Беда на высоких каблуках

Роберто вернул ее назад, к тому времени, когда ей было восемнадцать и она училась в колледже. Она только-только познала свою потенциальную сексапильность. Тиффани говорила тогда, что юность – это величайший катализатор полового чувства из всех существующих. Но Брэнди не сразу поняла, как права ее мать. Она убедилась в этом, когда на нее начали бросаться ребята постарше из ее студенческой братии, пытаясь произвести впечатление.

Потом она познакомилась с Аланом и сделала разумный выбор, то есть приняла его предложение. Они встречались четыре года. За это время она сделала для себя сенсационное открытие, что улыбкой можно превратить мужчину в добровольного раба. Но каким-то образом все это в один миг оказалось позади. Осталась лишь прозаичная, почти уставшая от жизни женщина.

Сейчас Роберто своим грудным голосом говорил ей ласковые слова, называя ее восхитительной. И она ему верила.

Вспомнив о своем плане, Брэнди начала действовать. Она сползла с дивана и потянулась. Когда она грациозно изогнула руки над головой, ее грудь едва не выскользнула из лифа.

Порывистый вздох Роберто был для нее что бальзам на душу.

Брэнди отстегнула заколку, державшую волосы, и тряхнула головой. Недавно подкрашенные, посветлевшие пряди рассыпались по плечам.

Роберто, почти не замеченный ею, резким движением опустился на колени рядом с ней.

– Вы – римское празднество, – сказал он. – И это убеждает меня, что я гладиатор-завоеватель. – Теплый густой тембр его голоса внезапно изменился. Теперь в гортанном звуке слышалось отчаяние. Вместе с неутоленным желанием. Захватив голову Брэнди в свои широкие ладони, он удерживал ее для поцелуя. В этом поцелуе были грубое плотское чувство и робкая надежда.

Где он выучился так целоваться? Так ласкать ее губы? И так опытно проникать языком во все закутки ее рта, что у нее усиливалось ощущение тепла между ног?

Когда он отнял свои губы, Брэнди крепче сжала бедра, чтобы сберечь ощущения.

Но он не ушел, а лишь двинулся вверх – поцеловать ей веки, пососать мочку уха и потом легонько ее укусить. Брэнди судорожно вздохнула и в первый миг попыталась воспротивиться.

– Я сделал больно? – пробормотал Роберто. Не дождавшись прямого ответа, он отстранился и пальцем провел вдоль ее нижней губы. – Дорогая, вы должны меня инструктировать. Мне совсем не хочется причинить вам боль. Дразнить, щекотать, заставить громко кричать в экстазе – да, но делать больно? Никогда.

– Нет-нет, мне не больно, – сказала Брэнди.

Однако внезапный переход от восприятия этого как чисто случайной небрежности к осязаемому ощущению заостренного края зубов напомнил, что ей следует быть осторожной. Она совершенно не знала этого мужчину. Роберто был такой большой. Гораздо выше и шире в плечах из всех, кого она могла припомнить. И то, как он сейчас наблюдал за ней, делало его похожим на хищника, охотившегося за своей добычей.

Но все изменилось, когда он сказал:

– Я только хочу довести вас до грани приятного безумия. – И Брэнди поняла, что верит ему. Верит, что этот мужчина будет заботиться о ней – о ее теле и чувствах. Он внушал ей гораздо больше доверия, чем Алан в течение их очень долгого знакомства. И тогда же она ощутила, что Роберто – его голос и акцент, его слова и ласки согревают ее своим теплом и вносят смуту в тело.

Она схватила Роберто за рубашку, притянула к себе и поцеловала. Ей никогда недоставало дерзости – или интереса? – целовать Алана так, как она целовала сейчас Роберто. Играя его языком, она втягивала его себе в рот и трогала своим. Ей нужно было ощущать его вкус. Но она хотела большего. Вторжения его тела в ее. Наконец она отняла губы и спросила:

– Это и есть грань приятного безумия?

Роберто рванул свою рубашку с несколькими оставшимися не расстегнутыми пуговицами. Но на самом деле он их просто вырвал.

Когда пуговицы отскочили на пол, он жестом показал на них и сказал:

– Ты разбудила во мне зверя.

– Я? Разве? – Брэнди стало так приятно от его слов! Она стянула рубашку с его плеч и стала гладить его руки. Везде, где она прикасалась к нему, кожа вспыхивала красным цветом и горела как в лихорадке.

Роберто стряхнул с себя рубашку и обхватил Брэнди за голые плечи.

– Я наслаждаюсь шелком твоей кожи, силой твоих рук, – сказала она. Взглянув на его лицо, грудь и живот, она благоговейно прошептала: – Ты так прекрасен.

– Прекрасен? Я? – Роберто весело усмехнулся в ответ. – Мужчины не бывают прекрасны.

– Ты красив как статуя, как произведение искусства, как… – Брэнди подняла глаза к потолку, – …как звезды в полночном небе. Это гораздо больше, нежели я ожидала… хотя в тебе есть все, чтобы удовлетворить мои запросы.

– Приятно слышать, что у тебя такие ожидания и что я им полностью отвечаю, – сказал Роберто. – Большинство американских женщин не могут сказать, что они хотят. – Итальянский акцент в его голосе был звучный и нежный. – Им не хватает слов или они слишком робки, чтобы их произнести. Этот их недостаток всегда вызывал во мне жалость к ним. Но ты… ты открыто говоришь это мне, и я начинаю сходить с ума от страсти. Ты хочешь сумасшедшего мужчину?

– Я хочу тебя. – Брэнди ленивым жестом поглаживала край своего декольте. – Я хочу, чтобы ты раздел меня. – О Боже, она и впрямь замурлыкала!

– Я немного разбираюсь в том, как раздеть женщину, и знаю, где на этом платье должна быть молния. – Роберто обшарил ее взглядом, но он смотрел не на платье. Он смотрел на нее.

– Молния здесь. – Брэнди провела пальцем от его груди к мускулистому животу и остановилась на поясе брюк.

Восставшая мужская плоть уперлась в молнию на брюках. Роберто на мгновение затих, выжидая.

Ну нет. Не сейчас. Брэнди посмотрела на него с улыбкой Моны Лизы и прошлась пальцем обратно, к его губам.

– Ты дразнишь меня, – хрипло сказал он. – Надеюсь, я выживу в эту ночь, а если нет… ну чем не превосходный способ умереть!

– А у вас есть чувство юмора. Более того – вы умеете шутить по поводу секса. – Брэнди запрокинула голову и залилась громким веселым смехом. – Никогда не знала, что такой зверь вообще существует в природе.

– А какого зверя ты знаешь? – сказал Роберто.

О нет. Они не будут вести этот разговор. Не сейчас.

– Молния, – напомнила ему Брэнди.

– Молния, – повторил Роберто. Он ощупывал шов на спине ее платья, пытаясь отыскать ускользающий замочек. – Ее там нет. Конечно, нет. Проклятая молния где-то спрятана. Я в отчаянии. – Он чуть согнул палец и слегка оттянул край декольте. – Я не хочу порвать твое платье.

– Ерунда, – сказала Брэнди. – Я его больше никогда не надену. – Она ни во что не вкладывала столько смысла, как в эти слова, подразумевая свой план. Она вырвет Алана из своей жизни грандиозным – и экстравагантным жестом.