Беглец из Кандагара

— Это как?

— Очень просто. Митрополит Кирилл купил у правительства лицензию на ввоз в Россию крутых табачных изделий из Европы и Америки, импортного пива и продажу их в ларьках всем без запрета. Даже тем малолетним преступникам, которыми сейчас забиты все московские тюрьмы. Представляешь, кто участвовал в деградации населения? К тому же отгрохали взорванный коммунистами храм Христа Спасителя с Моген Давидами [80] вокруг креста на куполе и в мозаике храмового пола. А первый кирпич в строительство закладывал мэр города — масон девяносто шестой пробы. Так что центральный храм сейчас у нас то ли православный, то ли иудейский, то ли масонский — не поймёшь. Вот такая церковная культура.

80

Моген Давид (евр.) — шестиконечная звезда, иудейско-масонский символ.

— Да, дела… — опешил Вадим.

Ему казалось, что Анфиса что-то присочинила к своим россказням, что Москва не должна быть такой, просто не может… а почему не может? Ведь даже там, на Дальнем Востоке, постоянно возникали разные правительственные сплетни, только до Москвы оттуда, казалось, как до Луны пешком. Вот поэтому никто толком и не верил «сарафанному радио». Оказалось, всё намного хуже.

— И ещё, — продолжила Анфиса. — Может быть, это наиболее важное, чем всё остальное. — За разговором она готовила завтрак: резала болгарский перец, помидоры, огурцы в салат, заправляя всё это майонезом; жарила картошку с луком; попутно запекала в духовке стейк из горбуши, вываляв рыбу в муке с яйцом. Но сейчас, на секунду присев за стол, многозначительно заглянула Вадиму в глаза: — Может, я ошибаюсь, но сейчас в Москве творятся довольно странные вещи. Русские продукты куда-то исчезают, будто аграрная Россия никогда не кормила весь «забугорный» мир, не продавала в Первую мировую зерно наступавшим немцам, не откармливала Фиделя Кастро с его барбудосами, не снабжала безвозмездно продуктами Африку и Китай, а всегда просила милостыню у великодержавной Америки. Американскими продуктами забиты сейчас все магазины. Но это ещё полбеды. Американские учёные в конце прошедшего века придумали генную модификацию организма!

— Это ещё что за хрень такая?

— Вот именно, хрень! — Анфиса даже повысила голос. — Представляешь, обыкновенную бактерию какого-либо растения заражают чужеродным геном другого организма. Например, клубнику скрестили с генами камбалы, а помидоры — с генами скорпиона!

— Ну и что?

— Клубника и помидоры теперь не боятся мороза.

— Так ведь это же хорошо!

— Дурак! — взъерепенилась Анфиса. — Клубника, прошедшая трансгенизацию, не только потеряла свой вкус, она через одно-два потомства не сможет больше давать ягод. К тому же земляные грядки, где росла это клубника, стали уничтожать свои внутренние бактерии, а затем червяков, жуков, гусениц.

— Ну и что?

— Как ты не поймёшь? — Анфиса досадливо посмотрела на Вадима. — Когда продукт, прошедший трансгенизацию, перестаёт плодоносить, то за приобретением нового надо обращаться к одной из американских компаний. Американцы отравили практически все продукты. Более того, трансгенизации у них подвергаются животные и птица. Знаменитые «ножки Буша» — из той же коллекции. Под видом того, что они стремятся накормить весь мир, американцы везде, где только можно, убивают землю и ставят любую страну на колени не оружием — голодом. К несчастью, наше правительство прыгает перед америкосами на цыпочках, будто шуты гороховые. Кстати, мы с тобой сейчас тоже будем вкушать продукты, прошедшие трансгенизацию. Только рыба ещё, по-моему, нормальная. А так — генно-модифицированный элемент попадает в человеческий организм, а что дальше будет, одному Богу известно.

— Хорошо, — согласился Вадим. — Давай перекусим, а там сообразим, что нас ждёт и где засада.

— Помрём мы, конечно же, не сразу, — подытожила Анфиса. — Но есть возможность взглянуть на тех же рядовых американцев. Давно известно, что среди населения США свирепствует ожирение и распространяются онкологические болезни. А в России везде исчезли тараканы. Эти «пруссаки» всегда питались той же едой, что и человек. Первыми не выдержали тараканы. Какое тебе ещё доказательство нужно?! Американские евреи решили не ждать Машиаха, или Мешиха [81] , а сами попробовали стать творцами природы. В результате отравили почти всю планету. Никакой Третьей мировой не понадобится…

81

Машиах (евр.) — Мессия.

— Что же делать? — поднял он на Анфису глаза. — Неужели страна умирает и никак не справиться с напастью?

— Что делать, что делать, — проворчала та. — Ладно. Так и быть, скажу. Но только после того, как вернёмся домой. Лады?

— Лады, — согласился Вадим.

Мастерская Алексея Гилярова оказалась довольно вместительным помещением, и там можно было встретить самых разных людей — от дворника до министра. Видимо, людям надоели уже всякие ресторанные, питейные и загульные заведения, которых в Москве развелось столько, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Но самое главное, Алексей Гиляров оказался тем самым продажным московским художником, ринувшимся в Тибет на поиски Шамбалы. Зазеркальное царство ему, как известно, найти не удалось. Зато при переправе через горный Пяндж он, может, случайно, а может быть, с перепугу, попал в мощный речной поток, и тот унёс его из-под пуль пограничников. Впереди, правда, маячили опасные пороги, но и через них Гилярову удалось благополучно проскочить — такие в воде не тонут. Он выплыл на российский берег гораздо ниже по течению и сразу же бросился в глубь горного массива подальше от границы.

Алексей довольно долго добирался до Москвы, но без излишних эксцессов. Не помешало даже отсутствие документов, что в современной России поначалу казалось невозможным. Алексей, где автостопом, где на электричках, но в итоге добрался-таки до родимого города. В Москве его встретили сердобольные родные, знакомые и очень знакомые, которые помогли утрясти вопросы с документами.

И вот уже Алексей Гиляров стал полноправным гражданином современной России, одним из директоров ООО, выпускающих эликсир молодости с гламурным названием «Виватон». Алексей с ранних лет занимался распространением сомнительного лекарства. Россия всегда была богата доверчивыми лохами и откровенными дураками, старавшимися казаться мудрыми философами и мыслителями, обмануть которых не составляло большого труда. Лёшка таким не противоречил, лишь бы позволяли стричь на своих огородах «капусту».

Художником он был довольно посредственным, но это его нисколько не волновало, потому что, будучи членом Союза художников, он уже урвал себе мастерскую, которую использовал для добычи любимой сердцу «американской капусты». К тому же творчеству как таковому он уделял слишком мало времени, гоняясь за полновесным ощутимым заработком. А искусство в любой своей ипостаси этого не любит и не прощает: будь ты художник, писатель или музыкант. Если поклоняешься Мамоне, то путь настоящего творчества автоматически и бесследно исчезает.

— Да кто ж нынче бобло не любит? — спрашивал он Вадима. — Ты ведь недаром домой вернулся. Значит, тоже должен «капусту» зарабатывать. И чем больше, тем лучше. А то как же!

— Знаешь, Лёша, спасибо, конечно, что ты меня не забыл, но как ты предлагаешь «зарабатывать»?

— Нет ничего проще! — глаза Алексея заблестели. — Ты можешь заработать довольно хорошие бабки на продаже Виватона. Поверь, больше двух десятков лет прошло, а Виватон меня до сих пор выручает. Некоторым он помогает бобло срубить, кому-то — здоровье восстановить. Жалко, Серёга погиб. Он бы помог тебе принять правильное решение.

— Спасибо за заботу, Лёша, только я не совсем нищим домой явился.

— Хорошо, хорошо, — согласился Гиляров. — Я тебя уговаривать не собираюсь. Только у меня ты быстро сможешь подняться в командный состав и снова стать полноправным офицером.

— Это как?

— Очень просто. У меня довольно много должников скопилось. Так вот. Помоги мне вернуть мои деньги. В результате сам заработаешь, мне поможешь, и, думаю, попробуешь Виватоном натереть не только тело, но и голову.

От предложения Гилярова попахивало явным скотством, но Вадим обещал Анфисе ни в коем случае не ссориться с деловым художником. Беглец исподлобья посмотрел на Алексея и неожиданно предложил:

— Хорошо, я подумаю. Но для пользы дела тебе не мешает удлинить фамилию.

— Что? — не понял Алексей.

— Удлини фамилию. Добавь к ней суффиксное окончание «ский». Получится — Гиляровский. Это тоже поможет загребать американское бобло лопатой и дурить головы российским лохам.

Алексей озадаченно посмотрел на Вадима, но тот взгляд свой не прятал, и губы не кривились в злорадной усмешке. Может быть, Вадим от чистого сердца предложил это? Кто знает?

И тут всех отвлёк появившийся в мастерской поэт. А поскольку народу собралось уже довольно много, поэт тоже решил развлечь уважаемую публику.