Батушкина армия. Гатчинские войска великого князя Павла Петровича
Шрифт:
Г.Х. Гроот. Портрет императрицы Елизаветы Петровны. Около 1744
Шапка – гренадерка Голштинских войск. 1761-1762. Кат. 9
Сума патронная с перевязью офицерская Голштинских войск. 1756- 1761. Кат. 8
В 1755 году в Россию прибыл отряд из Голштинии, причем каждый из полков был представлен
Можно говорить о великолепной выучке великокняжеского отряда-ведь около трети его офицеров и нижних чинов раньше служили в прусской армии и имели серьезный боевой опыт. После восшествия на престол император Петр III стал проводить совместные вахт-парады с участием как голштинцев, так и русских гвардейцев, что усилило скрытый до того антагонизм между гвардейцами Елизаветы и голштинскими «фрунтовиками».
В дни государственного переворота, совершенного великой княгиней Екатериной Алексеевной 28 июня 1762 года, голштинцы не смогли защитить своего герцога и императора, хотя были к этому готовы: к моменту переворота в Ораниенбауме было сосредоточено около 2700 солдат и офицеров Голштинского отряда, из которых 1200 человек имели боевое оружие (остальные были рекрутами с учебным деревянным оружием).
Петр III мог бы легко справиться с толпой перепивших гвардейцев и сохранить власть. Сначала император был настроен весьма решительно, но потом истерика придворных и общая нервозная обстановка сделали свое дело. «Петр был сломлен физически и морально.
Он махнул рукой и отдал последний свой приказ: всем офицерам и солдатам выплатить месячное жалованье вперед, сопротивления не оказывать, сдаться на милость супруге. Природная доброта еще раз сыграла с ним злую шутку – он не хотел, не мог требовать жертв от других, коль скоро не решился не смог пожертвовать жизнью сам», – писал автор биографии Государя А.С. Мыльников 1* .
Л. Каравакк, Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны. Россия, 1745
Эспантон офицерский Голштинских войск. 1761-1762. Кат. 1
29 июня 1762 года в Ораниенбаум прибыл отряд под командованием генерала В.И. Суворова (отца генералиссимуса).
Голштинцы сложили оружие. «Следуя последнему приказу своего государя, гарнизон сопротивления не оказал. Началось его разоружение – сперва офицеров, затем солдат. Но их высокий боевой дух – с одной стороны, и накал страстей гвардейцев -с другой, не могли не приводить к инцидентам. С проклятиями, в бешенстве отдавали свое оружие ораниенбаумцы. После этого их объявили военнопленными и временно затворили в стенах Петерштадта. Суворов, наблюдавший за этим, развлекался по-своему: сбивал шпагой у безоружных офицеров шапки, нарочито жаловался на недостаток уважения с их стороны. Не обошлось и без мародерства. Словом, картина была далека от благости: на войне, как па войне. Даже на такой, как эта» 2*.
30 июня русских подданных отделили от «немцев» и в церкви Большого Ораниенбаумского дворца привели к присяге новой императрице. Желающие могли остаться на русской военной службе тем же чином, при этом беглые крестьяне, завербованные в Голштинские войска, должны были быть возвращены помещикам. Голштинские части, стоявшие в Ревеле и Нарве» также были разоружены и раскассированы.
В начале июля 1762 года голштинцев отправили на родину. Судьба их оказалась печальной… «1780 голштинцев, прибывших в Кронштадт из Ораниенбаума во главе с генералом Шильдтом, были посажены на пять ветхих транспортов и отправлены домой. Ввиду Ревеля эти суда попали в шторм и стали тонуть. Солдат и офицеров Голштинского корпуса, барахтавшихся в воде, никто не спасал. Комендант Ревеля, вместо оказания помощи несчастным людям, послал в Петербург гонца с запросом, что ему делать.
Самостоятельно доплыть до берега смогли единицы. В общей сложности спаслось не более 30-50 человек. Остальные утонули» 3*.
Что касается цесаревича Павла Петровича, то изучение документов, прежде всего, дневника его воспитателя С. А. Пороши на, позволяет с полной
уверенностью утверждать, что в забавах маленького наследника военный элемент отнюдь не преобладал, и военными играми он увлекался не больше, чем любой мальчишка его возраста.Павел много общался с бывавшими при дворе известными русскими полководцами, героями многих войн – П.И. Паниным, М.Ф. Каменским, Н.В. Репниным. В 1770-х годах между юным Павлом Петровичем и Паниным и Репниным возникла переписка, в которой затрагивались военные вопросы. Кроме того, Павел Петрович написал и отослал своим корреспондентам несколько трактатов, посвященных военному делу. «Я думаю, что стыдно бы было тому, кто от Бога произведен того пола и звания, служить безпосредственно отечеству своему, безпосредственно же не упражнялся б главнейшею частию службы онаго, какова есть защита государственная», – писал он П.И. Панину 14 сентября 1778 года.
1*Мыльников А.С. «Он не похож был на Государя…». СПб., 2001. С. 43
2*Там же› с. 55.
3*Беспалов А.В. Армия Петра III. 1755 1762. М., 2003. С. 93.
Гренадерка Голштинских войск. 1761 1762. Кат. 10
Сумк а нижних чинов Голштинских войск. 1761-1762. Кат. 7
Модель двухпудовой мортиры на станке. 1756. Кат. 88
Неизвестный художник (по оригиналу А. Пэна). Портрет Фридриха II
Впрочем, как уже было сказано, к серьезным делам Павел не допускался, а его натура жаждала деятельности. Создание собственного военного отряда могло не только дать выход творческой энергии, но и помогало проявить себя на военном поприще.
Известно увлечение цесаревича так называемым «пруссофиль- ством», которое проявилось в созданных им Гатчинских войсках. «Павел был не пруссофилом, он был поклонником порядка и, что касается армии, сторонником строгой дисциплины, – пишет А.В. Гаврюшкин. – В тогдашней Пруссии, по мнению всей Европы, государственные учреждения и армия содержались в образцовом порядке. Им подражали везде, поэтому трудно осуждать Павла за то, что он, подобно другим монархам, стремился перенять у Фридриха II полезные нововведения. Другое дело, что полезное, с точки зрения Павла, не всегда оказывалось таковым в действительности».
Фридрих Великий, выигравший подряд три войны (две Силезских и Семилетнюю), являлся лучшим полководцем Западной Европы второй половины XVIII века. Его опыт внимательно изучали военачальники России – П.И. Панин, H.R. Репнин,
П.А. Румянцев, А.В. Суворов. Так что в симпатиях Павла Петровича (также как и его отца) к прусской военной системе нет ничего удивительного – это было правилом, а не исключением.
Как Петр Федорович, так и Павел Петрович, создавая свои «потешные» войска, считали себя продолжателями традиций Петра Великого, которого оба воспринимали эталоном и примером для подражания. Не случайно Павел впоследствии открыто сравнивал Гатчинские войска с «потешными» полками Петра I, а своих офицеров – с его сподвижниками.
Традиционно создание Гатчинских войск относят к 1782 году. На наш взгляд эта версия ошибочна: Павел Петрович и Мария Федоровна вернулись из заграничного путешествия только 20 ноября 1782 года, поэтому, скорее всего, прав Д.Ф. Кобеко, называя более вероятную датировку – 6 марта 1783 года. Павел Петрович, пользуясь своей должностью генерал-адмирала, набрал из чинов балтийских флотских батальонов две команды по 30 человек для несения караулов при Павловском и Каменноостровском дворцах. Постепенно численность команд росла, и в 1785 году из них была сформирована рота. В 1786-м отряд цесаревича состоял уже из трех рот, а 20 мая 1788 года был сформирован пятиротный батальон, названный батальоном Его Императорского Высочества. В 1792-1796 годах появились еще пять пехотных батальонов, именовавшихся по фамилиям шефов, а в 1793 – егерская рота (в том же году расформирована, но восстановлена в 1794).