Беглая жена, или В драконьем замке требуется хозяйка

— Лорда Эрика переселить вместе с матерью? — уточняет Карл.

— Да, — коротко кидает Роберт.

Он вспоминает, что в городе есть милая модистка, к которой он мог бы поехать спустить пар. Она была подругой Сайш.

Сюзан Сайш крутила роман сразу с двумя мужчинами — с его младшим безвольным братом Рупертом и Самсоном Кайеном. Печально, что он узнал об этом только сейчас.

Поняв, что с Робертом ей ничего не светит, она переключилась на гостившего у него в тот период брата.

Руперта сразила драконья болезнь, иногда проходившаяся по Дургару жестокой и неумолимой косой. А Сайш осталась беременной, что дало ей возможность втереться в доверие к Роберту. Возлюбленная брата, преданно носившая передачи. Трепетная лань, бегавшая по инстанциям с огромным животом.

Она пыталась выжать из ситуации все что возможно и в итоге на семь лет получила в распоряжение Кохэм.

Роберт кривится и проходит в свою спальню. Рывком открывает платяной шкаф и тщательно выбирает сюртук, свежую рубашку, шейный платок. К приходу Лилии ему хочется выглядеть получше.

Бесы, что за мысли лезут в голову? Он проводит пятерней по коротким волосам и снова подумывает о модистке, недвусмысленно давшей понять, что его примут. Накидывает сюртук на широкие плечи и понимает, что он не способен дотронуться до другой женщины.

Кажется, он все-таки одержим новой Лилией.

38

В ателье Мэдлин собралась группа местных кумушек во главе с ее сестрой. Стоило мне появиться в дверях, как несколько пар глаз остановились на корзинке, что я держала в руках.

Увы, мне не удалось выйти из замка незамеченной, Рэй даже увидел свечи, но неужели лорд Роберт станет интересоваться подобными мелочами?

— Добрый день, — улыбаюсь я и прохожу вглубь салона.

Пожилой портной все так же сидит у стола с куском темного сукна и хитро улыбается в усы — видимо, его забавляет наша возня.

Мэдлин ставит на стол, освобожденный от тканей, чайный сервиз и вазочку с печеньем. Комнату сразу наполняют запахи лимона и ванили.

— Как же не терпится посмотреть свечи! — восклицает сестра Мэдлин — я безошибочно выделяю ее по семейным чертам лица.

Сажусь и ставлю корзинку на табурет, который поспешно придвигает мне Мэдлин.

И я начинаю доставать и ставить на стол свои изделия, занявшие у меня почти всю ночь. Свечей получилось много — они гладкие, ароматные, белые и нежно-розовые.

Те, что в стаканчиках, особенно хороши. Но я не уверена, что местные жители оценят привычный для меня, но чуждый для них, минималистический стиль. Поэтому делаю ставки на формовые свечи.

Эх, только сегодня утром меня посетила замечательная идея — оригинальные формы я могу заказывать. В голове крутится столько идей. Интересные геометрические формы, формы в виде фигур животных, с фактурой или сложным узором. А еще есть штампы для воска. Возможностей масса, но нужны деньги.

Дамы рассматривают свечи и переговариваются. Несмотря на ограничение в материале, мне удалось внести разнообразие в свои изделия. Помогли краски, цветные нити и ленты. Сестры тоже подсобили и даже Энн дала парочку дельных советов, хоть и очень засмущалась потом.

— Угощайтесь, пирожные совсем свежие, — гостеприимно щебечет Мэдлин.

Я же напряжена, так как пытаюсь понять, насколько впечатлены заказчицы.

А они впечатлены. Щеки у дамочек раскраснелись, в глазах озорной блеск.

— Можно зажигать в спальне. Или ставить на стол во время ужина, — шепчутся они.

— От парафина у меня мигрень, — жалуется полненькая красивая женщина и подносит к носу высокую розовую свечу. Вдыхает запах и гладит воск пальчиком. — Ваши свечи так эстетичны, — произносит она.

Дамы довольно быстро расхватывают мой товар, без раздумий берут и стаканчики. Вскоре корзинка пустеет, а я получаю деньги и новый заказ.

— Чем больше разнообразия, тем лучше, — просит сестра Мэдлин.

Оставшийся час мы пьем чай и сплетничаем. Выхожу я из ателье довольная. В руках держу бумажный пакет с новыми платьями и улыбаюсь оптимистичным мыслям.

А на площади замечаю Роберта с Эриком. Не знаю почему, но поддавшись сиюминутной эмоции, прячусь за лавкой, и наблюдаю за ними из укрытия. Роберт смотрится таким могучим на большом коне, рядом едет маленький Эрик на пони и отец постоянно наклоняется к нему, чтобы было легче поддерживать разговор. Во взгляде Роберта угадываю заботу и гордость.

Закусываю губу и ощущаю себя последней самозванкой. Это так горько и обидно. Пережить последние семь лет и сейчас стоять спрятавшись за стеной лавки, смотреть, как Эрик общается со своим отцом.

Стараюсь представить свою жизнь без сына и не получается. Понимаю, что малыш вырастет и когда-нибудь упорхнет, но до этого ведь еще так много времени.

Дожидаюсь, пока они уедут и спешу к конюшне, где оставила свою лошадку. Пристегиваю корзинку к седлу и вдеваю ногу в стремя, но в этот миг чувствую чей-то взгляд. От него аж печет между лопаток и я стремительно оборачиваюсь.

От постоялого двора отъезжает знакомый экипаж, а за занавеской скрывается темноволосая дама, которую я видела до этого у салона вредной модистки.

Память Лилии признаёт ее, но никаких подробностей не раскрывает. С самого начала моего попадания воспоминания Лилия являлись закрытой книгой и я понимаю, что она специально закрыла ее.

Злюсь, напрягаюсь, пытаясь вспомнить, но получаю лишь головную боль.

По возвращении меня ждет сюрприз — нас с Эриком перевели в новые покои рядом с Робертом. Об этом мне сообщает человек лорда, ждущий меня в вестибюле.

— И мои вещи вот так перенесли? — возмущаюсь я.

Мне не нравится, что я окажусь вдали от сестер. Вдруг они опять замкнутся в себе? Хотя для Эрика переезд в лучшие комнаты, конечно же, замечательное событие и я не имею права жертвовать интересами сына.

— Ваши личные вещи еще здесь. Лорд Роберт велел не трогать их без вашего разрешения, — чинно отвечает мужчина.

— Я бы хотела, чтобы мои сестры переехали с нами, — произношу и кидаюсь в комнату, чтобы проверить материалы и инструменты.