Баттосай Поттер

– Флёр, мне четырнадцать! Какой, к дементору, любовник?!
– отбросил всякий флирт и последние намёки на улыбку мальчик.

– Молодость - недостаток, кото’ый быст’о п’оходит, - нежно провела по его щеке кончиками пальцев девушка.
– Но та, что ог’анит такой алмаз, не будет жалеть об этом никогда!

– Почему?

– По-настоящему сильные волшебники в любви неутомимы. Они как на’котик для своих женщин. С этим ничто не может с’авниться. К тому же они очень медленно ста’еют… П’едставь, - мечтательно закатила вейла глаза, - Юный, к’асивый, ст’асный, неутомимый и изоб’етательный… И на долгие десятилетия таким остаётся… Какая же женщина откажется?

– Почему ты решила, что я такой?
– самую чуточку смутился от такой трактовки Поттер.

– Я вейла, Га”и! Я не знаю, я чувствую!.. И я видела твою палочку, - сказала Флёр без улыбки, - Обе палочки.

– … - аргумент был более чем веский, так что Поттер не нашёл, что сказать на это, лишь сильнее нахмурился.
– И что теперь?
– спросил он.

– Тепе’, мой милый, не хму’ься, - легонько стукнула она его пальцем между нахмуренных бровей. Тот инстинктивно расслабил их.
– Тебе не идёт, ты становишься ст’ашным.

Поттер промолчал, с лёгким недоумением во взгляде, смотря на неё.

– П’осто две’ь моей спальни для тебя, Га”и, отк’ыта, - прошептала, склонившись и щекоча своим дыханьем, ему на ушко француженка.

Гарри замер. Затем посмотрел ей в глаза. И взгляд был не мальчика, а мужчины, полный силы и твёрдости.

– В этом замке и этой стране, милая Флер, - слегка стукнул указательным пальцем по кончику её носа он, - закрытых дверей для меня нет!

– Моя две’ь отк’ыта для тебя и во ф’анции, - уже не столь уверенным голосом, упавшим почти до шёпота, произнесла она и опустила глаза.

– Я запомню, - сказал мальчик и, склонившись в поклоне, поцеловал ей руку.
– Оревуар, ма шерри!
– произнёс он, выпрямившись, и удалился.

– Оревуар, мон амур, - прошептала девушка ему в след и покраснела. Вопреки сложившемуся о ней мнению, “опытной” в любовных делах она не была. И за шармом и раскованностью прятала застенчивость и ранимость. Да ещё и природа вейлы, что перешла к ней вместе с кровью маман.

Рядом же с этим мальчишкой, она таяла, как воск свечи рядом с доменной печью. Это и пугало и тянуло ее. И такой смелости от себя она и не ожидала.

Теперь же она молила небеса, чтобы он не воспользовался её приглашением, иначе…

Та пропасть, что таилась за этим “иначе”, пугала её до дрожи в коленях, холодных мурашек на спине и сладкой истомы внизу живота…

*

========== глава 8 том 3 ==========

Вечером Дафна Гринграсс, по уже устоявшейся традиции, поджидала Поттера у туалета Плаксы Миртл (препротивнейший призрак, но Гарри чем-то нравится. Как он сам говорит: “она весело смывается”. Иначе тот давно бы эту Миртл упокоил или развеял. При этом, правда, в саму Тайную Комнату он ни одного призрака не допустил и на сантиметр. Даже вход какими-то непонятными барьерами скрыл от них).

Гарри слегка опаздывал. Видно снова играет в прятки с Филчем и его кошкой. Или со Снейпом, вроде бы его нынче дежурство.

Удивительно, как Гарри умеет прятаться. Даже без всякой магии. Они как-то пару дней назад выбрали один участок коридора. Дафна отошла за угол и ровно через десять секунд вернулась. В коридоре не было никого. И негде спрятаться. И только лёгкое чувство, словно обнажённый клинок возле горла. И холодные мурашки по спине. Она там его так и не нашла. Ровно через тридцать минут он осторожно положил ей на плечо руку.

Как у неё тогда сердце не разорвалось, одной Магии известно. Но факт есть факт. Ни Филч, ни кто-либо другой за эти годы ни разу его после отбоя не застукал. При том, что ни одной ночи он за те же годы в своей койке не провёл, за исключением необходимых ему на сон тридцати-сорока минут в сутки.

От таких мыслей она зябко передёрнула плечами, представив себя на месте жителя того города, где он был хитокири. Каждую ночь ощущать сталь меча у горла. И ведь нигде в безопасности себя не почувствуешь: ни в доме, ни в замке, ни за стенами, ни за телохранителями, ни за шинсенгуми. Везде смерть находила.

Дафна кое-что почитала по эпохе Токугава и, особенно, по её падению и гражданской войне Бокумацу.

Про хитокири там сказано было совсем немного. В основном в причинах смерти того или иного политического деятеля. Имён этих убийц не сохранилось. Но примерные цифры, стоящие за этим названием ужасали - тысячи убитых. Зарубленных на улицах городов, убитых вместе со всей охраной и отрядами самураев в собственных поместьях, зарезанных вместе с защищающими их подразделениями шинсенов… Ночью, днём, без свидетелей и в толпе (правда толпа обычно очень быстро разбегалась, либо гибла под мечами обеих сторон - в Японии той эпохи жизнь человека не стоила ровным счётом ничего, цену ветоши, которой стёрли кровь с клинка).

Тут в коридоре послышались тихие шаги. Дафна отступила в ближайшую нишу и затаилась там. Гарри ходит бесшумно. Значит, это кто-то другой. Не Филч. Тот тоже ходит бесшумно, когда не ворчит себе под нос. Чем-то он напоминал Гарри. Чем-то неуловимым, но совсем чуть. Возможно только этими бесшумными шагами в ночи Хогвартса.

Шаги приближались. И вот из-за поворота вывернула фигура в мантии. Свет ближайшего факела осветил копну каштановых волос и гриффиндорскую мантию заучки всея Хогвартса. Мисс высшие баллы по всем предметам. Кроме Зелий. Снейпа она раздражала не меньше, чем учеников. Гермиона Грейнджер.

Рядом с ней бесшумной тенью появился Поттер. Грейнджер вздрогнула и зашипела.

– Гарри! Сколько лет вместе с тобой, а все никак не привыкну к твоим появлениям. Ты же меня когда-нибудь заикой сделаешь!
– значит не врали слухи, и эти двое действительно некто большие, чем одноклассники, подумалось Дафне. Осталось понять насколько.

– Прости-прости, Миона! Ничего не могу с собой поделать, привычки такие привычки, - виновато разулыбался он, глупо начав чесать затылок.

– Откуда же у тебя такие привычки-то, - вздохнула девочка.
– Прям ниндзя какой-то!

– Нет, какой из меня шиноби?
– все так же глупо улыбался мальчик.
– Просто из дома на Тисовой с самого раннего детства приходилось очень тихо сбегать. Да и вообще, ночь шума не любит.

– Да, я это уже слышала, - вздохнула Грейнджер, - А всё одно - мороз по коже, словно вот-вот нож под ребро войдёт, - передёрнула она плечами. Дафна, тоже поёжилась, значит не у неё одной такие ощущения от прячущегося Гарри. А ещё это значит, что Грейнджер про “прошлое” Поттера не знает.

– Ладно, к делу, - вздохнул Поттер.
– Программа у тебя?
– спросил он. Грейнджер кивнула и показала листок бумаги. Поттер достал из ножной кабуры палочку и поднял её.