Беглец

– Это рука, – неуклюже отмахнулся корладец.

– Череп крепкий, как бычий, – осмотрев голову рыцаря, подытожил темный жрец. – А тому, что внутри, досталось.

– Никто не почувствует разницы, – отрезал Готфри, как-то незаметно получивший в собственное распоряжение меч Леннарта. – Что с убийцей?

– Он скован и лишен воли.

Вот тут гаденькое хихиканье заставило кровь похолодеть в жилах.

– Ты уже не можешь удержать меня.

В подтверждение своих слов Айвен поднялся с земли. Он был таким же красивым, как Леннарт, но что-то пугающее пряталось в уголках губ. На избавленные от темной клочковатой шерсти плечи стекали пшеничного цвета локоны. Навен перехватил взгляд Лиль. И был он не восхищенным, но полным ужаса. Раны на теле Айвена затягивались сами собой.

Он не стал разговаривать. Пропустил скучную речь о том, что не следовало очищать тело, передавая все ниточки назад кукловоду – искаженному сознанию. Те ниточки, которые так грубо спутали невежественные темные жрецы столетия назад. Он напал.

– Назад! – приказал Навен поднявшему меч Готфри.

– В порядке живой очереди. – Айвен поклонился.

Они точно кружились в танце. Навен не знал, как долго сумеет не получать ударов. И хватит ли того времени на новый план. Или хоть на подобие нового плана. Существо, владевшее телом Айвена, поддавалось, но не уступало.

– Как ты можешь так сражаться, – глумился монстр. – Это же как со связанным. Как с неуклюжим младенцем, который верещит, пока ему вырывают живое сердечко. Ты должен попробовать.

Навен попытался увеличить расстояние между ними. Тщетно. Орсо бы уже тысячу раз взбесился и показал наглецу, что такое «монстр». А вот Навен умел ждать.

– Довольно!

Что-то острое распороло дублет вместе с ремнями. Кожу обожгла боль. Лицо и тело Айвена остались неизменными, а вот руки… Прежние жуткие когти вернулись. Кости вытянулись. Он схватил Навена за горло. Кровь полилась на камни храма. Алая на белом.

Ринувшийся было вперед Готфри опешил. Раны Навена перестали кровоточить.

– У тебя в брюхе моя руна, – тихо сказал он. – Как думаешь, я сумею ее активировать отсюда?

Глаза Айвена, так похожие на братовы, округлились. Рот приоткрылся. А в следующую секунду тело его изогнулось дугой. Монстра и жертву тряхнуло. Силой удара Навена приложило о стену. Он сполз по мху, ломая шляпки светящихся грибов.

Изрыгая проклятья, тварь, так похожая на человека, стояла на четвереньках. Тело, скудно прикрытое тряпками, мучили спазмы. Наконец, в лужицу темно-красной маслянистой крови плюхнулся искрящий самородок.

– Ублюдок!

– Не доказано, – отмахнулся Навен.

– Вы все сдохнете здесь!!

– Угрозы? Помнится, недавно ты не говорил, а нападал.

– Я могу позволить себе перевести дух. Девчонка, полутруп, два жреца и ты. Что вы…

Он осекся. В проломе мелькнул серый мех. Бесшумно ступая, в храм вошел крупный кот. Царственная осанка зверя внушала благоговение и ужас. Массивные передние лапы чуть заметно толще и длиннее задних. Широкая косматая грудь. Белесые закрученные рога, венчавшие горделивую голову. Който.

– Что? В сердце леса нам не рады? – Айвен повернулся к коту лицом. – Отложим разногласия на потом. Для него мы все монстры. Поодиночке никто эту тварь не одолеет. В конце концов, со мной у тебя больше общего, чем с ним.

Навен выпрямился.

Лиль зажмурилась. Леннарт не отличил бы человека от гриба. Готфри и Фрише осовело таращились на който. И только две пары глаз внимательно смотрели на Айвена, одинаково желтых, спокойных и безразличных.

Море, небо, корабли

«Должность и титул Архимага в Великой Вилейской Империи отныне упраздняются. Все полномочия Конклава переходят к его святейшеству верховному жрецу Илнара. Несогласные же будут казнены как изменники империи».

Указ Императора Вико Вилейского.

По телу скользнула теплая дрожь. Сладкая и приятная до сосущей боли пониже живота. За долгие месяцы Навен успел забыть, каково оно – быть целым. Айвен вытянул шею и зашипел, скорее от страха, чем от ярости. И ему немедленно ответил звериный рык в две глотки.

Они, не сговариваясь, теснили тварь подальше от людей. Не желая верить в плачевность собственного положения, Айвен переводил бешеный взгляд от одних желтых глаз к другим.

– Он будет драться. – Орсо низко склонил голову и прижал уши.

– Я тоже.

Теперь уже Навен навязывал противнику ближний бой, а тот старался отстраниться на длину своих неуклюжих ручищ. Громадный който не давал им обоим приблизиться к холму со статуей.

– Не сработало, – тихо скулил Готфри.

– Сработало, но не так, как ожидалось, – возразил Антон, вернувший себе самообладание. – Мы можем попробовать отрубить ему руки-ноги. Все же оно восстановится не сразу. Будет время подумать.

– Ерунда! – перебил Орсо. – Не слушай их!

Фрише вздрогнул.

– Древний язык? Хас? Я брежу! Който же не просто рычит? – немедленно спросил он.

На что Орсо обернулся и изобразил нечто среднее между кивком согласия и легким учтивым поклоном. Темный жрец икнул.

– Проклятье родилось на острове, – продолжил който, обращаясь к тому единственному, кто мог понять. – Я думал, оно чует врагов в монастыре. Но…

– …ошибался, – закончил за него Навен. – Ты знал, что крипта под монастырем много старше всего остального? Помнишь дневник трухлявого покойника? Джаро. Кажется, я знаю, откуда взялась крипта.

– Мертвецы вытесали ее в скале! Ну, конечно! Упрямые алые робы все равно воздвигли монастырь там, где заложили первый камень. А ты знаешь ее имя? Мадаритки? Ровенна Гриффин! Грифоны из камня. У мертвецов плохо с воображением.

Айвен взревел и что было мочи метнулся к выходу. Навен сбил противника с ног, и оба они покатились по земле. Бой перестал быть зрелищным, превратившись в клубок клыков и когтей. Раны Навена затягивались быстрее, чем Айвен успевал их наносить.

– Держись! – забыв осторожность, Орсо прыгал совсем рядом с дерущимися. – Она придет. Заберет свое проклятье назад. Я слушал, о чем говорит стая. Мне рассказали о ней. Я нашел ее глубоко в пещере в сердце леса. Старую, как скалы.

– Стоило догадаться, – отметил Навен, с силой треснув противника головой о камень. – Вот чего он жался к людям. Не чтобы охотиться, а подальше от вас. От леса.

Коронер издал совершенно немужественный писк. Дрожащей рукой он указывал туда, где, словно призрак, стояла вторая кошка. Навен немедленно узнал ее. Храм загудел. Заплясали во мху камни. В отчаянном порыве Айвен сбросил Навена и попятился. Он опрокинулся на спину, но продолжал ползти. А старая кошка надвигалась!

Она перешла на бег, почти касаясь мха брюхом. От раскаленной ненависти плыл воздух. Навен уперся в землю пятками, обхватив старую кошку за шею.