Беглецы из ниоткуда

– Не забудьте: там все отключено…

– Одни загадки, словом. Боюсь, что на обед к администратору придется опоздать.

– Пусть это будет самой большой потерей.

Лифт остановился. Пришла пора действовать.

* * *

Неопознанного человека они и в самом деле обнаружили, приблизившись ко входу в энергодвигательный.

– Везет мне сегодня на деток, – проворчал Устюг. – Флор, ты чего тут околачиваешься? Ты пока еще не член экипажа.

– Там Майя, – сообщил сын.

– Это мне известно. Вы что – решили все сюда переселиться?

– Нет… мне только на минуту ее увидеть. Очень важно. И я сразу уйду.

– Так уж срочно?

– Разреши войти с вами.

Капитан колебался не более секунды. Хорошая возможность повоспитывать потомка; но уж очень сейчас было не до того.

– Ладно. Но чтобы одна нога здесь, другая – там.

– Спасибо, отец.

Процедура открывания заблокированной двери – проверка данных капитана – заняла лишь секунды, после чего вход раскрылся.

Майя встретила их тут же, в коридоре.

– Рева ты, – не удержался отец при виде ее покрасневших глаз. – Все будет в порядке, главное – спокойствие. Тут тебя брат навещает – пообщайся с ним, пока я его не выставил. Штурман, давай костюмы. Атос, Семен – поможете одеться. И пока нас не будет – станете ждать около выхода. Флор, побеседовали уже? Как говорится, в одно касание.

Разговор брата с сестрой и в самом деле занял очень немного времени: ровно столько, сколько нужно было, чтобы принять из рук в руки и спрятать в карман маленькую коробочку с кристаллом.

– Поговорили, отец.

Это «отец» всегда раздражало капитана. У людей принято говорить «папа». Но сейчас он не стал высказывать свою точку зрения на обращение сына.

– Хорошо. Иди. Больше тебе здесь делать нечего.

Но Флор и сам уже шел к выходу. Тем не менее капитан проводил его, чтобы убедиться, что дверь за вторым сыном закрылась надежно. С этими молодыми, даже с собственными детьми, все еще надо держать ухо востро. Хотя они, кажется, и начали уже приходить в сознание.

– Одеваемся, – скомандовал капитан.

Оба облачились в костюмы так быстро, как только можно было сделать, не нарушая правил безопасности. Помощь ребят оказалась кстати.

– Майя, тебе придется нас выпустить. Ребята пусть посмотрят, как это делается. Сможешь?

– Я умею. Игорь мне показал. Я и его выпускала.

Игорь? Гм… Он вроде бы давно не мальчик?

Но шлем был уже надет, и капитан Устюг ничего дочери не сказал.

Через три минуты оба корабельщика оказались уже в пространстве.

– Пойдем по тротуарам? – спросил Луговой по связи.

– Слишком долго. Летим прямо к энергодвигательному.

И они включили движки.

* * *

Нарев потянул носом воздух и высоко поднял брови.

– Обычно я легко узнаю кушанье по запаху, – сообщил он. – Но сейчас сдаюсь. Что-то необычное.

Карский удовлетворенно улыбнулся. Но тут же лицо его выразило озабоченность:

– Боюсь, как бы не перестоялось…

Он взглянул на часы:

– Удивляюсь: обычно капитан не отстает от стрелки хронометра. Судья, не знаете ли, куда исчез ваш супруг?

Зоя постаралась найти ответ, не компрометирующий капитана:

– Он ушел рано, вместе со штурманом. По-моему, они направились к инженеру. Он сказал только, что необходимо провести очередную табельную проверку – кажется, речь шла о компьютерной системе – я не поняла, как следует, не успела еще по-настоящему проснуться. Думаю, ничего серьезного не происходит – иначе он объяснил бы подробно.

Это сообщение никого не обеспокоило: за многие годы люди успели привыкнуть к постоянной исправности, даже больше – к неуязвимости корабля. И в самом деле: здесь ведь даже плохой погоды не бывало, в отличие от открытых планет.

– Интересно, – сказал Нарев, слегка улыбаясь, – как капитану удается сочетать отношение к вам как к супруге и к правительнице нашего мира? Ничего не изменилось после вашего избрания?

– Нет, ничего, – ответила Зоя, не обидевшись. – У него устойчивый характер. Да и что могло измениться?

– Полагаю, – молвил администратор, – что мы не станем дожидаться его. Тем более что Судья, безусловно, поставит его в известность обо всем, что будет здесь обсуждаться. С вашего позволения, приглашаю всех к столу.

– Пора, пора, – подхватил Нарев. – Меня терзает любопытство: чем вы надумали нас попотчевать?..

Следующие полчаса прошли почти целиком в молчании – оно прерывалось только возгласами одобрения, какие раздавались после того, как отведывалось каждое новое блюдо. И лишь за чашкой кофе хозяин дома разрешил разговаривать на другие, не гастрономические темы:

– Теперь мы с удовольствием выслушаем вас, если даже ваше сообщение окажется продолжительным.

Нарев немного расслабился после насыщения; но обращение Карского заставило его встрепенуться.

– Я готов, – отозвался он. – Надеюсь не занимать ваше внимание более необходимого времени.

Он обвел всех, сидевших за столом, взглядом слегка прищуренных глаз.

– Все последние годы мы прожили в состоянии блаженного спокойствия, и даже выход детей из-под нашего влияния не очень обеспокоил нас, не правда ли? В конце концов, они не могли уйти никуда за пределы нашего мира, контроль за которым по-прежнему находится в наших руках.

Он сделал паузу, давая время слушателям утвердительно закивать головами.

– Но мне представляется, – продолжал он, – что время, отпущенное нам на безмятежное житье, миновало. Мы не заметили, как дети выросли – и, следовательно, то, что представлялось нам игрой, приняло очертания серьезного и чреватого нежелательными последствиями явления.

– Вы так полагаете? – не удержался от реплики Карский. Зоя лишь склонила голову к плечу, что должно было выражать сомнение.

– Судите сами. Прежде всего расскажу вам об эпизоде, имевшем место не далее как нынешней ночью; я узнал о нем от жены, она случайно стала его свидетельницей. Наш глубокоуважаемый писатель…