Бег по спирали. Часть 2.

– Ну да, - нисколько не сконфузился Шторм.
– А куда мне было еще ложиться? В постель твоих родителей?

– Зачитывается, - сказала девушка, вспомнив, что в их маленькой двухкомнатной квартире кровати только две.

– Кстати, где они?
– пользуясь моментом, решил устроить допрос Антон.
– И ты мне не ответила, где ты бродишь допоздна? И что это вчера было? Ты больна?

Рассерженная Маритта села, прислонившись к стене, подтягивая к груди одеяло. Она зло сверкнула на него глазами и прошипела:

– А не слишком много вопросов? Мы не виделись полгода. А теперь ты очень уж неожиданно возникаешь из неоткуда и считаешь себя вправе требовать от меня отчет?

Заметив, как его голубые глаза вспыхнули мрачным огнем, а в их глубине расплавленным свинцом застыла боль, девушка смягчилась.

– Тош, я на работе была. Мне пришлось рассказать родителям о своем разводе. И это еще не самое ужасное, - она вздохнула.
– Неважно... От всех этих новостей у отца случился второй инсульт. У него пол тела парализовало. Он сейчас в больнице на процедурах. А мать с ним. На восстановление потребуется много времени. И неизвестно еще, восстановятся ли все функции до конца. Матери опять пришлось уволиться с работы. На сиделку денег не хватало. А я нашла себе подработку: нужно как-то оплачивать лечение. Днем я работаю в магазине автозапчастей. По специальности устроиться не получилось. А после закрытия магазина иду в кафе. Я там мою посуду. Вчера было много клиентов, и мне пришлось задержаться. Нельзя уходить - пока все не перемоешь.

– Так.., - протянул Тоха и нахмурился.
– Ты в зеркало на себя давно смотрела?

– А что?
– Ита тут же заняла оборонительную позицию.
– Уже не нравлюсь?

– Нравишься, не нравишься, - пробурчал Антон, приподнявшись на локте, пробежавшись по ней своим туманным, пронизывающим насквозь взглядом.
– Бледная вон, тощая, синяки под глазами. Даже губы белые. Да краше в гроб кладут... Ты что себя, совсем загнать хочешь? Итак, уже от изнеможения в обмороки падаешь. И ты, вообще, ешь что-нибудь? Ну-ка вспомни: когда ты последний раз ела?

– Не помню, - промямлила пойманная с поличным девушка.
– Некогда мне.

– Ладно, - сдался Тоха, понимая, что разговор зашел в тупик.
– Продукты-то хоть в этом доме имеются?

Ита кивнула.

– Тогда пошли завтракать, - он встал с кровати.

Почему-то при слове "завтракать" Маритта позеленела и пулей слетела с постели. Промчавшись мимо Шторма в ванную комнату, она согнулась над унитазом. Мужчина проследовал за ней и обалдело наблюдал, как девушка корчится в спазмах, выворачивая наизнанку пустой желудок.

– Тебе бы ко врачу надо, - резюмировал он, когда Ита немного пришла в себя и поднялась с колен умыться.
– В добавок еще и больна.

– Я не больна, Тош, - девушка вытерла лицо полотенцем, накинула халат, висевший на крючке и присела на бортик ванной.
– Я беременна.

– Так, - ожесточенно выплюнул сквозь зубы это слово Шторм и с яростью ударил кулаком в дверной косяк.

В разные стороны полетели щепки.

– Не ломай мой дом, - строго попросила Маритта.

– Кто этот урод?
– не обратив внимание на комментарии своих действий, вопрошал грозно он.

– Твой ненаглядный дружок Дарнов, - получил он желчный ответ.

– Дарнов?
– повторил изумленный этим неожиданным заявлением Тоха.

Глядя на очумело бешенное выражение его лица, Ита пояснила:

– Помнишь, ты сказал, что Мирэк будет сильно занят и забудет про меня? Так вот. Ты был не прав. Он не забыл. И нашел для меня время, - слова жестоко слетали с ее губ, а глаза сверкали каким-то ведьминским блеском, словно бы, она не замечала глубокой боли и растерянности его взгляда.

– Ах, да. Возможно, ты считаешь, что я только и мечтала об этом? Тут ты тоже ошибаешься. Он взял меня силой. Хотя, чего тут сожалеть? Спасибо, что, хоть, не убил.

– И больше не появлялся?
– проронил рассеяно Антон, словно никак не мог постичь случившееся.

– Зачем?
– вся злость куда-то уходила. Оставалась лишь бесконечная усталость.
– Он получил, что хотел. Да и кто я такая? Я для него ничего не значу: только очередная галочка в списке его достижений. Я знала это. И он мне был не интересен. Но кого это волнует?

– Давно?

– Что давно?

– Я спрашиваю: как давно это случилось?

– Месяца четыре назад. Еще летом.., - она уже жалела, что рассказала ему обо всем, ругая себя за то, что дала волю чувствам, за свое простодушное признание.

– Почему ты не избавилась от ребенка?

– Тош, я не способна никого убить. Даже еще не родившегося ребенка. Да и в чем он виноват? За что его-то карать смертью?
– она совершенно изнемогла от этого выяснения отношений, лоб покрылся испариной, на душе вдруг стало пусто...

– И ты собираешься растить и воспитывать его одна?
– он, казалось, был бесконечно удивлен.
– Не надейся, что Дарн на тебе снова жениться. Он уже женат. На Миран.

– А я и не надеюсь. О замужестве за Мирэком я даже в самом страшном своем кошмаре представить не могу. Я одна справлюсь. Не я - первая, не я - последняя, - тяжело вздохнув, подвела итог их беседе Ита, вставая на ноги и направляясь на кухню.
– Не переживай ты за меня. Я сильнее, чем кажусь. Да и что мне остается?

– Ита, - Антон поймал ее за запястье.
– Слушай. Поехали со мной. Я врача хорошего найду. Он все исправит.

– Что исправит, Тоша, что?
– взвилась девушка, вырывая руку.
– Ничего уже не исправить. Пойми. И чего ты так разволновался? Ты-то тут не причем. И свечку не держал. Да и потом, наверное, уже давно привык к подобным выходкам своего лучшего друга.

– Да, привык, - шумно выдохнул Шторм.

Его дыхание стало неровным, прерывистым. Было заметно, как бурлят и клокочут внутри него переполняющие и выливающиеся через край эмоции.

– И, скорее всего, даже не замечал. Но...не тогда. Не тогда, когда дело касается девушки, которую.., - потупился Тоха.

Его голос пресекся.

– Которую... что?
– глаза Маритты сузились

Они услышали, как распахнулась входная дверь, и кто-то ходит по прихожей.

– Мама, - сообщила Ита Антону и пошла ее встречать.

Шторм последовал за ней, сочтя нужным поздороваться с хозяйкой дома, вдруг вспомнив о элементарных правилах вежливости.

– Привет, мам. Как отец?
– вывела из задумчивого состояния пожилую женщину Маритта.

Та посмотрела на дочь, за спиной которой стоял высокий крупный полураздетый мужчина. Смотрела пытливо, печально, потом присела на стул под вешалкой, ссутулилась, опустила голову, погрузила в волосы пальцы.

– Ит, - грустным, надломленным голосом произнесла она.
– Не нагулялась еще? Сколько можно? Отец из-за тебя, вон, опять в больницу попал. Мало того, что в подоле принесла. Так уже совсем обнаглела. Мужиков к нам в дом приводить стала.

– Каких мужиков?
– недоумевал Тоха.
– Ты кого еще сюда приводила?
– порычал он.