Байки из Зоны. Убежать от себя

– Никому не двигаться, – громко прошипел Ворчун. – Пока не свалит.

«Гусеница» продолжала таранить стену. После четвертого удара и второй струи напалма сталь с ужасающим скрипом и скрежетом поддалась, и мутант с шипением и оглушительным шуршанием исчез в дыре.

– Так, быстро делаем ноги отсюда, – скомандовал Ворчун.

– Дальше пойдем, командир, или обратно на поверхность? – поинтересовался Клещ.

– Дальше, – чуть подумав, ответил Ворчун. – Кстати, а никто не догадался снять фото этой штуковины?

– Может, и интервью еще взять надо было? – ехидно ввернул Чукат.

– Надо будет, еще и шерстку ей на заду пригладишь, – отрезал Ворчун. – Нам новые сведения продавать надо. А кто купит простые слова без подтверждения?

– Кому надо, пусть сами сюда лезут и проверяют, – сказал Суворовцев. – Здесь что-то не то, Ворчун. Уже вторая хрень вылезла из-под земли. А это тебе не водки литр в «Шести секундах».

– Интересно, докуда докопались диггеры? – подал голос один из сталкеров, прозвища которого Мишка не знал.

– Не до чего докопались, а откуда под землей эти штуковины? – хмуро заметил студент. – Лезть дальше нет смысла. Ляжем тут все.

– Не тебе решать, – отрезал Ворчун. – Идем дальше! Во всяком случае, те, кто со мной.

Однако несмотря на уверенность в голосе, в полусумраке трубы Мишка разглядел сомнение, мелькнувшее в глазах бывалого сталкера. Ворчун понимал, что с набором малоопытных «отмычек» им далеко не пройти. Шутка Зоны, что в момент встречи с неизвестным монстром не погиб ни один из них. Даже в компании опытных сталкеров в данной ситуации было сложно справиться.

– Идем, – повторил Ворчун, в подтверждение дернув головой.

– Не пойду! – вдруг завопил Бобер – один из «отмычек».

Бобер, обладая довольно взбалмошным характером, бросил на металлический пол рюкзак со снаряжением. Брезентовый мешок со скарбом глухо стукнул о металлический пол.

– Не пойду, – повторил Бобер, оглядев своих спутников взглядом, в котором читалась безуминка. Парень набычился и, сжав в руках обрез двустволки, напрягся, словно ожидая, что его потащат с собой. – Все здесь ляжем!

– Здесь везде так, – спокойно пожал плечами Ворчун. Но в этом спокойствии Суворовцев услышал приговор упрямому «отмычке». – В Зоне рано или поздно умирают. А кто уходит за Периметр на волю, тоже умирает. Некоторые «отмычки» так и не успевают стать сталкерами.

– Я не пойду дальше, – упрямо повторил Бобер.

– Жаль, – сказал Ворчун, мгновенно вскинул автомат и спустил курок. Выстрел в замкнутом пространстве ударил по ушам резко и звонко. Голова Бобра взорвалась осколками костей и ошметками плоти, обрызгав рядом стоящих людей. Тело бывшего «отмычки» отшвырнуло на три метра, и оно, грохоча амуницией, рухнуло на металлический пол.

Остальные недосталкеры резко шарахнулись в стороны от падающего трупа. Даже сталкеры, привыкшие ко всему в Зоне, нервно дернулись. Михаил тоже присел от неожиданности. Он опасливо заозирался. Вдруг на звук выстрела уже спешат какие-нибудь неизвестные в Зоне мутанты. Но местное зверье не спешило на звуки пальбы. Видимо, не привыкли еще к тому, что там, где стреляют, есть чем поживиться. Тем не менее вслед за звуком выстрела в глубине трубы послышалось какое-то шуршание, будто несколько щеток скребли по металлу, и невнятное бормотание, словно невидимый старик, сидя в невидимом кресле, ворчал что-то себе под нос. Мишка вздрогнул, настолько эти звуки были здесь чуждыми.

Остальные «отмычки», напротив, заворчали и подняли оружие. Они не заметили раздавшихся в трубе шорохов, а были заняты другими делами. Назревал бунт.

– Ты больше не будешь убивать «отмычек»! – рявкнул Клещ, прицелившись в Ворчуна.

– Ты сдурел! – рявкнул в ответ Ворчун. – Вы все подписались исполнять мои приказы! Не послушаете – все здесь ляжем!

– Не ляжем, выберемся как-нибудь и без тебя, – Клещ не собирался уступать.

– Пушку опусти, урод! – брызжа слюной, завопил Ворчун, делая шаг к Клещу.

Ствол автомата, нацеленный мятежному «отмычке» в голову, ходил ходуном. Сталкер понимал, что теряет контроль над ситуацией, и поступал единственно известным ему способом – как ведущий давил противника голосом.

– Сам пушку опусти, башку прострелю! – в ответ вопил Клещ. – Что вы стоите, дебилы! Валите его, и уходим отсюда.

Но остальные «отмычки» не спешили исполнять команды Клеща.

– Ворчун прав. Вы все, кто у него в «отмычках», подписались под его приказы. И деваться некуда. Правильно, братва? – Барс решил поддержать своего собрата по статусу. Его мнение разделили остальные три сталкера.

Люди в трубе разошлись в стороны. «Отмычки» – за спину Клеща. Сталкеры встали рядом с Ворчуном. Один Мишка не спешил ни в одну, ни в другую сторону. Ему было жаль Бобра. Но он не выполнил приказа. В критической ситуации, какой была как раз текущая, это было равносильно предательству.

– Че разорались! – громко прошипел вдруг Барс – один из присоединившихся сталкеров.

Фраза прозвучала хоть и негромко, но в очень удачный момент, и спорщики почему-то сразу замолчали. Ворчун с Клещом как один уставились на сталкера, который продолжал:

– Шухер, братва, что-то еще прется! Не время сраться.

Все опустили оружие и снова сбились в плотную группу.

– Не отчалить ли все же по-хорошему? – предложил Мишка.

– Уломали. Ети вас… Еще двести метров, и уходим, – отрезал Ворчун.

В этот раз никто и не подумал ослушаться. Почувствовав приближение новой опасности, все снова объединились.

Обойдя труп Бобра, бойцы двинулись дальше по трубе. Клещ опять открывал шествие, Ворчун замыкал. Хмурые люди шагали осторожно, крадучись. Несмотря на это, шаги бойцов гулко раздавались в замкнутом пространстве. Лучи налобных фонарей бледными пятнами шарили по стенкам хода. Сталкеров продолжали тревожить странные звуки, раздававшиеся, казалось, с разных сторон. Слышались постукивания, хруст, звон, словно в трубе и за ее пределами копошились десятки червей с металлической чешуей. Бойцы испуганно оглядывались на каждый шорох, останавливаясь и приседая. Люди боялись, и это ощущалось почти физически.

Михаил не был исключением. Он испытывал не просто страх, с которым уже привык бороться, а леденящий ужас, парализующий волю, замораживающий конечности и мешающий трезво оценивать окружающую действительность. А она менялась, причем стремительно. Казалось бы, сталкер, если он хочет выжить в Зоне отчуждения, должен принять ту измененную реальность, навязанную этими местами, которые сами бродяги уже оживили и персонифицировали. Но то, во что они попали, спустившись по трубе в подвалы под «Юпитером», не вписывалось даже в кошмар Зоны. Зоновские мутанты были страшны, но вполне понятны. Это были создания, «вылупившиеся» либо из измененных радиацией организмов, либо результаты неудавшихся экспериментов. Бронированная же огнеметная гусеница пришла словно из другого измерения. Что еще явилось вместе с этой тварью, оставалось для «отмычек» Ворчуна, равно как для самого сталкера, сущей загадкой. Однако любая информация, принесенная ученым из Зоны, стоила денег, и немалых. А здесь, диггеры не соврали, клондайк того, чего Зона, а значит, и торговцы еще не видели.