Беги, Франни!

Очнулась от этого миража, только когда молчаливый гвардеец вывел нас из тоннеля и, поклонившись, исчез в темноте, оставив двух лошадей. Мы вышли к приграничному городку в сумерках, и я сразу же попросила Фредди отвести меня к Грому.

– Может, подождём до утра, скоро совсем стемнеет, надо найти ночлег, - он пытался меня отговорить.

– Нет, - заныла я, - так давно не видела любимчика, даже не представишь, как по нему соскучилась. Вдруг его продали, он ведь породистый. К тому же, прошло слишком много времени, пролетела зима, которую мы не помним…

– Ладно, ладно, упрямица моя, идём, здесь недалеко.

Мы блуждали по тёмным улицам среди домов-развалюх, и мне стало не по себе: вряд ли можно было доверять обитателям этих трущоб. Но Фредди уверенно постучал в дверь неказистой деревянной постройки, и ему ответил громкий лай дворовой собаки.

– Тише ты, Верный, не узнал меня, что ли?

Собака заскулила, радостно повизгивая. Дверь нам открыла старушка в лохмотьях, больше смахивавшая на ведьму из детских книжек. Судя по всему, ей приходилось в жизни нелегко, куда уж такой содержать дорого скакуна.

– Заявился, Шут, а где же Фокусник? Неужели, наконец, пришёл забрать Нахлебника?

– И тебе доброго вечера, Дарина! Смотрю, старушка, ты совсем не изменилась. Взгляни на эти монеты, и твоё настроение сразу улучшится.

Хозяйка вытянула и без того длинный нос, почти обнюхав ладонь Фредди с зажатым в ней серебром. Довольно хмыкнув, она повела нас к сараю. Я мысленно представила бедное, измождённое голодом животное, но сразу узнавший меня Гром выглядел на удивление хорошо: его кожа лоснилась, расчёсанная грива переливалась в лучах луны, словно я только вчера с ним рассталась.

Монеты тут же перекочевали в старческую руку и исчезли в складках тряпья. Дарина окинула нас подозрительным взглядом и пробубнила:

– Ночь на дворе, полезайте на сеновал. Одеяла принесу, и поесть тоже.

– Весна же, холодно ещё, может, пустишь в дом, я же не один… - попросил Фредди.

Ведьма фыркнула:

– Вижу, что не один, значит, не замёрзнешь, а с такой красоткой ещё и запаришься, - я покраснела от её каркающего смеха, - извини, Шут, не могу позволить вам зайти - клиент у меня сегодня, особенный, - и она подмигнула Фредди, сделав какой-то знак.

Фредди не стал спорить, потащив меня за руку вверх по лестнице:

– Располагайся, дорогая! Сейчас принесу еды и одеяла, немного подожди, я быстро.

Подумав, что надо было послушаться друга и переночевать в гостинице, вздохнула и стала выбирать местечко поуютнее: набросала побольше сена и уселась ждать его возвращения. Но оказалось, что за день я так намаялась, что, зарывшись в сухую траву, и не заметила, как задремала. Уже сквозь сон почувствовала, как Фредди укрыл меня одеялом, нежно целуя в лоб. Кажется, я даже что-то пробормотала, а что было потом, совершенно не помню.

Проснулась, потягиваясь, от криков петуха во дворе, но, почувствовав чьи-то лёгкие, почти невесомые шаги, прикрыла глаза. Это был Фредди - он осторожно прилёг рядом и обнял, зарывшись лицом в мои волосы. Я спокойно дышала, притворяясь спящей, и думала о том, где же он пропадал всю ночь. Мой полный загадок друг и возлюбленный так до конца и не поверил Франни, не рассказав о своей «секретной» жизни и о том, как он оказался в чужом теле. Не доверял или, напротив, берёг? В любом случае, такое поведение настораживало.

Как только дыхание Фредди выровнялось, я создала неяркий световой шар, и, боясь разбудить, внимательно всмотрелась в его лицо. Оно было на удивление спокойным, хотя и со следами усталости - под глазами пролегли тени, а маленькие морщинки-лучики стали немного заметнее.

– Как же он, наверное, устал, совсем замучился со мной, - я взяла в руку его ладонь, прижав к своей щеке, и тут только заметила свежий порез на запястье. Осмотрела другую руку - на ней не было ран, но рукав куртки испачкался в крови. Это не походило на Шута, всегда очень чистоплотного и не терпевшего грязи на одежде, - значит, он спешил и не успел застирать. Боже, чем же ты занимался этой ночью, любимый? Страшно представить…

На душе снова стало неспокойно и, хотя на улице ещё было темно, сон ко мне не шёл.

– Что будет с нами дальше? Хочешь стать супругой наёмного убийцы, Франни?
– спрашивала я себя, - если он вообще женится на тебе, ведь, кажется, где-то далеко у него уже есть жена и дети. Значит, будешь очередной временной подружкой, как тебе такое? Да, папу это не обрадует…

Такие мысли не делали меня счастливее, и до самого рассвета я пролежала без сна. С первыми лучами солнца, осторожно, чтобы не разбудить Фредди, спустилась вниз. Покормив Грома, надела на него седло и уздечку, и перенеся поклажу с чужого коня на любимчика, вывела его во двор.

Утренний ветер трепал распущенные волосы, появляться дома с косами, подобно горничной, я не хотела, хотя до замка оставалось ещё несколько дней пути. Сердце вдруг пустилось в сумасшедший галоп, оно словно кричало:

– Не верь ему, Франни, разве можно быть счастливой с человеком, который тебе не доверяет? Брось Фредди и отправляйся домой, кто он - всего лишь чужак, живущий тем, что отбирает чужие жизни. Ты никогда не смиришься с этим. Беги, Франни, беги - тебе не привыкать…

Я положила руку на холку коня и дрожала от напряжения, в любой момент готовая к очередному побегу от любви. Голос Фредди, словно пощёчина, меня отрезвил:

– Хочешь уйти, Франни? Не дрожи так, никогда Фредди-Шут, Вор и Убийца не причинит тебе вреда. Сам виноват - напугал малышку своими секретами, ты - свободна, самая прекрасная девушка этой вселенной. Можешь бросить меня, когда тебе вздумается. Мы и в самом деле - никудышная пара, не говори ничего, не надо. Просто позволь проводить до дома, дорога опасная, мне страшно за тебя. Доберёмся вместе до замка, я сдержу данное твоему отцу обещание, а потом уже подумаешь, как поступить. Клянусь принять любое твоё решение, только не спеши с ответом…

Я отпустила коня и, бросившись в объятья Фредди, заплакала у него на груди. Он молчал, нежно гладя меня по волосам, и, прижавшись к нему, в отчаянии слушала бешеный стук его несчастного, готового разорваться от боли сердца…

Глава 29

Из дома вышла Дарина, при свете дня показавшаяся мне ещё ужаснее: седые волосы висели космами, едва прикрывая череп, крючковатый нос почти доставал до верхней губы, кожа была покрыта старческими пятнами. Нестерпимо засосало под ложечкой, и в голову пришла дикая мысль: