Беглецы в бесконечность

– Да ты знаешь, морда, что на эти бабки, ну лимон с лишним, в Штатах приличный дом не ухватишь?..

– Ну вот Алекс, а ты поначалу и ехать не хотел, а тут такая лафа и дешевизна, может еще парочку заводиков прикупим, а? А не только один?..

Борода топорщится от сдерживаемого смеха, Алекс машет рукой - да ну тебя в жопу, все шуткуешь, а тут разговор серьезный, собственность-недвижимость за бесценок просто сама в руки бежит...

Алекс и Слави посмотрели в глаза друг другу и внезапно вспомнили Амстердам, завтрак или ужин в Гринлайне, и свои собственные мысли в адрес друг друга...

...Конечно, Алекс не верил ни на грамм, в то, что придумал этот хитромудрый Слави, бывший кореш Сэм, неизвестно откуда свалившийся ему на голову... Придумывать он может сколько угодно, рассказывать тоже, но в жизни всегда совершенно по другому... он, Алекс, не рад видел как рушатся самые продуманные планы, самые просчитанные мероприятия, самые подкрепленные всем, чем только можно, варианты...Гладко было на бумаге, да помешали овраги, как говорится в том самом, долбанном народе, откуда он родом... Зачем напрягаться, спорить и говорить какие-то лишние слова, ну хочет его бывший кореш прокатится за его счет в Прaгy - о,кэй, он не обеднеет... Да и в Праге он еще не бывал...Ну а пока запросы этого Слави не перескочат разумных пределов - ну что же...он готов платить, хотя за глаза этот кореш наверно смеется над ним... Но если разумные пределы будут пересечены, он всегда найдет в себе силы сказать - стоп, приехали, дальше каждый платит за себя... дружба дружбой, а табачок врозь...то же говорит тот же самый народ, вот ведь какое дело - народ живет в говне, а мудрости изрекает...

...Естественно, этот свалившийся мне на голову на Дамраке друг юности далекой Алекс думает соскочить с нашего паровоза, когда надумает, ну уж дудки... Ясно, когда его перестанет забавлять езда на паровозе, он надумает спрыгнуть...Это его право, закрепленное в декларации Независимости Штатов, но это еще ни о чем не говорит... Просто когда Алекс захочет соскочить с подножки нашего трамвая, он уже незаметно для самого себя будет втянут, вовлечен в веселую и заманчивую игру под названием "жизнь"...сколько раз он видел таких умников - думают дай чуток поиграю, разонравится, спрыгну, а вот уж хер вам в обе руки, фигушки...Сразу все закрутится, Алекс заиграется, и он поймет - какой это кайф играть в эту игру, гораздо больший, чем в казино, это не такое веселье, игра под названием "жизнь", это же когда все вокруг тебя вертится и лопается, когда ты сам лепишь что хочешь, строишь как задумаешь и вертишь людьми, как тебе нравится.. И заигравшись в эту игру хипповую, Алекс надумает выскочить из подводной лодки, заигравшись со всем азартом, который он в него вложит, ну и наивен же мой старый друг юности, ну и наивен...

Одному стало слегка стыдно за былую жадность, проявленную пускай и в мыслях только, другому же только слегка за былую хитрость. С легким чувством неловкости, но и одновременно с чувством облегчения, как будто после ссоры состоялось желанное примирение, Алекс и Слави стали пихать друг друга кулаками, боками, плечами куда попало. Павел удивленно уставился на них, еще бы, в Амстердаме то он не был с нами!..

– Да ладно тебе, морда бородатая, попихались и будя...

– Алекс, Алекс, я тебя гад, знаешь как люблю-уважаю?..

– Павел, ну что, спроси у этих собственников - они пришли к единому целому или у них по-прежнему все еще две цены?
–

перевел разговор Алекс, напоследок пихнув эту бородатую морду как надо, от всей души. Слави добавил:

– А то мы поедем другие заводы смотреть, нам еще много купить надо...

Павел поинтересовался у отца-сына:

– Мои друзья интересуются - сколько вы хотите окончательно, кто будет оплачивать сделку и платить налог государству, вы подумали насчет того, о чем говорил мой друг - проводка, трубы, крыша, фундаменты? Они ждут вашего ответа.

Отец отчаянно махнул рукой, как-то по-русски, была бы у него шляпа - вдарил бы ею об бетонный пыльный пол, эхма, была-небыла! сын же наоборот, обрел в своем расплывшемся кнедликом-национальным блюдом лице какие-то европейские что ли, деловые черты, обрел и заговорил, четко выговаривая слова:

– Я думаю, что если вы возьмете на себя оплату сделки и налоги, с учетом предстоящих вам расходов по ремонту и демонтажу фундаментов, мы с отцом могли бы снизить цену до...

Голос сына внезапно как-то осекся, но он мужественно справился с волнением и громко сглотнув слюну, продолжил:

– ...сорока четырех миллионов крон...Но это наша крайняя и последняя цена, ниже которой мы уже не пойдем...

Алекс не выдержал чужеязычной речи резко бросил в лицо Павлу:

– Что он рассусоливает, сколько они хотят, ну же, ну?..

– Сорок четыре миллио на крон, Алекс, -

чуть-чуть извинительно за жадных соотечественников развел руками Павел, на что Алекс попытался взреветь - да это же пустяки, как был прерван более практичным Слави, да-да, как это ни странно, Слави в данную минуту оказался более практичным, чем бывший американский бизнесмен:

– Переведи им - мы подумаем и сообщим свое решение через нашего адвоката. А они пусть eщe подумают - здания явно не ремонтировались со времен царя Гороха, в конторском здании полы сгнившие, фасады ободраны, отбита штукатурка почти везде, есть раскрошившиеся от старости углы у зданий, кое-где лежит кучами какой-то металлический лом и прочий мусор, в котельной не доразобраны котлы и лежит мокрый уголь... Пусть хорошенько над всем этим подумают, переведи им, а через пару дней адвокат позвонит и сообщит наше окончательное решение и нашу окончательную цену, И если они не согласятся на нее - мы будем искать другой пивовар или завод. Хотя нам их собственность полностью подходит. Все им переведи. ..

И Павел перевел им все. Отец и сын всплескивали руками, с экспрессией греков или итальянцев жестикулировали и что-то восклицали, пытаясь вставить и русские слова, явно апеллируя к Слави, на что тот сурово и без компромиссно заявил - херню разную мне не переводи, пусть думают, адвокат с ними свяжется... Алекс же был в шоке и все время пытался хоть что-то сказать этому дураку Слави, на что тот, лишь отпихивал рукою своего друга и отходил от него, не желая ни чего выслушивать, вот же дурак, ну морда-сволочь, это же всего, это же всего, это же всего лишь один миллион сто пятьдесят семь тысяч восемьсот девяносто четыре доллара семьдесят три цента!.. черт побери, подсчитал запрятанный в мозг бывшего бизнесмена калькулятор... Это же такая мелочь за такую массу собственности!..

– Послушай Слави, черт тебя возьми, фак мои колеса! я ни хера не понимаю, это же дешево, дешево, дешево!
–

изо всех сил орал Алекс, успевая все же реагировать на быстро меняющуюся автодорожную обстановку вокруг фopда, мчащегося вновь с превышением скорости.

– Нy в чем дело, в чем, объясни мне, я ни хера, ни хера не понимаю!...

МОСКВА.

Официант быстро и ловко накрыл столик, критически оглядел его, поправил неизвестно что и только ему видимое, какие-то мелкие огрехи в сервировки и разлив по рюмкам водку, исчез, пожелав приятного аппетита.

– Ну что, по первой за знакомство, так сказать?
–

весело вскинул рюмку на уровень глаз Вадим Петрович, толстячок с профессорской внешностью и звякнув стеклом об стекло - поднятой Юрием рюмку, со смаком проглотил чистый "абсолют".

– Хороша, -

почти пропел Вадим Петрович, оттирая уголком салфетки выступившую слезу. Юрий с вежливой улыбкой смотрел на жизнерадостного собеседника. Сам же он только пригубил водку и поставив рюмку на стол, принялся за мясной салат.

– Значит, вы хотите мне кое-что предложить?