Беги, мальчик, беги

— Так ты не скажешь, куда он девался?

— Я никого не видела, — повторила она.

Немцы пришли в неистовство. Они повалили ее и избили, а потом выволокли на улицу. Двое солдат подожгли ее дом. Остальные побежали поджигать другие дома деревни.

Юрек остался один в темном подвале. От страха он сжался в комок. Он слышал тяжелые шаги над собой, ужасные крики избиваемой женщины, громкие немецкие ругательства. Потом он почувствовал запах гари. Подвал стал заполняться дымом. Где-то наверху с тяжелым грохотом падало на пол что-то тяжелое. Это рушились балки горящего дома. Юрек не знал, что дом горит, только ощущал, что ему становится все труднее дышать. Кашель разрывал горло. Сколько он находился в этом подвале — минуту? час? вечность? Кто знает. И вдруг над ним блеснул дневной свет.

— Юрек! — услышал он голос женщины. — Ты жив? Выходи, они ушли.

Он выбрался наверх. Вокруг догорали развалины дома. Он посмотрел на женщину, которая второй раз спасла ему жизнь, и на этот раз не узнал ее. Куда девалась та красавица, которая открыла ему дверь? Перед ним стояла окровавленная, вся в грязи и копоти старуха. Он в ужасе увидел наполовину разрушенный, наполовину сгоревший дом.

— Это из-за меня? — вырвалось у него между приступами кашля.

Женщина не ответила. Она вывела его через развалины наружу, набрала в ладони воды из лужи и отерла его лицо. Потом обмыла свое. Юрек оглянулся. Деревня тоже была уже не та. Повсюду дымились догорающие постройки, местами еще вздымались языки пламени. Женщины и дети кучками стояли поодаль. Мужчины торопливо вытягивали ведра из колодцев и плескали водой на тлеющие бревна. Со всех сторон доносились рыдания и стоны.

— И это тоже из-за меня? — спросил он с ужасом.

— Нет. Немцы здесь свирепствуют уже третий день. Они знают, что у нас многие помогают партизанам, поэтому избивают всех подряд. Некоторых даже убили. А сегодня они вернулись сжечь дотла всю нашу деревню, чтобы другим было неповадно. Скажи, что случилось с твоей рукой?

— Попала в молотилку.

— Несчастный ребенок…

Она погладила его по голове. Потом быстро заговорила:

— Юрек, не обижайся, но тебе придется сейчас же уйти. Я больше ничем не смогу тебе помочь, а немцы могут вернуться. И не приходи ко мне больше. У меня уже не осталось сил. Ты понимаешь? Да, ты, конечно, понимаешь. У меня даже еды нет, чтобы дать тебе в дорогу. Запомни только — ты должен идти на восток, все время на восток. Ты знаешь, где восток? Это там, где по утрам восходит солнце. С востока идут русские. Постарайся добраться до них…

Она перекрестила его.

— Боже милосердный, сохрани этого ребенка от всех бед, — сказала она, и крупные слезы покатились по ее щекам.

Кто такие «русские»?

Он не спросил.

Глава 13 Ты видел мальчишку без руки? Я могу делать любую работу

Юрек пошел на восток, как она сказала. Он старался не слишком удаляться от деревень, расположенных в районе Кампиноской пущи, но в сами деревни уже не заходил. Теперь он понимал, что немцы о нем знают и за ним охотятся. Уже на третий день он получил дополнительное подтверждение этого. Юрек шел, погруженный в грустные размышления о красивой женщине, которая за считаные часы превратилась в измученную старуху. И вдруг прямо перед ним выросли двое немцев верхом на лошадях. Юрек сразу узнал их. Это были те солдаты, что гнались за ним, когда он бежал через забор из гестапо. Он быстро надвинул шапку на глаза и продолжал идти, стараясь спрятать обрубок правой руки. Немцы проехали мимо, и ему показалось, что он сумел их обмануть. Пройдя немного, он обернулся и увидел, что они действительно удаляются. Силуэты всадников на фоне облачного неба становились всё меньше. Он ускорил шаги, но мгновенье спустя что-то толкнуло его снова обернуться. Это случилось очень вовремя, потому что, обернувшись, он увидел, что всадники внезапно остановились, повернули лошадей и поскакали обратно к нему. Юрек мгновенно нырнул с дороги в лес и побежал по уходящей в сторону широкой тропе. И тут навстречу ему выехала телега, груженная дровами. Уже издали он увидел, что лошадьми правит немецкий солдат. Он замер от испуга, но тут же увидел, что это Вернер — тот самый его знакомый из подземного бункера, который оставил ему зажигалку. Юрек бросился к солдату.

— Спрячьте меня! — крикнул он. — За мной гонятся!

Но, подбежав вплотную, он понял, что это вовсе не Вернер, а какой-то другой человек. Он носил ту же форму, ту же фуражку, но лицо — лицо было другое. Юрек отпрянул. Но не успел он опомниться, как солдат перегнулся с телеги, подхватил его за ворот и втащил на телегу. А потом подтолкнул под свое сиденье и уселся над ним.

Двое всадников вынеслись из-за деревьев на тропу и остановились возле телеги. По их мундирам нетрудно было опознать, что они из гестапо.

— Ты видел мальчишку без руки?

— Да, — сказал солдат. — Он побежал вон туда.

И показал рукой в глубь леса.

Юрек услышал топот удаляющихся лошадей. Телега двинулась вперед, тяжело переваливаясь на ухабах. Потом она выбралась из леса и поехала по дороге. Какое-то время солдат весело посвистывал, а потом негромко спросил на ломаном польском языке:

— Тебе куда, безрукий?

— А вы куда? — спросил Юрек.

— Я? — усмехнулся солдат. — Я в Новы-Двур.

— Хорошо, — сказал Юрек.

Потом подумал и спросил:

— А Новы-Двур — это на другой стороне Вислы?

— Да, — сказал солдат.

— Тогда очень хорошо, — сказал Юрек уже по-немецки.

— Ты говоришь по-немецки?

— Немножко.

Солдат остановил телегу, освободил место среди поленьев и вытащил Юрека из-под сиденья.

— Ложись здесь, — сказал он.

Он снял с себя плащ и прикрыл им Юрека.

— Теперь тебя никто не увидит.

Солдат стегнул лошадей.

— Ты еврей?

— Нет, — сказал Юрек.

— Скажи правду.

— Нет, я не еврей.

— Как тебя зовут?

— Юрек Станьяк.

— Нет, как тебя зовут на самом деле?

Юрек погрузился в тяжелые раздумья. Он вдруг понял, что забыл свое настоящее имя.

— Я забыл.

Солдат задумчиво присвистнул, помолчал, а потом спросил:

— Ты голоден?

— Да.

Он сунул руку в коробку, стоявшую у его ног, вынул оттуда большой бутерброд и протянул Юреку.

Когда Юрек кончил есть и снова спрятался между поленьями, солдат спросил, что случилось с его рукой.

Юрек рассказал.

— Куда же ты пойдешь в городе? — удивленно спросил немец.

— Но я не хочу в город. Высадите меня, пожалуйста, раньше, как только мы переедем через Вислу.

— Почему ты хочешь переехать Вислу?

— Потому что на этой стороне меня уже все знают.

— Еврейский мальчик со светлыми волосами и без руки?

— Да, — сказал Юрек.

Тем временем движение на дороге стало оживленнее. Крестьянские телеги ехали в обе стороны. Время от времени появлялся военный мотоцикл с коляской, солдат или рабочий на велосипеде. Они въехали на мост. Услышав, как колеса телеги тарахтят по деревянному настилу, Юрек приподнялся, чтобы посмотреть на реку.

— Ложись немедленно! — строго сказал солдат.

Когда они съехали с моста, солдат остановил лошадей и помог Юреку сойти. Потом протянул руку к коробке с едой и вынул оттуда еще один бутерброд.

— Возьми себе на дорогу, — сказал он.

— Большое спасибо, — сказал Юрек.

— Храни тебя Бог, малыш.

Солдат забрался обратно на телегу и поехал дальше по своим делам.

Юрек поспешил сойти с дороги. Теперь он шел по проселку, который тянулся среди полей и пастбищ. Но сколько он ни всматривался вдаль, он не видел успокоительной черной полоски леса. Далеко позади темнели очертания Новы-Двура — городка, где ему отрезали руку. Он продолжал идти, удаляясь от этих мест, с которыми у него были связаны такие тяжелые, болезненные воспоминания.

Дождь усилился, но Юрек все шел и шел. Вокруг было совершенно безлюдно. Ни деревни, ни даже одинокой избы. Только к утру вдали, под низкими черными тучами, он увидел первые дымки над деревенскими домами. Но ему пришлось еще долго месить ногами дорожную грязь, прежде чем он добрался до самой деревни. Постепенно перед ним вырисовались в тумане соломенные крыши. Он продолжал идти, пока не увидел первые хозяйственные постройки. Тогда он вошел, как обычно, во двор и постучал в дверь жилого дома.