Беглец и Беглянка

— А что, старик? И попроси, — неожиданно соглашается старший сержант. — Лишним, ей-ей, не будет. Всякое бывает на этом призрачном Свете. Всякое и разное…. А если встретитесь в пути с Митиным и Петровой, то незамедлительно сообщите об этом…э-э-э, куда следует.

— Обязательно просигнализируем, однако. Не впервой.

— Тяф, — подтверждает Найда.

— Уг-гы-ы…

Доверчивые российские вояки, уважающие американские доллары, остаются позади.

— А кто это — Митг Кульки? — спрашивает Олег.

— Мой коллега, однако. По ремеслу, — печально улыбается Костька. — Я в 1957-ом году поселился в Сиреневом распадке. А он, однако, в Собольей пади. И занимались мы с ним — всю жизнь — одним и тем же.

— И чем конкретно?

— А ерундой всякой. Как недавно выяснилось, однако. Шаманили немного, короче говоря…

Глава четвёртая. Камея с оленем

Догорел печальный густо-малиновый закат. Стемнело. Впереди — сквозь ветви деревьев — замаячили светло-серые воды Камчатки, отражающие призрачный лунный свет.

— Дымком пахнет, однако, — останавливаясь, сообщает Костька. — Похоже, что на речном берегу горит маленький костёр.

— Обойдём его? — спрашивает-предлагает Олег. — То есть, выйдем на берег ниже по течению? Чисто из элементарной осторожности? Примерно в километре-двух?

— Не знаю…

— Что это с тобой, уважаемый Ворон? Первый раз вижу тебя…э-э-э, таким неуверенным и нерешительным.

— Сам не знаю, однако. Во-первых, там тихо. Ни песен тебе под гитарный перезвон. Ни отголосков, однако, разнузданных застольных бесед. Значит, у костра нет ни приезжих туристов, ни пьянствующих поселковых жителей…. Зачем же, однако, одним мирным путникам — бояться других? Нонсенс, как говорят образованные столичные гости…. А, во-вторых, однако…. Ты, Красава, веришь в Судьбу?

— Верю. Мне мама частенько говорила, что в Судьбу надо верить. Неизменно. Всегда и везде.

— А предчувствиям, однако, доверяешь?

— М-м-м…, наверное…. А что?

— Ничего, однако, — длинно вздыхает шаман. — И я, Красава, доверяю. Предчувствиям…. Вот и сейчас мне кажется, что у этого костра нас с тобой кто-то ждёт…

— Кто — ждёт? Судьба?

— Не обязательно. Может, однако, просто её посланник. Или же посланница.

— Предлагаешь — подойти к костру?

— Предлагаю.

— Пошли, старина, — соглашается Олег. — Попытаем, что называется, всесильную Судьбу.

— Не шути так, Красава. Не надо.

— Хорошо, не буду.

— Верю…. Найда.

— Тяф?

— Держись за нами, однако. И веди себя прилично…

Они осторожно, стараясь идти бесшумно, шагают к реке.

Крохотный костерок всё ближе.

На песчаный пологий берег вытащена — на треть корпуса — какая-то лодка. Чёрная и смутно-знакомая — в скупых отблесках костра.

Олег вопросительно смотрит на шамана.

Ворон утвердительно кивает головой, мол: — «Да, это лодка прохиндея Ивана Павлова, однако. Та самая, которую ты, Красава, отпустил — почти сутки тому назад — в свободное плавание…».

— Как такое может быть, а? — шепчет Олег.

— Пути Судьбы неисповедимы, однако, — едва слышно, с придыханием, отвечает Костька. — Ни для тебя. Ни для меня. Ни, однако, для всех других чалдонов — в независимости от богатств и званий…. Сейчас подойдём и всё проясним. Если, конечно, Светлая Небесная Тень разрешит. Она же — Госпожа Судьба, однако…

У костра, на подстилке из еловых лап, используя тощий брезентовый рюкзачок в качестве подушки, спит человек.

«Вернее, белёсый коротко-стриженный пацан моего возраста», — мысленно уточняет Олег. — «Одет в сине-голубой спортивный костюм из плащевой ткани. На ногах — чёрные резиновые сапоги. Лицо бледное, испачканное в саже и очень усталое. Ладошки совершенно по-детски подложил под правую щёку и сопит себе. Ростом, наверное, пониже меня будет…. Нет, в Ключах я его ни разу не видел. Интересный такой персонаж…. Чем — интересный? Нетипичный он какой-то. Вот. И в чертах лица что-то такое…м-м-м, нежное ощущается…».

Костька обходит костерок и, молча, садится на толстый берёзовый ствол, лежащий на земле. Олег присаживается рядом. Найда, чуть помедлив, пристраивается у него в ногах. Теперь между ними и спящим мальчишкой — лишь ленивые языки пламени догорающего костра.

— Кха-кха! — громко откашливается шаман.

Пацан — по ту сторону костра — тут же просыпается, садится, достаёт из бокового кармана спортивной куртки большой перочинный нож, торопливо раскрывает его и, отчаянно промаргивая сонные глаза, заявляет:

— Любого порешу! Попробуйте только подойти…

— Гав? — заинтересованно уточняет Найда, которая, покинув территорию ракетного полигона, тут же перестала дурашливо тявкать и перешла на свой обычный повседневный «язык», мол: — «Какие-то проблемы?».

— Собачка? — вскакивая на ноги, удивлённо хлопает пушистыми ресницами парнишка. — А вы кто? — переводит взгляд на Олега и Ворона. — Местные жители? Ительмены?

— Мирные ительмены, однако, — широко и добродушно улыбаясь, подтверждает Костька. — И местные, однако, гостеприимные жители…. Приветствую тебя, путник.

— Здрасьте…

— Может, однако, тебе помощь нужна?

— Нужна, — смущённо шмыгает носом пацан. — Мне очень надо попасть в Сиреневый распадок.

— Зачем, однако?

— Есть важный разговор к человеку по имени — «Кутхе Атэс». Он — знаменитый ительменский шаман. И, думаю, хорошо заплатит вам, если отведёте меня к нему…. Почему, дедушка, вы молчите?

— Говори, путник, однако, — мягко усмехается Костька. — Раз имеешь важный разговор…. Я — Кутхе Атэс и есть. Он же, однако, «Ворон, скрывающий заветную тайну», если перевести это древнее ительменское имя на русский язык.

— М-м-м…

— Требуются доказательства, однако? Что я именно тот, кем себя называю?

— Да, требуются.

— И какие же, однако?

— Только одно, — закрыв перочинный нож и убрав его в карман куртки, сообщает мальчишка. — Камея с оленем.

— Ч-что, однако? К-камея? Извини, но не знаю этого с-слова…

«Всё-то он знает», — понимает Олег. — «Просто сбит с толка. И здорово разволновался. Даже заикаться начал.… Да и парнишка этот волнуется, сразу видно. Пожалуй, что не меньше Ворона. Вон, даже подбородок слегка подрагивает…».