БЧ. Том 4

Нашу беседу прерывает Аяно — японка в черном мундире вклинивается боком.

— Поручик, — называет она меня по чину, довольно низкому. — Нужно кое-что обсудить.

Что действительно нужно — тебя на место поставить, это да.

— Нужно так нужно. Сергей, желаю тебе победы в твоем намерении!

Мы отходим с японкой за спины зрителей в угол клуба.

— Значит, демоник, — выдает Аяно. — Почему раньше не сказал?

С Котом она уже пообщалась.

— Потому что ни черта я тебе не должен, — фыркаю, — Устав «Красных зорь», помнишь? О моих способностях ты знаешь всё, даже о «мигании» сообщил отдельным рапортом. Об их происхождении же докладывать не обязан.

— Я сама писала этот устав! — рычит Аяно. — Соблюдай субординацию, поручик! Я — твой командир!

— Да пошла ты, командир!

— Что?! — распахивает она глаза. — Под трибунал пойдешь!

Хватаю ее за плечо и притягиваю к себе. От удивления она не успевает даже дернуться.

— Без меня ты сдохнешь в этой войне, — рычу ей в растерянное лицо. — Сегодня сама убедилась. Твоих людей я уже спасал два раза. Я знаю, как победить демонов. Знаю их слабости.

— Да пошел ты! — она сжимает мою руку на своем плече. Пытается разжать мои пальцы.

— Сама иди! — только крепче сдавливаю.

Наши взгляды встречаются. Воздух будто искрится и становится горячим как угли.

— Как тебе доверять?! — бесится она. — Как?!

— Да что тебе непонятно? — трясу ее. — Сегодня родилась еще один демоник. Кот видел. За время войны родятся еще немало. Я просто долго убивал демонов! Вот весь мой секрет.

— Где ты их убивал?! — не отстает Аяно. — Где, твою мать!

Она уже сама подается навстречу мне, пытаясь вдавить взглядом в пол. Хрен тебе, асигару! Я Градгробу в глаза плевал. Твои самурайские зенки послабее будут.

— Итальянцы Сальдоре и Тендо толпами гнали их на Бородовых. А я толпами их мочил. Узнай, командир. Прозондируй почву, за ночь успеешь, а потом приди ко мне в спальню и извинись. Дорогу узнаешь у Бестии.

Я отталкиваю японку от себя, как использованную вещь. Все вокруг смотрят на нас. Упс, похоже балет резко отошел на задний план. Пошумели мы с Аяной неслабо, ну и к демонам ее.

— Перун! — Серега подскакивает ко мне с деревянной шкатулкой. — Тебе передали послание через пастуха.

— Опять? — я беру шкатулку. — Что в ней?

— Непонятное, — морщится Сергей. — И боюсь, страшное.

Ничего не поняв, открываю крышку. Внутри на бархатной подложке лежат четыре пряди волос.

Красная, белоснежная, черная и русая.

И, правда, страшное. Понимание приносит боль. Сердце в груди взрывается, обжигая грудь ядерной бомбардировкой. Руки с хрустом раздавливают шкатулку, деревянные обломки сыплются на пол. Из глотки вырывается рев:

— СУКА. ВЫ. ВСЕ. СДОХНЕТЕ!

* * *

Рубрика «Легендариум демоника Перуна». Хохмы читателей.

Рецепт № 712 из поваренной книги Перуна "Тысяча и один способ приготовления демонов в собственном соку"

Варанидов как следует ПОСОЛИТЬ и поперчить по вкусу. Жарить не нужно, после просолки они сами покрываются хрустящей корочкой. Готовность блюда легко определить по чириканью.

Автор: АмалияМ

Глава 15. В поисках

– Где они?!

Мой рев отдается эхом от стен туннелей. Тяжелый панцирь, сформированный из мильфинового полисплава, отражает красный свет аварийной тревоги. Гудят сирены. На опорный пункт моджахедов напали. Я напал.

– Где они?!

Из-за поворота выныривает взвод басмачей. Боевики вскидывают винтовки с лазерным прицелом. Лязгают затворы, щелкают курки. Град свинца обрушивается на меня.

Я бегу на черные дула, не скрываясь. Не используя Отвод. Просто незачем. Пули с грохотом рикошетят от тяжелых лат. Подствольные гранатометы лишь пачкают шипованную броню черной гарью.

Благодаря семени сэра Носорога, броня разрослась в толщину в пять раз. На лбу шлема вырос железный рог. Под ним горят два багровых глаза, щерится хищный рот. Дар Хаоса сплавил меня со стальной тушей. Теперь мы с металлом едины. Любые нагрузки мне нипочем, любой удар моя шкура выдержит. Любой физический урон невозможен.

Каждый шаг тяжелых сапог отдается громом в утробах гор. Я достигаю басмачей и, не останавливаясь, сношу их, как вырвавшаяся на тротуар фура сминает пешеходов. Жуткий замес из раздавленных врагов остается позади. На моем роге застревает вопящий моджахед.

— Перун? — окликает меня Бестия. В ее голосе клокочет страх.

Я оборачиваюсь к «зорям». Хватаю басмача на роге. Резкий рывок дергающегося тела — и мертвый афганец отбрасывается на пол, как дырявый мешок. Вся команда вздрагивает от легкой небрежности смертоносного движения.

Даже на Аяно-занозе лица нет. Она окончательно потеряла инициативу, едва мы вступили в туннели панисламского лагеря Коньяк. Запрятанный глубоко в горах он использовался британскими инструкторами для тренировки моджахедов. Так подозревали в штабе армии. Официально же здесь учили вере Аллаха.

Едва я получил пряди волос своих девушек, то сразу рванул сюда. «Красным зорям» выбора же не оставил.

В «клубе» польский балет прервался на середине. Все в тронном зале смотрели, как я трясущимися пальцами перебираю разноцветные локоны. Еще не до конца веря в увиденное. Эхо моего крика не успело утихнуть полностью. Доживали последние отголоски. Будто кричал призрак хана Алмака.

— Перун… — Мишель попыталась коснуться моего плеча.

Резко отстранив ее руку, я шагнул к японке.

— Еду в горы. Вы со мной, — бросил я Аяно. — Собирайтесь.

Ее глаза округлились, как у испуганного ребенка. Она еще не отошла от всплеска Яки и, вздрогнув, попыталась слабо возразить.

— Но…

— СОБИРАЙСЯ, — рявкнул я. — БЫСТРО.

И она тут же окинула меня ненавидящим и, одновременно, обожающим взглядом.

— Да… — отступив на пару шагов, выдавила японка. Ее рука скользнула по бедру — это не было желанием взяться за оружие, слишком далеко ножны. Это был Яка.

И меня он устроил. Больше некогда любезничать с «зорями». Я пощадил Скомороха с Котом и терпел наезды Аяно, чтобы они убивали демонов. Вот пускай и убивают.