Бецкой и его государыня-дочь. Тайны царской династии в исторических романах

Князь уезжал с тяжёлым чувством. Многих казнённых стрельцов он знал лично. Как тут осмыслить то, что произошло!? Как понять действия царя, не просто приговаривавшего к казни, но измывавшегося над своими жертвами, которые ведь были его подданными. Не знала Русь до сей поры подобного садизма.

Перед отъездом Трубецкой побывал у стен монастыря, в котором чуть было и сам не стал жертвой восстания. На виселицах ещё раскачивались на ветру тела повешенных. Их, как сказал князю один из стражников, было 195. Охрана выставлена, чтобы тела казнённых не смогли забрать родственники и предать земле по русской традиции.

Посмотрел Трубецкой и на окна кельи, в которой заточена царевна Софья Алексеевна, посмотрел и ужаснулся. Трое стрельцов были повешены у самых окон царевны. В руки их были вставлены какие-то листы, как выяснил Трубецкой, челобитные с издевательским текстом.

Князь поспешил из Москвы, из трупного смрада от разлагавшихся тел. Царь запретил убирать повешенных. Особенно тяжко было царевне Софье Алексеевне, у окон которых висели три стрельца на расстоянии вытянутой руки. Софья спешно была пострижена в монахини под именем Сусанны.

Уже потом выяснилось, что по всей Москве тела казнённых не убирали почти полгода.

В Новгороде князь Трубецкой несколько успокоился. В 1700 году у него в семье родилась вторая дочь Анастасия.

После передряг, связанных со стрелецким восстанием, жизнь и карьера Ивана Юрьевича Трубецкого складывались более чем благополучно. В тридцать один год он стал генералом. К генеральским званиям тогда ещё только привыкали. Введены они были Алексеем Михайловичем, и первым русским генералом стал, как известно, отважный, дерзкий, талантливый военачальник Григорий Иванович Косагов.

Ивот грянула Северная война, необыкновенно длинная и тяжёлая для страны. Генерал-майору Ивану Юрьевичу Трубецкому царь вручил в командование дивизию, которую вместе с другими соединениями повёл на Нарву и Ивангород.

С этого похода и начались беды и злоключения молодого генерала.

Спасение только в побеге

Всё дальше и дальше од родной русской земли уводили пленных. Всё меньше оставалось надежд вырваться на волю и добраться до России. А тут ещё постоянные предложения шведов.

«Измена? Никогда. Лучше смерть!» – так думал князь Трубецкой, оценивая предложения шведов и ту безвыходную обстановку, в которой оказался он.

Снова и снова он пытался понять, почему же им так заинтересовались шведы? Верно ли он разгадал их замысел? Неужели действительно готовят новую смуту и в подготовке её отводят ему, представителю знаменитого рода, одну из ведущих ролей?

Казалось бы, для царствующей династии князь не представлял опасности? Но так ли это? Конечно, живя в России и находясь на службе царской, он бы так и оставался военачальником. Но… В руках врагов он мог представлять серьёзную силу для сокрушения существующего строя. Да, он не прямой потомок, но ведь он – представитель рода Трубецких, а значит при известных стараниях заинтересованных сил мог превратиться в то знамя, которое «по свистку из-за бугра» могли поднять силы, недовольные правлением Романовых или просто заточенные на смуту в стране.

И, оценивая своё положение в плену, князь Иван Юрьевич всё более сознавал, что близок к разгадке замысла шведов.

Было, что вспомнить, было о чём подумать князю Ивану Юрьевичу. Прежде всего, не покидала мысль о побеге. Но пока он не представлял себе, как это сделать. Охрана была надёжной, да и запирали пленных, выбившихся из сил во время перехода, в добротных сараях или амбарах, из которых просто так, без каких-либо подручных средств не выбраться.

Первое время его держали вместе со всеми пленными. Затем отделили генералов и офицеров от солдат, так что он оказался в одной группе вместе со своими подчинёнными. С ними легче было договориться о побеге, наметить план, выбрать удобное время.

Когда после беседы со шведскими генералами, охранники втолкнули князя Трубецкого в сарай, к нему подошли офицеры его дивизии. Они не спали, ждали своего командира.

– Не чаяли в живых вас увидеть, – сказал полушёпотом полковник Теремрин.

Этот офицер командовал одним из полков в дивизии Трубецкого. Полк принял на себя удар превосходящих сил и держался стойко, пока его не обошли с правого, незащищённого фланга. Фланг открыли бежавшие части, брошенные своими иноземными командирами. Полковник сам возглавил контратаку, но в рукопашной был оглушён ударом сзади, и также как Трубецкой, очнулся уже в плену. Повезло, что не было огнестрельных ранений. С огнестрелами выжили немногие. Никакого милосердия к пленным у шведов не было, не было и никакой медицинской помощи. Хорошо ещё что не сразу не расстреляли. Видимо усматривали какие-то выгоды, иначе… Иначе всё! Шведы русских людей, за людей не считали.

Трубецкой тихо сказал:

– Как видите, жив. Предлагали перейти к ним на службу. Так что и вас это ожидает. Дивизия дралась насмерть. Это их и подкупило. Будьте готовы к подобным предложениям…

– Чёрта им лысого, – сказал один из офицеров.

– Только не спешите отказываться сразу. Тяните время, а пока продумаем, как бежать. Кто за побег?..

За побег были все…

Трубецкой не боялся говорить о планах. Те, кто попал с ним в плен, дрались мужественно, дерзко. На них можно было положиться. А вот от офицеров других соединений посоветовал пока планы свои скрывать. Кто знал, как всё обернётся?

В сарае холодно. Собственно, та же промозглость, что и на улице. Разве, что ветер не так сильно холодит, хоть и проникает через щели в стенах, да и дождь со снегом не лупит, а лишь небольшие струйки просачиваются через крышу.

Вот ведь как устроен мир. Европейцам, к примеру – большинству европейцев, всех, наверное, нельзя меркой одной мерить – совершенно безразлично, кому служить. Тот, кто платит, тот и приятель. Скорее не приятель, а хозяин. Ведь и союзничество у них особое. Ведущие страны готовы приглашать в союзники страны слабые, но, если помощь понадобится странам слабым, стоп… Дружба дружбой, а табачок врозь.

Иное дело Россия и русские. Тут уж очень и очень редкое исключение, если кто-то предаст по слабости или полному отсутствию духа. Ведь известно, что душа и тело есть у многих живых сущностей на земле – практически у всех теплокровных. А вот что касается духа!? Дух и духовность категории исключительно русские, а под русскими надо понимать все народы и народности, объединённые священным словом Русь!

Просто с времён петровских началось умышленное, намеренное, настойчивое разбавление русского народа подлыми выходцами с прогнившего уже к тому времени Запада. Вот там действительно очень и очень большой редкостью стали люди духовные, то есть те, у которых, кроме тела и души, был ещё и дух…

Звериная, лютая жестокость, коварство, подлость, отсутствие всякой порядочности, забвение нравственности – вот неполный перечень характерных черт западного европейца. И, конечно, поголовная трусость – когда их много, храбры, когда силы с неприятелем равны, осторожны, нерешительны, ну а уж если числом уступают, лживы, коварны, омерзительны.

Долго не мог заснуть князь Трубецкой в ту ночь. Едва хватило, чтобы выдержать ещё один дневной переход. Хлюпала вода под ногами, дороги были разбиты. Не все, конечно, были негодными, но пленных вели не по большакам, а по просёлкам, там, где всё размокло от дождей. Поздняя осень. Тут уж лучше даже, если бы морозец ударил небольшой. Но стояла все дни промозглая погода. Редели ряды. Утром оставались в сараях бездыханные тела. А выжившие продолжали свой путь в неволю.