Беги, ведьмочка, беги

Приподнимается и усмехается, явно любуясь делом… рта своего.

Странное желание заставило податься меня вперед. И точно так же, как делал он несколько мгновений тому назад, я прижалась к основанию его шеи. Куснула, почувствовав, как он вздрогнул. От неожиданности, или это что-то другое? Вызвавшее вибрацию глубоко в его груди, ласкавшую и раздражавшую истерзанные его губами соски. Отпустила кожу шеи и лизнула. И тотчас зашелестели на том месте чешуйки. Я что-то сделала не так?! Неотрывно смотрит мне в глаза и тихо рычит.

— Р-р-р-р? — не то рыкнула в ответ, не то спросила я.

Застыл, неверяще глядя на меня. И вдруг тихо так засмеялся. Прислонившись лбом к моему лбу, застыл на мгновение. Было совершенно стойкое ощущение, что что-то именно в этот момент меняется. В воздухе, вокруг нас. Он медленно, словно крадется, входит в меня, наполняя до самого конца. Его толчки неспешны и едва уловимы. Внутри медленно разгорается пожар, я двигаюсь ему навстречу. Но он не спешит. Я обхватываю его ногами, позволив ему заполнить меня до конца. Я чувствую внутри себя подрагивающую горячую плоть, замершую, будто перед броском. Приподнимается надо мной, зависнув на локтях. Почти вышел из меня, заставив застонать от разочарования

Сглотнув, я опускаю взгляд с его лица ниже. На окаменевшей груди вздулись вены, появились бисеринки пота. Потянулась и слизнула одну язычком, потерлась возбужденной грудью о его шикарное тело.

Он мелко дрожит, я понимаю, что сдерживается он из последних сил. Я хочу обжигаться о него, трястись от электрических разрядов страсти, которые он разжег своими медленными движениями. Я извиваюсь, нашпиленная на его неподвижный член, словно мартовская кошка.

Поднимаю на него взгляд и вижу отражение своего безумия в его глазах. Они такие завораживающие, неверящие. Тянусь к нему в попытке поцеловать, но мужские руки вдруг совсем не нежно впиваются в ягодицы, резко тянут на себя, соединяя наши тела.

Меня потряхивает от возбуждения, еще несколько мгновений — и я взорвусь прямо так, в позе пришпиленной к бархату бабочке. Мое сердце стучит в особом ритме, его сердце вторит мне, сбивая с толка, сводя с ума. Я сейчас совершенно не в состоянии думать.

Зарываюсь пальцами в черные пряди, вцепилась в его волосы, заставляя смотреть глаза в глаза. До чего же он красивый, этот хищник! Дух захватывает!

Я непроизвольно облизываю иссушенные губы, повожу бедрами, остро ощущая внутри раскаленный стержень, сжимаю его мышцами.

— Ведьма, — его рык касается лишь края моего сознания, потому что я почти в отключке. Это нереально! Это не правильно! Я должна быть холодной и неприступной. Но я продолжаю дрожать от одного его присутствия, поджимая пальцы на ногах.

И вдруг, когда я уже была готова сдаться, он вонзается меня, заставляя заорать от сладостной боли, начинает двигаться в бешеном ритме, безжалостно насаживая меня на разгоряченную плоть. Я выгибаюсь дугой, трясусь, словно в припадке, и захлебываюсь стоном. Потому что сдержаться совершенно невозможно. Резкие, до боли его движения внутри меня, и нежные поцелуи в уголки губ, закрытые трепещущие глаза. Невероятная смесь первобытной страсти и головокружительной нежности.

Он взрывается вместе со мной. Его рык и мой протяжный стон.

Я довольна и полна нежности. Не открывая глаз, перебираю пряди его волос, пальчиками поглаживаю губы, скулы, неожиданно колючий подбородок. И восхищена волшебными, совершенно изумительными руками, которые нежно ласкают уставшее тело.

Слышу тихий стук в дверь. Сквозь закрытые веки обращаю туда свой взор. За дверью — сияющая возбужденными протуберанцами аура мужчины и черные, словно дыры татуировки. Урлас. Еще один тихий стук. Олих лишь недовольно, едва заметно фыркнул и развернул меня к себе спиной. Обхватил руками, прижался пахом к моему заду, набросил на нас шелковую простыню и уткнулся носом в мою макушку.

Я вздохнула, убаюкиваемая в его руках, вижу, как растворяется в темноте аура Урласа.

— Спи, рыжик. А завтра расскажешь мне о своих мужчинах.

— Ага, щасссс, — подумала я, проваливаясь в сон. Или, все же, прошипела вслух?

Глава 31. Дрожь

Утром мужчину, в объятиях которого я проспала всю ночь, словно подменили.

Громкий шлепок по попе заставил меня, сонную, вскочить и наугад послать в ту сторону огненный шар. Олих, конечно же, увернулся. Он невозмутимо стоял, глядя на меня, пока слуга застегивал его рубаху. А за его спиной горела и дымилась тяжелая бархатная портьера.

— Просыпайся, ведьмочка.

Я растерянно переводила взгляд с сурового лица моего вчерашнего любовника, так нежно обнимавшего меня всю ночь. Его взгляд, темный и надменный, был направлен на меня. Что превратило ласкового еще вчера любовника в такого равнодушного мужчину?

Только теперь я поняла, что край простыни, укрывавшей меня, сполз и обнажил плечо и грудь. Сосок тот час же скукожился под его взглядом. Тот только хмыкнул:

— Потерпи до вечера. Мы не оставим тебя "голодной".

Мы?!! Вечером?!!

Как я могла, глупая, напридумывать себе то, чего на самом-то деле и не было? Я решила, что что-то изменилось? В нас и в наших отношениях? Глупая, какая же я глупая!

— Служанка покажет тебе твои покои. И, кстати, я запрещаю тебе их покидать.

Он отвернулся от меня, продемонстрировав широкую спину, резко переходящую в тугой зад-орех. Темные брюки заправлены в высокие кожаные сапоги. Короткие волосы влажными прядями зачесаны назад.

У открытых дверей, ведущих в сад, с потупленным вниз взором стояла молодая девчонка. Судя по приглашающему жесту, именно она и была той самой служанкой.

Я не нашлась даже что ответить ему. Мои покои? Я что себе возомнила? Что буду теперь спать в его постели? Вот, дура-то. Стало так обидно, что глаза налились слезами. Ядовитая ухмылка едва скользнула по его губам.

Мое платье было безнадежно испорчено. Наряды, щедро подаренные мне Кейденом, естественно, остались в его покоях. Поэтому, встав с кровати, тщательно пряча свои прелести под шелковой простыней, я прошла мимо даже не обернувшегося в мою сторону Олиха. Я чувствовала себя грязной, испачканной девкой. Девушка-служанка вышла на террасу и ступила на песчаную дорожку. Я, как и была босая, пошла за ней. Острые камешки впивались мне в нежную кожу ступней.

Обернувшись, и заметив, что я плачу, идя на цыпочках, девушка с сочувствием посмотрела на меня.

— Не плачьте, госпожа. Мы скоро придем. Ваша одежда уже ждет вас в ваших покоях.

Видя, что я никак не реагирую на ее слова, девушка продолжила щебетать.

— Меня зовут Сиси. И я буду вам прислуживать, если только вы не захотите меня прогнать.

— А я имею на это право? — всхлипнула я.

Девчушка расстроенно покосилась на меня:

— Конечно, имеете. Хозяин велел пылинки с вас сдувать, — что-то от этих слов всколыхнулось во мне.