БЧ. Том 5

— Отпусти меня?! — надсаживается Настьев, стараясь перекричать ветер.

— ГДЕ. ОНА?! — реву я. — КУДА. ЕЕ. УВЕЗЛИ?!

Мы на пике телевизионной станции «Холм Третьего Рима», высотой двести пятьдесят метров. Пятое, по высоте, здание в Москве. Над нашими головами лишь звезды. Но у Деймона еще его собственные ноги — он перекинут вниз головой через перила смотровой площадки. Князь качается на Паутинке, как маятник. То исчезая, то вновь выныривая из облаков. Туда-сюда.

— Да о ком ты?! — истерит Деймон. — Я хочу сказать! Но я не понимаю, черт тебя побери!

— ТЫ. СДОХНЕШЬ. ЕСЛИ. НЕ СКАЖЕШЬ, — дергаю за серебристую леску, заставляя его резко качнуться.

— Ну и кидай! Кидай, твою мать! — кричит князь, плача. Сопли растекаются по лицу. — Что же ты?! Кидай! Ты не можешь, сволочной ты ублюдок?! Да?! Ты ничего не можешь мне сделать! Ха-ха.

Похоже, я переборщил с Якой. Князь в какого-то ненормального превращается. Успокаиваю псих-волны. Пусть пока отходит. Настьев нужен с чистым разумом, а не пускающим слюни, как Гоша.

— Перун?! Ты ведь Перун?! — неожиданно говорит, разглядывая мое лицо. — Я знаю, ты работаешь на цесаревича! Я предан ему!

— Сейчас я, прежде всего, жених Аллы, — решаю не скрывать. — Бесонов Артем.

— Князь?! — восклицает он.

— Теперь князь, — киваю.

— А что с Аллой?! — словно пугается он снова. — Что с нашей Аллой?!

В задумчивости я чешу висок. Притворяется? Пойми-разбери. А Якой шарахну — свихнется же, жаль будет, если мужик не причём.

— Вы ее похитили, — любезно сообщаю.

— Я?! — Настьев болтается, как пойманная дичь, но это нисколько не мешает ему озадачиваться и хмурить лоб. — Зачем мне это?! Я бы никогда…

— Чтобы спасти свой Дом от поглощения мной, — зеваю. — После женитьбы, я собираюсь продать ваши земли, всех мужчин убить, женщин изнасиловать, а детей съесть. Кошек и собак… наверное, тоже съем. Или изнасилую, еще не решил.

Полминуты он таращится на меня снизу вверх из бездны. Глаза Деймона наливаются кровью от долго висения вниз головой.

— Тогда это достойная причина, — вынужден невольно признать князь.

То-то же.

— Я слышал ваш разговор с сыном на банкете, — перехожу снова на «вы». — «Уже всё сделано» — ваши слова. Какое случайное совпадение, что Аллу похитили около часа назад. Так что сделано, князь? — чуть отпускаю Паутинку, и князя дергает на метр вниз. — Будьте любезны пояснить.

Вскрикнув при резком спуске, Деймон выдыхает — понимает, что его пока только пугают.

— Психолог, — выговаривает Настьев через силу.

— Психолог?

— Я оплатил ей курс психотерапии, якобы вылечить посттравматический синдром после похищения. На самом деле, специалист должен убедить ее, что молодой человек Аллы — распутный тип. Грязный соблазнитель. Жестокий манипулятор.

Вылупляюсь на побагровевшего князя. Надо бы его поднимать, а то внутричерепное давление усилится, и он потеряет сознание. А может, скинуть говнюка нахрен?

— Я — грязный соблазнитель?!

— Алла должна была разочароваться в тебе, и таким образом мой Дом был бы спасен от… — он не может подобрать слово. Прихожу на выручку:

— Убийств, изнасилований, каннибализма и зоофилии.

Он морщится:

— Ты понял меня.

Становится тихо. Ночной город мерцает внизу. Тысячи огней освещают испуганное лицо Деймона.

Подумав, вытягиваю князю на площадку. Он падает на бетон пола и, прижавшись всем телом к твердой поверхности, пытается взять себя в руки. Его поджилки трясутся, как кисель.

У меня вибрирует телефон в штанах.

— Где тебя носит? — Аяно проснулась. Сердитая донельзя.

— Рассматриваю панораму города, — отвечаю. — Сейчас скину тебе адрес. Прихвати, кого сможешь из «зорь», и езжайте туда.

— Хватит командовать, — не соглашается японка. — Объясни обстановку. Это приказ, Перун.

— Некогда. Либо езжай по адресу, либо иди обратно под бок цесаревичу.

— Что ты себе надумал?! — рычит она. — Я не сплю с Владимиром!

— Как угодно… — собираюсь бросить трубку. Некогда выяснять любовные предпочтения Аяно.

— Нет, погоди, ты серьезно так решил?! Разве я давала повод о себе подумать столь грязно?!

Ее голос расстроенный. Вздыхаю. Да что ж такое! Ничего грязного в этом не вижу. О вкусах не спорят. Кому-то нравится левая палочка «Твикс», кому-то — правая. Но раз ляпнул, то теперь надо вернуть командиру боевой дух.

— Я просто приревновал, Аяно. Не бери в голову.

Уловка срабатывает.

— П-понятно…то есть подожди…Приревновал?! — после паузы каким-то довольным голосом орет, даже с придыханием. — Да кем ты себя возомнил, поручик! Я — твой командир, не смей даже дума… — и пошло-поехало.

— Увидимся, дорогая командирша. — Обрываю связь с непокабелимой японкой.

Звоню группе дружинников на месте похищения.

— Чисто сработали, Перун, — расстроенно сообщает Аркадий. — Камеры в доме отключили. На ближайшей улице ничего нет.

Су-у-ка!

— Продолжайте искать, ищите свидетелей.

— Так точно.

Деймон все еще ничком лежит.

— Дома отдышитесь, — обхватываю князя за плечи и вздымаю в небо. Обессиленный тяжелым днем, князь болтается в моих руках, как сосиска.

Позади остается темнота мегаполиса, подсвеченная жёлто-зелёными фонарями. Короткий промежуток черного леса, а за ним белокаменная усадьба. Родовое гнездо Настьевых — только Деймона с сыном. Алла с мамой живет в другом доме.

Пролетаем над стеной, со всех сторон воют сирены, по газонам сбегаются безопасники. На нас нацеливаются стволы автоматов и ладони Кметов. Но никто не стреляет — опознали князя.

Мы входим в дом, как я уже привык, — через окно. Стеклопакет разлетается от удара Когтей, и я бросаю Деймона на тахту у стены. Залетев следом, оглядываюсь. Читальная комната: книжные полки, декоративный небольшой камин, тумбочка с телефоном.

В двери уже вламываются безопасники вместе с Соменом Настьевым. Звуки щелкающих затворов и громыхающих сапог наполняют маленькую комнату.

— Папа! — кидается Сомен к князю. Тот, шатаясь, поднимается с тахты. От быстрого полета борода и волосы торчат вверх, как у панка. Сын поддерживает Деймона за плечо.

— Не так быстро, — я поднимаю руку — Громовые когти ярко вспыхивают, заставляя всех зажмуриться. — Никуда он не уйдет, иначе вы все сгорите.

Безопасники вскидывают автоматы. Их не шибко впечатлил мой салют. Зато моя черно-золотая морда пугает до чертиков. Щас еще шмальнут с испуга, придется всех укокошить.