Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

— Ну да, вроде как ты права, но меня вот-вот кондратий хватит…

— Не принимай так близко к сердцу, сейчас закончишь триплет. И будет фукс.

Объявили выплаты, максимум двадцать восемь тысяч. Триплет — двенадцать миллионов с копейками. Я перестала терзаться из-за идиотской Эйфории в первом заезде. Я и так не попала бы в яблочко, потому что у меня не было ни Флориана, ни Теорбана, я не ясновидящая. Теорбан ещё туда-сюда, Флориана с Дерчиком я бы и метлой на длинной ручке трогать не стала…

Я наконец поинтересовалась, кто поедет вместо Дерчика в восьмом заезде,

и мне стало плохо. Ученик Мязга. Нет, ученик Мязга больших надежд не подаёт, он и едет-то, кажется, третий раз в жизни. Хуже, чем Дерчик, он не сделает, но и положительного сальдо с ним тоже не получится.

Мария с Метей пытались рассчитаться за три последних триплета, которые они ставили в складчину. Метя заплатил за одиннадцать, Мария за двадцать шесть, они пытались докопаться, кто кому сколько должен возвращать, чтобы вышло поровну. Я вмешалась в это и установила сумму без особых проблем, потому что на таком уровне математика вполне в границах моих возможностей, а потом выразила свои сомнения по поводу ученика Мязги. Триплет на лошадей Дерчика — нас запросто может хватить кондрашка.

— Ну, теперь я тебе скажу всю правду, — объявила Мария. — Я должна была сказать тебе сразу, но забыла. Я ошиблась, и мы вовсе не заканчиваем Джубаром. Заканчиваем Теренцией.

— Да что ты говоришь? — неуверенно обрадовалась я. — А почему?

— Потому что я диктовала из программки и заглянула в седьмой заезд. В седьмом должен был быть Фавор. И я все время диктовала с Фавором, у него, как сама знаешь, номер пять. И у Теренции тоже.

— Понятно. Ты диктовала триплеты из четвёртого, пятого и седьмого заездов?

— Пропустив шестой. Что-то в этом роде. Я это увидела только наверху, когда было поздно идти исправлять.

— Ну и слава Богу, в ученика Мязгу я не верю, поставлю на него максимум пару червонцев, и Аллах с ним. Дерчик, Мязга — практически одно и то же. — А откуда ты, собственно говоря, знала, что Дерчик не поедет?

Я огляделась по сторонам. Ложа опустела, все толпились внизу около касс, мы сидели вдвоём, если не считать пана Собеслава, который через несколько кресел от нас читал прессу. Я понизила голос.

— Что-то мне кажется, что от Дерчика мы радикально избавились.., навсегда.

Метя резко вздрогнул и посмотрел на меня.

— А почему?

— А потому, что он лежит в барбарисе и на очень живого не похож. По-моему, он перебрался в лучший из миров, разве что он ух очень страшно пьян, но тогда, прежде чем упасть, он получил сильные телесные повреждения.

Мария сделала движение, словно собиралась сорваться с кресла. Я её удержала.

— Сиди, тебя там не хватало. Я уже сказала директору, и Крысь помчался, Я потом забыла проследить, но его наверняка уже забрали.

— И когда ты его видела?

— Перед заездами. Я пошла посмотреть травку.

— Ну знаешь, ты меня потрясла! А почему ты сразу… А, правда, я же опоздала! Метя…

Мы обе одновременно посмотрели на Метю. Вообще-то он был всегда розоволицым и пухлым, а теперь сделался странного синевато-зеленого цвета. Он отвернулся от нас, откинулся в кресле и уставился в окно. Мария

схватилась за его пульс.

— Метя, Езус-Мария!..

— Ничего, ничего, — через силу прошептал Метя. — Ничего страшного. Меня это все тоже потрясло…

— Но ведь не любил же ты Дерчика больше собственной жизни? — с упрёком спросила я. — Он тебе не брат?

— Ну знаешь!.. — возмутилась Мария.

— Знаю-знаю. Так реагируют порядочные люди и тому подобное. Я уже это проходила, и у Мети это само пройдёт, если только у него с Дерчиком не было каких-то связей, про которые мы ничего не знаем. Потому я и спрашиваю. Могу принести воды. Это ты тут врач, а не я, так что командуй.

Мария держала Метю за пульс, а другой рукой разодрала ему на груди рубашку и дотронулась до грудной клетки. Метя стал помаленьку приходить в себя.

— Да не раздевай же ты меня! — категорически потребовал он в первую очередь. — Ничего со мной не происходит, это просто шок. Неужели нельзя всякие там сведения давать в форме.., форме… Ну, в форме…

— Говори в единственном числе: пока что я только одно сведение вам дала. А в какой форме тебе нужно?

— В более деликатной. Вот черт, значит, все-таки… Я замолчала. Метя что-то знал. Лицо его возвращалось к нормальному цвету, и Мария перестала его ощупывать.

— Гиена кладбищенская, — сказала она мне с упрёком.

— Да ведь мы им не закапчиваем ставки! — запротестовала я. — Правда, это по ошибке так получилось, но все-таки! И потом, сейчас уже все знают, что Дерчик не едет. Кроме того, вообще-то кто такой Василь?

— Какой ещё Василь? — поинтересовалась Мария.

— Тихо! — цыкнул одновременно Метя.

Меня это заинтересовало до крайности. Метя, должно быть, много знал.

— На курорте здоровье потерять, вот был бы парадокс, — добавил он ни к селу ни к городу. — А откуда у тебя… Зачем ты так вопишь?..

— Он явно в шоке, — озабоченно высказалась Мария. — Водка в буфете есть? Или коньяк? — Коньяк, коньяк, — с энтузиазмом закивал Метя.

— Внизу есть медпункт, — напомнила я. — Хотя, вполне может быть, они сейчас заняты… Да нет, наверное, ведь «скорая» тут стоит…

— Его и так бы не на «скорой» увозили…

— А коньячок может быть у пана Собеслава или у Вальдемара.

— Да тише вы! — вдруг рассердился Метя. — От Собеслава я не хочу, от Вальдемара тоже, вот из буфета — пожалуйста. Нет никакой надобности это вообще разглашать!

Так и не поняв толком, чего не разглашать, смерти Дерчика или шокового состояния Мети, я поднялась и отправилась в буфет-Коньячок там был. Через пять минут от странностей Мети и следа не осталось. Люди стали возвращаться наверх.

Начался четвёртый заезд, и Куявский на Фатиме выиграл только так, на три корпуса опередив остальных. Я выиграла последовательность, и мы начали триплет, против выигрывания которого Мария протестовала энергично и возмущённо, подчёркивая, что на трупах наживаться не собирается. Я утешала её тем, что Дерчик, может быть, жив, ничего ведь не происходит, может быть, выиграет Мязга. Это не помогало, она по-прежнему была не в себе.

Поделиться с друзьями: