База икс

– Перейди на запасную, – скомандовал комбат и, услышав подтверждение от находившегося на связи Каретникова, выглянул в приоткрытую дверь кунга. Поблизости никого не было. Когда же он вновь взял в руки тангенту, запасная – секретная, частота отряда была выставлена.

– Лес – Центру, прием. – Голос комбата звучал негромко и чуть устало.

– На приеме, – тут же отозвался Каретников.

– Давай старшего, прием.

Узнавший комбата по голосу радист, естественно, не стал уточнять, для кого потребовался старший, а повернувшись лицом к возившемуся с рюкзаком Ефимову, тихонечко позвал:

– Вас комбат.

Старший прапорщик кивнул, отпустил рюкзак и, одернув нижний край горки, поспешил к позвавшему его Каретникову.

– Старший Леса – для Меркурия на приеме.

– Серега, – комбат чуть ли не впервые назвал Ефимова по имени, – у нас тут по твою душу кое-какие деятели приехали… – Тут комбат, словно опомнившись, уточнил: – Кстати, твой Турист далеко? Прием.

– В лесок отошел, – улыбнулся Ефимов. – Позвать? Прием.

– Наоборот.

– Понял. Так что насчет деятелей? Прием.

– Если коротко, приехали встречать Туриста, но сообщать ему или тебе о своем появлении запретили. Как понял? Прием.

– Понял. Мои действия?

– По мне? Что-то тут нечисто. Так что ты там поаккуратнее с Туристом, а то мало ли.

– Ваш приказ о беспрекословном подчинении отменяется? Прием.

– Нет, все в силе. Но смотри… действуй по обстановке. Как понял?

– Понял, – отозвался Ефимов.

Все сказанное комбатом походило на сказочную задачку: «Пойди туда, не знаю куда». Только здесь: «Делай так или не так, на свое усмотрение, но в случае чего я тебе никаких команд не отдавал». Так что было толку с сообщенной информации? Хотя, как говорится, за беспокойство спасибо. Только что с этого беспокойства? Хотя нет, Сергей вдруг понял, что он не прав. Трясунов не отдал никакой команды не потому, что не хотел отвечать за отданные приказы, а единственно потому, что не считал любой из своих приказов единственно верным. Сказав «действуй по обстановке», он дал ему, Ефимову, карт-бланш на принятие любого решения, которое в случае чего был готов подтвердить своим приказом.

«Спасибо», – мысленно поблагодарил Сергей сразу, как только к нему пришло осознание сказанного. После чего, положив гарнитуру на радиостанцию, вернулся к своему рюкзаку. Пора было начинать движение. А за десятки километров от него подполковник Трясунов отдал дежурному связисту наушники и, поспешно выбравшись из тесного пространства машины связи, направился к палатке центра боевого управления.

…Проверяющие и от еды, и от бани отказались. Но не пропадать же пару? Конечно же, нет, и готовивший баню Косыгин устроил внеочередную помывку личного состава.

– Баня – это святое! – глубокомысленно изрек он, заходя в пышущую жаром парилку первым…

А ведь действительно, что может быть лучше парилки да в придачу с мягким, ароматным, березовым веничком? Эх, раззудись плечо, эх, не боли спина! Лишь уши вянут от поднимающегося жара, да потрескивают камни от брызжущей на них воды. Эх, хорошо! Ух, здорово! Еще пару минут, и все – в бассейн, в холодную, почти ледяную воду, чтобы остыть, набраться сил. А там снова парилка, и снова обволакивающий тело жар…

Старший прапорщик Ефимов

Подняв левую руку вверх, Тушин начал медленно опускаться на правое колено. Шедшего впереди него Ляпина я не видел, но почему-то понял, что сейчас меня позовут вперед, раньше, чем об этом сообщили пулеметчику. Поэтому, когда тот коснулся пальцами правой руки левого запястья, я уже шел в его сторону. Обогнув Тушина и проходя мимо Ляпина, я видел, как дрогнул уголок его рта, как судорожно дернулся острый кадык на загорелой, обветренной шее. Я успокаивающе коснулся плеча Григория и поспешил дальше к ожидающему моего появления Прищепе.

– Командир, – его шепот достиг моего слуха, – след.

Сашка сидел на одном колене и пристально вглядывался куда-то вперед, при этом пальцем левой руки он тыкал в землю прямо перед собой. Я вгляделся: на слегка влажной, но твердой глинистой почве едва виделся, скорее даже угадывался отпечаток рифленой подошвы ботинка. След не мог быть слишком давним – неделю назад по всей Чечне прошел дождь, его бы обязательно смыло. Я лихорадочно соображал: в этом районе работает лишь наш отряд – это наша зона ответственности, но боевых заданий именно здесь, в этих квадратах, в последнее время не было. Значит, оставленный отпечаток обуви мог принадлежать только противнику. Но что это нам могло дать? Вероятность наличия базы? Так мы и без того знали, что она есть. Точнее, есть, по словам фешера. След всего лишь добавлял аргументы в пользу его сведений. Опустившись на одно колено, я стянул с руки свою старую кожаную перчатку и осторожно потрогал отпечаток обуви пальцами. Я не собирался, как истый следопыт, определять срок его давности. В условиях меняющейся влажности это довольно проблематично. К тому же какой из меня, к черту, эксперт-следопыт? Я коснулся следа просто так, пребывая в задумчивости. Земля показалась холодной и, несмотря на пропитывающую ее влагу, жесткой. В том, что противник где-то рядом, несмотря на весь мой скепсис по отношению к фешнику, сомнений не было. Вот только сколь рядом?

Не поднимаясь с колена, я надел перчатку и, вытащив из кармана джипиэс, снял координаты – до означенной точки осталось совсем ничего. У меня появилось ощущение близости больших событий.

– Веди наблюдение, я сейчас! – ободряюще подмигнув остающемуся на месте Прищепе, я поднялся и исчез в обратном направлении.

– Чи. – Тихий звук прозвучал, как щелчок, и уже знаками я показал: «Занять круговую оборону», «Старших троек ко мне». И снова произнес: – И фешника ко мне.

– Фешника к командиру! – Тихие слова, как бесконечно повторяющееся эхо, и где-то там, в самом конце человеческой цепочки, мне не слышимое: – Вас к командиру, – это относилось уже непосредственно к нему – фешнику.

– Так, орлы. – На фешника я даже не посмотрел, присутствует, и слава богу. – Вы занимаете круговую оборону, а я с головной тройкой выдвигаюсь вперед.

– Но, командир, база совсем рядом, и если вы ненароком напоретесь на противника… – сказавший это Калинин замялся. – Может, лучше всей группой?

– Нет, не лучше. – Я мысленно улыбнулся его заботливости.

– Командир… – попытался возразить сержант, но я отрицательно качнул головой, и он умолк. После чего я попробовал объяснить свое решение:

– Спокойно, Ватсон! Если мы столкнемся с «чехами» неожиданно, то нам будет куда отходить. Вы нас прикроете. Поэтому ваша задача – как следует замаскироваться и установить мины. И не дай бог, кто без команды полезет нам на помощь! Надо будет – запрошу сам.

– Ага, запросите вы… – Калинин мне не поверил, а зря. В конце концов, случись что, помощь будет требоваться не одному мне! Так что позову. Но уверять в этом я его не стал.

– Но а если, не дай бог, что, – тут я наконец-то повернулся к фешнику, – с Калининым уведете группу к месту ночной засады.

Фешер молча кивнул. А я на всякий случай пояснил:

– Там позиция удобная. – При этом старший первой тройки ядра посмотрел на меня как на сумасшедшего. И действительно, разве со мной могло что-либо случиться?! Я, как Ленин, живее всех… Не кощунствуй…

– Давайте, орлы! – Это я, так сказать, закругляясь. – Потихонечку занимайте позиции. – И, посмотрев прямо в лицо своему заместителю, произнес: – Все, Прищепа, вперед, топаем! – после чего показал левой рукой направление движения.