни один маг, какой бы силы он ни был, ещё не смог создать ни грамма золота. В чём именно тут дело, разобраться пока не смогли. Просто приняли как данность.

– Ну, если бы это было иначе, то деньги были бы у нас из чего-то другого, - усмехнулся мальчик.

– Верно, - тоже улыбнулся полугоблин.
– Что ж, запоминай формулу: “Инаниматус Конъюрус”, - и движение палочки.

Гарри пять раз повторил формулу и движение, прокручивая их в голове, прогоняя, раскладывая и структурируя.

– Запомнил?
– Гарри кивнул.
– Хорошо, дальше всё как в трансфигурации: чёткий образ, уверенность и воля. Ну, ещё прорвища энергии.

Гарри кивнул, сосредоточился и взмахнул палочкой.

– Инаниматус Конъюрус!
– произнёс Гарри и протолкнул через палочку энергию, которой хватило бы на один его Люмос Солем.

Перед ним на столе появился железный шарик диаметром в пару дюймов.

Гарри был счастлив.

В эту ночь он спал больше двух часов, а на тумбочке возле его кровати стоял железный шар размером с его голову.

*

Как-то раз в коридоре Хогвартса Гарри встретил призрак Почти Безголового Ника.

Тот был расстроен тем, что его не принимают в Клуб Обезглавленных Охотников.

В результате разговора мальчик чуть не угодил к Филчу на отработку, но вывернулся с помощью Пивза. И был приглашён на празднование пятисотлетия со дня смерти призрака на Хэллоуин.

И в назначенный день мальчик пришёл в названный подвал на празднество.

Было холодно, но весело. Слегка портил впечатление стол, заваленный испорченной едой.

На этом торжестве Гарри официально подошёл представиться к Кровавому Барону. Призраку Слизеринских подземелий.

Поттер отозвал его в сторону от других и там продемонстрировал перстень Наследника Слизерина.

– Итак, Гарольд Джеймс Слизерин, чем я могу помочь тебе?
– серьёзно спросил этот старик.

– Я хочу вступить в Наследство, - твёрдо сказал мальчик.

– В какое же?

– Меня интересует Сердце Хогвартса.

– Вот как?
– удивился Кровавый Барон.
– А Тайная Комната Слизерина? Ты уже её нашёл?

– Вообще-то ещё и не искал, - уточнил Гарри.

– Это значит, что сейчас в замке есть ещё один Наследник Слизерина. Видимо ложный, но…

– Но?
– приподнял бровь Поттер.

– Я покажу Сердце только одному Наследнику. Когда вы разберётесь между собой.

– … рвать… терзать… убить… - явственно услышал мальчик и заозирался.

– Что? Слышишь Ужас Хогвартса?
– усмехнулся Барон.

– Слышу, - не стал отрицать Гарри.
– И он явно голоден.

– Ещё бы, - усмехнулся Барон.
– Пятьдесят лет проспать…

– Значит, крайний раз Тайную Комнату открывали пятьдесят лет назад… Как раз тогда учился Лорд. Хм… Как интересно… Кажется, я знаю, кто второй Наследник.

– И кто же?
– усмехнулся Барон. Эта однообразная усмешка начинала раздражать.

– Дух Тома Реддла. Снова вселился в какого-то бедолагу… Интересно всё же, что его в мире живых удерживает… Что ж за якорь у него такой…

– Не якорь, - усмешка Барона стала особенно пакостной.
– Якоря!

– Спасибо за информацию.

– И даже не спросишь какие?
– притворно удивился Барон.

– А ты разве скажешь?
– притворно удивился Гарри в ответ.

– Не-е-е-т… - растянулся в гадкой улыбке призрак.

– Вот и я, н-е-е-е-т, - ответил ему так же Поттер.
– Ладно, я побежал, гляну, что там Томми набедокурил…

К стене с надписью и кошкой Филча Гарри подошёл, когда народ там уже толпился.

– Трепещите, враги Наследника!
– громко крикнул кто-то.
– Сначала кошка, следующими будут те, в чьих жилах течёт нечистая кровь!

Это был Драко Малфой. Он протиснулся сквозь толпу, его всегда холодные глаза ожили, на бледном лице заиграл румянец. Глядя на застывшую кошку, он криво ухмыльнулся.

И тут Гарри понял, что Драко боится.

========== глава 16 том 1 ==========

Из-за Филча несколько дней разговоры было только о Миссис Норис. Он носился по школе, срываясь на студентах, наказывая их, почём зря.

Хоть Гарри и не подоспел к месту первым, да и вообще никак в этом деле не отметился, все вокруг как-то разом решили, что виновен именно он. Его даже вызвал к себе Дамблдор.

Там он долго выпытывал у Гарри всё, относящееся и не относящееся к ситуации, попутно атакуя разум мальчика. Но амулет Сельвинов держался. А когда Дамблдор разглядел этот амулет и герб на нём, то вообще стал задумчив, как Сфинкс.