Байки старого телемастера
Шрифт:
— Вот и отлично! — сказал он. — Сейчас я, к сожалению, занят и не смогу с вами поехать, так что вы со Львом Михайловичем поезжайте ко мне домой одни, все подсоедините, отрегулируйте, а вечером часов в десять я позвоню вам домой, если что-нибудь будет неясно.
— Эго не поздно? — добавил он, повернувшись ко мне.
— Это не поздно, — ответил я, — но боюсь, что из этого ничего не получится, так как у меня нет домашнего телефона.
— Нет телефона??! — казалось, он был не просто удивлён, но потрясён моим заявлением. — Почему нет??!
— Видите ли, мы только что получили квартиру в новом районе, и там ещё нет телефонной подстанции.
Здесь я
После этого моего сообщения, он молча оторвал от блокнота листок, протянул его мне и сказал:
— Напишите ваш полный адрес.
Я написал, хотя и не понял, для чего это надо. Он, в это время не оборачиваясь, снял наощупь трубку с одного из телефонов, взял у меня написанный листок и, ни к кому не обращаясь, просто продиктовал в трубку мой адрес. Затем подождал не более минуты, так же молча кивнул, приписал что-то на моей шпаргалке, после чего положил трубку на рычаг, переписал с моего листка что-то к себе в блокнот и вернул мне мою записку.
— Вот здесь номер вашего домашнего телефона.
И, вставая из-за стола, добавил:
— Так я сегодня вечером позвоню. А теперь извините, мне нужно идти.
* * *
— Послушай, Лев, это что, розыгрыш? — спросил я, когда мы сели в машину. — Я же ясно сказал, что у нас там нет ещё даже АТС.
Лев засмеялся и весело ответил:
— Раз сказал, что позвонит, значит позвонит. В этом здании трепачей не держат. И потом, разве ты забыл, что «… нет таких преград, которые бы не могли преодолеть большевики»?
И, уже посерьёзнев, добавил:
— Можешь не сомневаться, к вечеру телефон у тебя будет. Я знаю, кому он давал указания — это прямой телефон моего шефа, Псурцева — министра связи. Кстати, дай-ка я перепишу к себе твой номер…
* * *
Когда вечером я вернулся домой, меня встретила перепуганная дочка.
— Слушай, пап! Тут без тебя приходили какие-то три мужика и сказали, что будут ставить телефон. Я сначала не хотела их пускать, но они назвали твою фамилию, и я их пустила. Они и правда поставили телефон и при этом всё допытывались, что ты за шишка, потому что их послал лично министр.
— Но куда же они его подключили то?!! — воскликнул я.
— А они приехали с такой здоровенной пожарной лестницей и сказали, что пока протянут воздушку-времянку в МИФИ. А телефон и вправду работает, я уже звонила бабушке, а она — мне!
* * *
После этого случая я почти уверовал в то, что в нашей стране для истинных большевиков и впрямь нет непреодолимых преград. Если, конечно, при этом исходить из того, что понятие большевик является производным не от слова большинство, а от слова БОЛЬШОЙ.
СИНЯЯ БОРОДА
Дело было в августе 1954 года, когда среди широкой публики о цветном телевидении не было даже и разговоров. Этой проблемой только-только начинали
заниматься на уровне научных исследований в московском НИИ-100, да ещё, пожалуй, в лаборатории московского радиозавода, который тогда тоже носил «секретное" название «почтовый ящик № 383». На заводе этой темой подпольно, партизанскими методами занимался горячий энтузиаст «цветной» проблемы, исключительно грамотный инженер-конструктор Лев Давыдович Фельдман.Идеей-фикс Фельдмана было создание цветного телевизора на базе серийного КВН 49. К этому моменту, как за рубежом, так и в СССР, проводились интенсивные поисковые работы по выбору оптимальной системы такого телевидения. Две главные ветви этих поисков и два основных направления были представлены взаимоисключающими, альтернативными системами. Первая, так называемая «совместимая», система с одновременной передачей трёх основных цветов позволяла смотреть чёрно-белые передачи на серийном цветном телевизоре, а цветные передачи, правда, в чёрно-белом изображении, на обычных чёрно-белых телевизорах. Главным недостатком системы была необходимость наличия специальных «цветных» трёхлучевых кинескопов, производство которых при существовавших в то время технологиях представлялось нереальным или, по крайней мере, весьма проблематичным.
Вторая, «несовместимая» система с последовательной передачей трёх цветов никак не укладывалась в рамки существующих стандартов, поскольку требовала втрое более высоких частот строчной и кадровой развёрток и наличия специальных, вращающихся перед экраном дисков с чередующимися светофильтрами. Зато полноценное цветное изображение воссоздавалось при помощи обычного чёрно-белого кинескопа.
Обе системы имели свои достоинства и свои недостатки, поэтому спор очень долго не мог разрешиться в пользу какой-либо одной из систем. Впрочем, физическое отсутствие в то время специальных «цветных» кинескопов склоняло чашу весов в пользу «механического» телевидения, поэтому уже к середине 50-х годов в Москве начались пробные передачи «несовместимого» цветного телевидения с последовательной передачей цветов.
Я уже рассказывал о парадоксах этой системы («байка № 7» под названием «Мистическое число девять»). Тем не менее, эксперименты в этой области продолжались достаточно долго. Одним из первых реально работающих цветных телевизоров стал «монстр», настоящее чудовище, созданный Львом Фельдманом на базе обычного серийного КВН–49 с переделанными системами развёрток.
Перед экраном телевизора был смонтирован устрашающего вида диск, диаметр которого превосходил размеры всего телевизора. Диск состоял из девяти чередующихся светофильтров — красного, зелёного и синего из прозрачного целлулоида, вращавшегося синхронно с последовательной передачей цветов на телецентре, так что в любой момент времени можно было наблюдать один и тот же кадр в каком-либо одном из цветов. Однако при большой скорости вращения диска из-за инерционности зрения все три отдельные «разноцветные» изображения сливались в одно единое полноценное многоцветное изображение.
Вся конструкция при первом взгляде на неё вызывала суеверный трепет: диск при большой скорости вращения угрожающе гудел, поэтому на случай его возможного механического разрушения он вместе с синхронным двигателем был заключён в глухой металлический кожух, в котором на уровне кинескопа было вырезано «смотровое окошко».
Эти эксперименты очень скоро показали нежизнеспособность несовместимой системы, поэтому через какое-то время эксперименты с этой системой были прекращены, а все силы перенацелены на работы с совместимой системой.