БЧ. Том 5

Люди отца проносятся мимо лежащего барона. Бегут прямо в огонь. Отбросив горящие обломки с себя, Женя врубает доспех и, натянув на лицо шарфик Лисички, ковыляет следом. Обожженный, избитый, правый глаз ничего не видит, левое ухо звенит. Разве что по яйцам еще не пнули. Но всё впереди, да, Бес?

Очередное объятое огнем помещение. Железная дверь вынесена и валяется мятым куском металла. Женя заходит внутрь. Похоже, экспериментальная лаборатория. Компьютеры, гудящие железные короба, ростом с человека. Странная стальная арка, заполненная желто-красным дрожащим светом. От стоек по полувьются кабеля, вокруг арки раздается жужжание.

— Таки нашли портал, — в лабораторию врываются люди отца. — Всё же иномирян впустили в Москву американцы. Чувствую, получит наш барон награду от цесаревича, не зря сунулись…Эй, сука повернись!

— Да я ваш…

Ботинок Жени цепляется за ворох кабелей. Он пытается повернуться, но, споткнувшись, падает и всплескивает руками. Бойцы мгновенно реагируют на резкие движения. Два автомата дружно разряжаются огнем, а вместе с ним и подствольник выплевывает подарок. Удар гранаты отбрасывает Женю назад, прямо в свет. Уставшее сознание погружается в спячку.

Он чувствует, как его тащат волоком по полу. Слышит скрип запираемого засова. Капает вода, рычат дикие звери…

Очнувшись, барон хватается за грудь. Внутри всё режет, дышать больно, доспех держится на честном слове. Кретины! Подстрелить своего господина! Да я с вас шкуру спущу! Ну, или отца попрошу! Блин, почему вокруг стало так жарко?

Женя поднимает взгляд, и сердце сразу уходит в пятки.

— Не-ет! — вырывается из барона. Его глаза чуть не трескаются, как стекло.

Длинные крылья, красная чешуя, острые, как сабли, когти, пасть, окруженная клешнями. Чудовище нависает над Женей, замерев, словно бронзовая статуя, глядя куда-то в сторону, а вокруг носятся огромные волки — они кидаются на отбивающихся людей. Кипит настоящая битва.

— Гарнизон пернатых у меня давно поперек горла, — воркует крылатый монстр. — А твой приход, малыш, стал поводом снести его с лица Бесфора, древнейшего из Нижних миров.

Удивительно, но Женя понимает эти гулюканья. Будто в голове кто-то переводит.

Монстр горбится и протягивает Жене десятипалую лапу.

— Добро пожаловать, в земли Владыки выводка, малыш. Градгроб тебя ждет.

«Бес — скотина! — дрожит в страхе Аксюк. — Мне здесь не только яйца, а целиком сожрут!»

* * *

— Транспорт не подлежит починке, миледи.

— Да, доктор Олсон, сама вижу.

Сербина оглядывает разнесенный Призывной зал. Оборудование, стоимостью в миллионы долларов, сгорело. Портал взорван гранатой, а ведь уникальные проводники бесценны и редки! Хорошо хоть, что Редрик смог пересилить две группы налетчиков. Никто не ушел в живых.

Доктор Олсон и Редрик почтительно стоят в сторонке. Ангелесса ходит по залу, отстукивая каблуками. Глаза мужчин не отрываются от черной юбки, обтягивающей пышную корму гендиректора.

«Хм, нашли время глазеть» — кривит пухлые губы Сербина, сама не замечая, как виляет попой при ходьбе.

По той же женской привычке она поправляет прическу каре. Волосы отрасли достаточно, чтобы больше не прятаться под платком. Заточение красоты закончилось. Сербина грустно вздыхает. Только перед кем красоваться? Неподвластный ей мужчина очень далеко.

Американка в который раз сожалеет, что рядом нет Перуна. Ведь на «Идиому» напали не обычные люди. Дворян, наверняка, подослал сам цесаревич Владимир. Третье отделение роет всю страну в поисках порталов иномирян. «Идиома» под подозрением. Компания уже светилась в использовании демонов. И Владимиру не объяснишь, что монстры применялись на благо людей. Цесаревичу же приходится хитрить. Официальных обвинений выдвинуть пока не может, вот и подослал пешек.

— Утилизируйте здесь всё, — велит Сербина.

— Да, миледи, — кивает Редрик.

— Я бы мог использовать композитные материалы для нового транспорта, — подает голос Олсен.

— Никаких больше порталов, — обрезает американка. — Любая аппаратура здесь может привести нас на виселицу. Поэтому прекращаем работу проекта в России.

И, качая задницей, леди покидает зал. Мужчины томно смотрят ей вслед.

* * *

— Аднака, красава домаки, — Али оглядывает хоромы местных аристо.

— Диваны, наверно, в них очень удобные, — Алла поглядывает косо на меня. Опять намекает на раскладушку. Ну, блин, не потащу же я ей тахту из центра осадного города. Самим бы выбраться.

Мы достигли центральных районов. Позади полыхают пожары, вьются серые клубы дыма, вестники штурма.На северо-западе, на холме, раскинулся дворец хана. Время от времени на розовых мраморных стенах мелькают фигуры.

Танки и десант застревают в боях на храмовой площади, мы же по переулкам и садикам обогнули толпы демонов. Бывало, что напарывались на голосящих тварей, иногда успевали отойти и пропустить поток. Иногда не успевали и принимали бой.

Салад очень уж хотел вступить в каждую схватку. Прямо натура тянула кулаками помахать. Тогда мужик хватал себя за сплошной зеркальный шлем, рычал и тужился. Сначала я не догонял причину его мучений.

— Если тебе надо сходить по большому — не стесняйся, — посоветовал шлемоголовому, когда мы всем отрядом засели за дувалом. — Лучше тут, чем если в разгар боя удивишь выкладкой кирпичей.

Салад продолжал мычать и нечленораздельно бормотать. Шлем скрывал выражение лица. В зеркальной поверхности отражались мы все. Остальные «зори» сидели себе, не обращая внимания. Явно не в первый раз плющит здоровяка. Разъяснил Вендиго:

— У Салада в шлеме заточен дух Сида Кампеадора.

— Чей дух? — захлопала двенадцатью глазками Белоснежка.

— Был давно такой прославленный кастильский рыцарь. Перед последней битвой с маврами его смертельно ранили. Тогда, с помощью ведуньи-жены, он передал всю свою силу этому шлему. Образовал в нем искусственный «колодец». Жена надела шлем вместе с доспехами рыцаря и села на его коня, чтобы армия сохранила боевой дух.

Девчонки ахнули.

— Какая трагичная история! — завосторгалась Алла.

— Как грустно… — посочувствовала Вика героям прошлого.

— Жена та еще дура, — вынесла неожиданный вердикт Белоснежка. — Либо хотела сама возглавить армию, вместо муженька. Попади мой Перун в такую засаду, я бы искала ему Целителя, а не маялась бы колдовской дурью.

— Это просто красивая история, седая, — запротестовала Кали. — Не нужно искать сложных мотивов в простоте.

— Простолюдинка, я давно не ищу в тебе ничего сложного, — хмыкнула Белоснежка.

Волчица молча вонзилась взглядом в паучьи глаза Паучихи.