Байкал. Книга 5

– А… А Дамэ позволишь тож?

Я усмехнулся, мельком взглянув на него.

– Сроднились, гляжу? Пускай, так-то всегда лучше, – кивнул я.

– Может, найдём иде Аяю-то с Арием? – себе под нос поговорила Рыба.

– Поищем, как же быть… как ещё… как обычно. Только этим и занимаемся, которое столетие…

Тем временем Вералга выпрямилась, очевидно, достаточно подкрепившись и вытянув шею, проговорила:

– Предвечные! Скоро ночь, мы утомлены сегодня и, думаю, лучше отложить до завтра обсуждение наших дел. Вы согласны?

Никто не стал спорить, не стал и я, подумав про себя, уж не в сговоре ли Вералга и Басыр, которая, конечно, оказалась возле меня немедленно после того, как все улеглись вокруг очага и очень быстро начали посапывать. День выдался тяжёлый и длинный как никогда, потому и заснули сразу, едва закончили трапезу и кое-как отползли от котла с едой. Только мне, похоже, не спалось. Да ещё Басыр, которая, оглядевшись и убедившись, что все сопят во сне, быстро-быстро стянула тельник из мягкой кожи оленят и, совершенно обнажённая, юркнула ко мне по одеяло из лисьих шкур, самого лучшего, что нашлось…

– Басыр, ты… не пожалеешь после? – выдохнул я.

– Что ж… вовсе не по нраву тебе? – усмехнулась она, но за усмешкой я почувствовал уязвлённую женственность, она даже сдвинулась убраться.

Ну что мне оставалось? Конечно, я остановил её, оставляя возле себя. Излишне говорить, что было дальше, и я думал, до чего мне стыдно, что я жду, пока она уснет, чтобы тихонько разбудить Рыбу и Дамэ, и вместе утечь отсюда… Стыдно, ох, стыдно быть таким, изменять самому себе…

Но так мы и сделали, все трое тихонько, стараясь не шуметь и даже не делать лишних шагов внутри чума, вышли наружу под снегопад.

– Я возьму собак, – сказал Дамэ.

– А я сани, я видела, где они их ставят. Ты, Эрбин, шкур и шуб возьми побогаче, иначе околеем дорогой. И оружия тако ж…

– Не учи учёного, чай не первый год скитаюсь.

Я взял всего, что полагалось, прихватил к тому же припасов, потому что в такую пургу нам долгонько придётся ехать, прежде чем мы сможем поохотиться. Пока мы так поспешно собирались, из чума незаметно выбрался Агори. Укутавшись с головой в одеяло из серебристой лисы, он, спеша и спотыкаясь, подошёл ко мне.

– Эрбин… великий кудесник, не хочешь со всеми? Ты… бежишь? Почему? – проговорил он, тронув меня за плечо, держась за края одеяла.

– Мне не по пути с ними.

– Тогда и мне не по пути. Возьми меня с собой? – Агори заглянул мне в глаза просительно, но не униженно.

– Возьмём? – сказала Рыба, кивнув на сани, уже готовые отправиться.

Я посмотрел на Дамэ, привязывавшего упряжку собак, вовсе не расположенных ехать куда-либо в такой буран. Он только усмехнулся, кивая. Расспросить его надо, что он думает об Арике и преображении моего брата, вся эта дьявольщина по его части всё же…

– Только мигом, молодец, без порток не повезу – страм. Так что давай, напяливайся и в сани щас! – сказал я, отвернувшись, даже смущаясь его щенячьей радости, с которой он кинулся в чум.

– Да тише, скаженный! – засмеялась Рыба, глядя на него. – С виду маленький, а ходишь, истый медведь.

Мне кажется, еще немного и она дала бы ему леща, так ласково она смотрела на него. Уехать немедля – это правильное решение, вот только бы ещё злато из пещеры забрать, сразу не подумал я…

Я сказал об этом Дамэ.

– Заберём, – сказал Дамэ, не раздумывая. Хорошо иметь с ним дело…

Трудненько оказалось в пургу, завладевшую окрестностями, добраться до высокой скалы, где была пещера. Но мы добрались, и с лучами рассвета я вошёл в пещеру, откопав вход, снова засыпанный снегом. Остальные вошли за мной, не желая оставаться снаружи.

– Почему ты сразу не вспомнил об этом? – с досадой проговорила Рыба, войдя и отряхивая снег.

– Забыл. Кто тогда думал о злате? – сказал я, пожав плечами.

Не тратя времени, я зажёг факел и пошёл к своему тайнику.

– Может, обогреемся здесь? Переждём пургу? – сказал Агори, войдя за Рыбой и озабоченно отряхивая снег с плеч и шапки.

– Нельзя, нас увидят снизу, огонь отсюда и увидела Басыр, когда Вералга пришла к ней, так они и нашли нас. Так что, хотим уйти, надо уходить, не тянуть. Отогреемся позже, Агори. У нас с собой палатка, раскинем и отдохнём, а пока… без злата путешествовать токмо по этим снегам и мочно, – сказала Рыба.

– Это верно, – со знанием дела отозвался я, отваливая камень от тайника.

– А почему мы вообще спешим? Почему мы сбежали? – спросил Агори.

Я посмотрел на него, поднимаясь возле своего тайника.

– Я ушёл, потому что я не хочу подчиниться Мировасору, а я чувствую, что он затевает именно это. Я не хочу со всеми вместе быть его служкой.

– Но разве это неправильно? Лучше нам держаться вместе, так легче. Так мы сильнее.

– Сильнее? Возможно, но лишь те, кто слабее нас, – сказал я. – Мне же не нужна ничья Сила. Мне достанет моей. И тебе, молодец, я думаю, тоже. Не слушай Мировасора, если он говорит, что тебе нужна какая-то защита. Я живу вторую тысячу лет, я знаю: ничего такого тебе не нать!

– Мировасор живёт раз в пять дольше, – возразил Агори, но уже не слишком уверенно.

– Может быть и в десять, но это ничего не меняет, потому что он хочет власти над нами, а вовсе не того, что говорит тебе, молодец. Быть над предвечными – это ли не самая большая власть из существующих в мире? Управлять и пользоваться тем, что самому не дано просто потому, что он, якобы, нас от кого-то защищает. Так что у него своя корысть. Но на деле, защищаться чаще всего нам приходиться друг от друга… как видишь.

Агори пожал плечами, сомневаясь, ему не хотелось думать о Мировасоре, как думаю я.

– Ты слишком хочешь иметь наставника, молодец, – сказал я. – Это пройдёт.

Тем временем я отодвинул камень от тайника и стал доставать мешки с золотом. Когда я достал десятый, Агори в изумлении воззрился на меня.

– Откуда такое богатство?! – сказал он.

– Богатство? – усмехнулся я. – Ты смеёшься? Это так, чтобы с голоду не умереть. Всего лишь пятидесятая, хотя нет… сотая часть того, что принадлежало мне некогда. Нет, молодец, это не богатство, это всего лишь крохи. В прежние времена, во времена Великого Байкала я имел столько злата, что не потратить не только мне, но и моим потомкам много лет. Так что, молодец, это лишь толика…