Бег по спирали. Часть 1.

– Мама, мамочка!
– Марита бросилась на шею открывшей ей дверь седовласой женщины.

– Иточка, доченька!
– женщина крепко прижала девушку к сердцу. На ее глазах выступили слезы радости.
– Ну, проходи, давай. Чего в дверях-то стоять, - всхлипнула она.

– Почему ты здесь? Как отец?
– взволновано спросила Маритта, присаживаясь за стол на небольшой, но уютной кухоньке в квартире родителей.

– А где мне еще быть? С работы пришлось уволиться. За отцом уход нужен был, - удивилась женщина, деловито разливая свежезаваренный чай по чашкам.
– Ну, ничего это. Сейчас ему намного лучше стало. Скоро, дай Бог, совсем поправиться. Другую работу найду.

– К...как лучше?
– аж заикнулась Ита.
– Разве у него не было ухудшения?

– Да Господь с тобой, - замахала на нее руками мама, - вон к соседу побежал. На рыбалку они, видите ли, собираются. Сейчас я за ним схожу. Чаю попьем, а ты нам расскажешь, как с Ратиком познакомилась. Это все так неожиданно случилось. Этот брак ваш. А, может, оно и к лучшему, что ты с Виталиком рассталась. Ишь, вон чего про тебя наговорил. Что ты по мужикам шляешься. Проституткой стала. Сам он - кобель, вот и напридумывал всякого, чтоб свои грешки оправдать.

Маритта открыла рот, как рыба, вытащенная из воды. Потом закрыла, и опять открыла. Но с ее губ не срывалось ни слова. Они, как будто, все разом забылись.

– Мам, ты отца иди позови, - наконец, вымолвила она, совершенно не слушая о чем вещает ее мать.
– Я с ним повидаюсь и назад поеду. Надо мне.

– Как?
– возмутилась женщина.
– Целый месяц времени не находила, чтобы родителей навестить, а теперь обратно намылилась. Ну, ладно, я еще понимаю, болела ты сильно. Муж твой говорил. А сейчас-то куда? Неужели денек другой побыть с нами не можешь?

– Обстоятельства изменились, - прошептала Ита.

Она напряженно раздумывала о том, как отреагирует Ратэк на ее исчезновение. Неспроста Степа пропадал так долго, выйдя за сигаретами. Словно знал он, что ее постовые дожидаются. Да и про отца наврал бессовестно, чтобы ее из дома выманить. А Дарнов про все это ни сном, ни духом. Да... Степашка ее подставил по-крупному, однозначно. Но зачем? Нужно было быстро возвращаться и выяснить это. Быстро поднятое, не считается упавшим. А быстро вернувшаяся, не считается сбежавшей. Все равно, Ратэк ее отловит и возвернет обратно. И еще неизвестно, что ей помимо этих сюрпризов приготовлено...

Маритта подъехала на такси к дому Дарнова и постучала в ворота. По дороге она решила для себя, что обязательно расскажет Мирэку про подлянку со стороны Баллона, а вот про подписанные бумаги на развод будет молчать. В конце концов, месяц прошел. Он обещал ее отпустить. Так какая разница - женаты они или нет? А уж как он свои дела улаживать собирается - это не ее проблемы. С чегой-то вдруг она должна за него переживать? Добра от него она пока не видела. Да и есть ли в нем оно, это добро?

– Сама явилась, - прорычал Дарн.

Он вместе с Антоном, Степой и лысым байкером по кличке Косой стоял в вестибюле, похоже, собираясь куда-то идти.

– Ты где была?
– его грозный вид не сильно напугал девушку. Она предполагала, что он будет беситься. Но она же ему все объяснит.

– У родителей, - спокойно ответила Ита.
– Я только их проведала и сразу вернулась.

– И как ты из дома выбралась?
– продолжал допрос Мирэк, медленным бесшумным шагом приближаясь к ней.

– А это ты у своего Степашки спроси, - посоветовала Маритта, злобно косясь на Баллона.

– Уже спросил, - вкрадчиво пояснил Дарн, остановившись напротив нее.
– Я спрашиваю, где ты была помимо дома твоих родителей?

– А вы давно вернулись?
– торопливо поменяла тему Маритта, предчувствуя скользкий путь, по которому начинала катиться их милая беседа.

– Часа два назад, - ответил за Дарнова Тоха, подходя ближе к ним, - а час назад нам сообщили, что откопали тела Петра и Лавы. Ну, или то, что от них осталось. Теперь Мирэку грозит арест и мокрая статья.

– Кк..то сообщил?
– Ита похолодела, колени стали подгибаться, и она с трудом удержалась на ногах.

– Птичка на хвосте принесла, - зло усмехнулся Антон.
– Вопрос в другом: каким образом спустя пять лет это дело всплыло на поверхность? Про него уже давно никто не вспоминал...

– А я тут причем?
– всхлипнула девушка.
– Зачем мне все это?

Ее губы дрожали. Она чувствовала, что паутина лжи и предательства слепляется в огромный снежный ком, который несется прямо на нее, грозя смести по пути.

Дарн схватил ее за волосы, намотав их на руку и приблизил ее лицо к своему, не давая возможности отвести взгляд. В его глaзaх вспыхнулa нечеловеческaя, зaпредельнaя ярость. Ита уперлась ладонями в его мощную грудь и застонала от боли. На ее глазах непроизвольно выступили слезы.

– Хорош брехать, - зарычал Ратэк.
– Кроме меня, Тохи и его людей, самых надежных и проверенных, об этом знала только ты. Я сам, как последний дурак, растрепал тебе об этом. И пока я этого не сделал, эта тайна была похоронена вместе с влюбленными голубками в заброшенном карьере за много километров отсюда.

– Я не предавала тебя, - пропищала Ита, распахнув широко свои медовые глаза и дрожа от ужаса.

Она осознавала, что он ей не поверит. Никто и ничто ей не поможет оправдаться перед ним. Все слишком очевидно. Слишком много совпадений. Ход ее мыслей не преминул подтвердиться.

– Надеюсь, ты не ждешь, что я тебе поверю?
– взревел Дарн.
– После того, как ты продала меня Ясуру? Лживая продажная дрянь! Строишь из себя невинную пташку, гадина хитрожопая.

Он перехватил ее за запястье и потащил на выход. Шторм, Степан и Косой двинулись следом. Мирэк втащил девушку в конюшню и толкнул на пол. Ита уронила лицо в ладони и беззвучно плакала. Она даже не представляла, что ее ждет, и как можно выкрутиться из создавшейся ситуации. Ей просто стало очень и очень страшно.

Дарн снял с крюка толстую веревку и подошел к девушке.

– Рассказывай. Все, - бешено загремел он.
– Возможно, немного облегчишь свою участь. Все будет зависеть от того, как весело ты будешь петь.

– Мне нечего тебе сказать, - Маритта подняла мокрое от слез лицо с лихорадочно горящими глазами.
– Ты все равно мне не поверишь. Ты готов слушать скорее своих людей. Преступников и отморозков, у которых нет ни чести, ни совести. Ничего святого, кроме жажды наживы. Но чему же тут удивляться? Ты такой же, как они. Крови красных батраков, разграбивших гнездо твоих предков, в тебе гораздо больше, чем крови благородных аристократов.