Бедовая ведьма для Котовасино

– Бежим тогда!
– подхватила чемоданчик с пола.

Бежать пришлось далеко, и я в который уже раз задумалась о том, чтобы обзавестись транспортом. Демьян, как помощник, отпадает, придется справляться самой. Но сейчас не до этого. Едва живая от бега кикимора привела меня к окраине деревни. Миновав просеку, мы бросились к небольшой избушке. Отмахнувшись от мысли, что ей подошли бы курьи ножки, я вбежала следом за Малушей внутрь.

Пахнуло тиной, что логично, учитывая, кто в ней живет. Потом в нос ударил запах старого, давно немытого тела. А вот это уже непорядок. Гигиена - лучшая борьба с болезнями!

– Вот он, - девушка указала на лежанку у стены.

Подошла ближе, едва разглядела в полутьме массивное тело. Нет, так дело не пойдет. Наощупь лечить нельзя.

– Малуша, раскрой все окна настежь, - скомандовала тут же.
– И зажги все, что есть -свечи, лучины, керосинку.

– Ага, ща сделаю!
– кикимора кивнула и развила бурную деятельность.

Заскрипели ставни, зашипели фитили свечей. В избу хлынул свет. И я разглядела еще с десяток копий Малуши, которые отличались только возрастом. Такие же серокожие, пухлые, зеленоволосые, они жались на лавках, что стояли вдоль стен, и испуганно хлопали глазенками. Плодовитый, однако, папа у них! Как его, кстати, называть? Кикимор?

Я перевела взгляд на больного. Ох, да ведь это леший! Объемный, будто пень столетнего дуба, в три обхвата, длинные седые волосы лежат на груди, кончиками дотягиваясь до колен. Одно из которых так распухло, что может потребоваться ампутация ноги. Очень надеюсь, что удастся обойтись без крайних мер.

– Плох он совсем, - раздался с другой стороны тела женский голос.
– Бредит, никого не узнает!

Я обошла лежанку и увидела маленькую совсем кикимору. Личико с кулачок скривилось, по щекам текли слезы в три ручья, а то и во все пять.

– Не переживайте, вылечу вашего папу!

– Это мамка наша, - шепнула Малуша, поставив рядом керосинку.

– Простите, - оконфузилась я, а еще ведьма.

– Да ладно, - жена лешего махнула рукой и вытерла слезы.
– Вы уж все, что надобно, делайте, лишь бы выжил, умоляю! Мы небогато живем, конечно, но отработаем вам, как скажете!

– Сделаю все, что смогу, - тихо ответила, начиная осмотр.
– И никаких долгов не будет, я ворожея на муниципальном обеспечении, не переживайте.

– Да?
– кикимора так удивилась, что даже плакать перестала.
– А вот Варя...

– Я не Варя, - отрезала в сердцах, снова недобрым словом поминая предшественницу.

Вот отыщу, точно корону на голове ей лопатой поправлю!

– Простите за резкость.

Рана выглядела скверно. Воспаление сильное, гной сочится, ткани уже отмирают.

Плохо, очень плохо. Глянула Ведьминским оком. Опасность летального исхода зашкаливает. Что ж затянули-то так? Ведь не первый же день уже! Вечно у пациентов две болячки - одна сама пройдет, а другая не лечится. Потому и к врачам не пойдем.

– Малуша, помоги мне, - я открыла пузырек с дурманом.
– Надо ему в рот влить.

– Ага, - она придержала голову отца.

Подождала немного, как успокоился, начала чистить рану. Провозилась долго, применила все, что смогла - и хирургические навыки, и магические силы, и целебные снадобья. Зато теперь, после обработки, нога выглядела значительно лучше. Даже око подобрело и нехотя показало, что возможно полное восстановление функций и без ампутации.

Наложила повязку, долго объясняла кикиморам, что и как делать. Оставила обезболивающие и противовоспалительные. Строго-настрого наказала навести в избе порядок, чтобы никакой антисанитарией даже не пахло, и засобиралась домой.

Глава 40 Светляки

– Завтра приду к вам, поменяем повязку.
– Пообещала, когда вышли на улицу.

– Ой, спасибо, Марусечка!
– старшая кикимора разулыбалась.
– И что пришли, и за помощь! За все, милая, спасибо! Вот Варю было к нам не зазвать, брезговала она.

– Я не Варя, - снова повторила.
– Муж ваш поправится, если все сделаете, как говорю. Не скоро, но встанет на ноги.

– Спасибо вам, - губы женщины задрожали.
– Уж простите, что так живем. Непривычно нам это, по человечьи-то жить. Ведь мы с дочками раньше на болоте обитали, вот уж там житушка привольная была, - ее глаза мечтательно засияли.
– А мужней вотчиной лес был, правил там железной рукой, уважали все его. А потом...

– Что потом?

– Демон этот явился, проклятый!
– кикимора погрозила крошечным кулачком, глянув в сторону замка, который мрачной черной махиной вырисовывался на начинающем розоветь небе.

Опять демон! Как кругами хожу, все равно к нему возвращаюсь. Будто судьба на что-то намекает.

– А он причем?

– Так ведь осушил болото, лес вырубил под корень, одни пеньки торчат!

– Зачем?

– Кто ж знает, - женщина вздохнула.
– Староста с ним на одну дудку пел, сначала отступные обещал немалые, а потом, как отказались, угрожать стал. Намекнул, что житья нам не даст. Г оворил, что деток можем недосчитаться в один день.

– Вот мерзавец!

– Потом турнули нас с болота и из леса, пришлось вот заброшенную избу занимать и привыкать жить по-новому. А сердце-то как болит, стоит вспомнить, как раньше-то привольно жилось!

– Мне жаль, что так вышло.
– Я с сочувствием посмотрела на нее.
– И никто не помог?

Старая, как мир, история. И тут власть имущие творят, что им вздумается, беспределят по-черному.

– Мы же нечисть, Марусечка, защитить нас некому, никто и слушать не стал, как жаловаться пытались. Пригрозили только, что еще хуже сделают, если не заткнемся. Ладно, заболтала я вас. Идите домой, уж темнеет.

– Я провожу, - Малуша зашагала рядом.

– Спасибо.

– Ну, уснули, что ли?
– кикимора встряхнула банку, которую сжимала в руках, и внутри ярко засияли какие-то огоньки.
– Светляки, - пояснила девушка, - заместо фонариков у нас.

– Понятно.

– Вот тут можно срезать, - она указала на просеку, а когда мы туда свернули, тихо попросила, - ты прости меня, пожалуйста. За то, что сегодня сказала. Ну, о Демьяне.

– Не за что прощать, - пожала плечами.
– Это же правда была. Спасибо, наоборот, предупредила, чтобы я с кобелем не связывалась.

– Ну, не знаю, - протянула кикимора.
– Может, у вас и сладилось бы.

– Малуша, ты романтик, - я кисло улыбнулась.
– Сколько у него до меня таких было?

– Даже не знаю, - девушка наморщила лоб.

Она что, и впрямь считать принялась?

– С четырех окрестных деревень штук пятнадцать набирается, - выдала результат девушка.

Не кикимора, а калькулятор!

– Это за какое время?
– не удержалась, полюбопытствовала.

– За два года.

Я резко затормозила. Ну, ничего себе! Так он что, все местное женское население опылить успел? Еще один развратный шмель! Жжжж, чтоб его! Скрипнула зубами, пошла дальше.