Батяня. Бой против своих

— Все кончено. Больше он не двинется, — издалека послышался знакомый майору голос.

Комбат сел. С пригорка спускался Хан Вен. В его руках поблескивал серебристый корпус ноутбука, а на губах играла улыбка.

— Ты сумел его выключить? — сплевывая грязь, спросил Лавров.

Бизнесмен хмыкнул и поставил ноутбук на землю.

— А что в этом такого, на экране все по-русски написано, программа простая, как все, что делают для военных, — продолжал улыбаться китаец. — Правда, пока разобрался, нужные кнопки нашел, время прошло… У меня дома компьютер стоит, немного управляться с ним умею. Не сложнее, чем в компьютерной игре. Но и тут бы ты обошелся без меня, у него боеприпасы были на исходе. Предупреждение об этом мигало.

* * *

Искры костра взлетали над огнем и тут же гасли. Зарево освещало лица мужчин, сидевших на валунах. У реки на камнях виднелись прикрытые плащ-палатками тела погибших. Мертвый Бутусов лежал отдельно от остальных. Чуть в стороне стоял робот. Но даже теперь, когда его камеры не двигались, а ствол пулемета был направлен в небо, выглядел он по-прежнему устрашающе, и казалось, что вот-вот зажужжат механизмы, полыхнет огнем ствол… Однако управляющий им ноутбук был выключен и лежал на коленях у Лаврова.

— Через час ждать «вертушку»? Хорошо, — майор выключил рацию и задумчиво посмотрел на охваченные огнем поленья.

Вен сделал глоток рисовой водки из жестяной фляжки и передал емкость Чоу.

— Ваш лейтенант мне жизнь спас. Если бы не он, даже и не знаю, что бы сейчас с нами было.

«Ребят положил. Барханова так и не нашли. Может, в реке?» — с горечью подумал Батяня.

Лавров бросил полный ненависти взгляд на машину-убийцу:

— Была б моя воля, я его вообще бы на хрен взорвал.

— Так в чем проблема? Можно его в костер засунуть.

Майор пожал плечами и отвернулся к огню. По вспотевшему лбу побежали капельки пота.

— В самом роботе. Он же марионетка. У кого ниточки, тот и правит бал. И судить надо не безмозглую машину… — комбат ткнул пальцем в сторону робота, — а человека, направившего эту гребаную машину против своих.

За спинами мужчин колыхнулись кусты, хотя ветра не было. Майор обернулся, направляя ствол автомата на источник звука.

— Так и инвалидом стать недолго, — раздался охрипший голос.

Губы Батяни расплылись в улыбке — охрипший голос принадлежал Барханову. Кусты хрустнули под ботинками, и к костру вышел старший лейтенант. Языки пламени осветили черное от сажи лицо и перевязанное майкой плечо. Старлей сбросил бронежилет и опустился на камень.

— Второй раз за день его снимаю. Надеюсь, последний. Как я устал, — его рука нашла ладонь Лаврова и крепко сжала.

— Ну ты… — Лавров не мог подыскать нужных слов, чтобы описать свою радость, он изучал следы от пуль в бронежилете старлея.

Барханов скосил глаза на робота — по его спине пробежали мурашки.

— Он отключен, можешь не дергаться, — успокоил его комбат.

Старлей сплюнул на землю и, достав помятую пачку, закурил не менее помятую сигарету.

— Эта жестянка чуть меня не грохнула. Два раза лопухнулась, попав в бронежилет.

— На, выпей! — предложил десантнику Чоу.

Лавров поймал на себе пристальный взгляд Вена и вопросительно посмотрел ему в глаза.

— Значит, этот робот и есть майор-дезертир? — В узких глазах бизнесмена читалось недоверие к русским. — Почему сразу не сказали?

Батяня скривил губы.

— Извини, что пришлось соврать, но государственная тайна… Черт с ней, вы сами все видели…

— Ерунда, главное, что все худшее позади, — произнес Вен. — Тигр убит, ваш «дезертир» обездвижен, а остальное меня не касается. И вообще, все ваши русские секреты мне по барабану. Я только здесь живу и бизнесом занимаюсь.

Бизнесмен поднялся с камня и, взяв в руки охотничий нож, склонился над громадной тушей тигра. Чоу — безразличным взглядом, а десантники с интересом наблюдали за манипуляциями Вена, тот орудовал ножом над тигром, как хирург со скальпелем над пациентом. Не прошло и получаса, как шкура со зверя была снята.

— Она твоя. Ты его убил, я только дострелил, — протянув шкуру Лаврову, улыбнулся Вен. — Выделать сумеешь?

— Даже не знаю.

— Тогда я ее для тебя выделаю…

Немного помешкав, Батяня принял неожиданный подарок. Но оставаться в долгу комбат не любил.

— А это тебе, — Лавров расстегнул кожаный ремешок.

В ладонь бизнесмена легли командирские часы с эмблемой ВДВ — расколотое стекло блеснуло, отразив огонь.

— На память, — добавил майор.

В небе над выгоревшим лесом появился вертолет.

* * *

Потрескавшаяся от времени бетонка забрала в лес. Под колесами «УАЗа» зашуршали иголки. О тент били ветками горбившиеся над бетонкой сосны. В боковые окна ударил прямым лучом солнечный свет, ослепляя водителя и двух пассажиров. Магнитола затрещала, словно пробудилась после долгого молчания. Динамики выплюнули неразборчивый женский голос.

«Курс российского рубля по-прежнему стабилен… делать прогнозы… мировые банковские структуры…»

Машину тряхнуло на стыке плит. Магнитола затрещала еще сильнее, но женский голос стал звучать разборчивей. По крайней мере можно было дослушать целиком предложение.

«А теперь я передаю слово моей коллеге Марии Нечаевой. Сейчас она ознакомит вас с новостями Уссурийского края. Всего доброго».

— Сделай громче, — тронул плечо водителя пассажир с заднего сиденья.

Водитель-сержант кивнул и повернул железный штырь, на котором когда-то крепилось маленькое колесико, регулирующее громкость. И теперь другой, более задушевный женский голос произнес из динамиков:

«Майор-дезертир, скрывавшийся в тайге, наконец задержан силами местного управления МВД и охотников-добровольцев. Как заявил пресс-секретарь краевого управления МВД, операция прошла четко и слаженно. Раненых и убитых нет. Только младший сержант Прохоров при задержании дезертира сломал ногу. Но, как утверждают врачи…»

По салону машины прокатилось длинное ругательство. Водитель сплюнул в окно и обернулся к майору Лаврову.

— Это как же так, товарищ майор?

— Как всегда — врут. А ты что хотел? Думал, они наши со старлеем имена назовут? — пробасил Лавров.

Барханов ударил кулаком по колену.

— Эти сволочи все что угодно расскажут, но только не правду… — вздохнул водитель.

— Именно к одной из этих сволочей мы сейчас и едем, — дипломатично заметил Барханов, — и настоятельно тебя прошу, комбат, при встрече лишнего не наговори. Потом жалеть будешь.