Бегом за неприятностями 2

Вроде «первый красавец среди уродов»? Это Савард хорошо себе представлял. Такие парни собирали вокруг себя стайки тех, кто слабее, и верховодили. Сам он всегда предпочитал быть звездой в созвездии, равным среди равных.

Герулен тем временем решил снова его поразить.

— А хочешь, я назову тебе отца нашего принца Диониса? Ты с ним знаком. Подсказку я тебе уже дал: песчаный демон.

— Ансар Эгелен?! — непроизвольно вырвалось у Саварда.

— Он самый.

— Тоже вычислили?

— А как же! В то время он возглавлял одно из подразделений королевской гвардии, это раз. Его подразделение несло постоянную службу во дворце, это два. Он сопровождал Матильду всякий раз, когда она куда-то ездила, это три. Кроме того, он хорош собой, как всякий родовитый песчаник.

Это не убедило Вера. Над Эгеленом должно быть начальство, оно куда смотрело?

— А почему именно он, а не какой-нибудь солдат или наоборот, не начальник стражи?

— Это очевидно. Глава подразделения — это не рядовой гвардеец. Те стоят на постах, а их руководитель ходит туда — сюда. По сути его никто не контролирует, при этом он не на виду. Начальник стражи отпадает по двум причинам: он слишком заметная фигура вообще, а в частности ему уже немало лет. Вряд ли юная красавица польстилась на возрастного господина со шрамом через все лицо.

Савард себе представил внешность дворцового начальника стражи и согласно кивнул.

— А теперь почему Эгелен не у дел?

— Кто тебе сказал? Он просто поменял должность на другую. Повыше. Я наводил справки: Ансар Эгелен — личный советник Матильды неизвестно по каким вопросам. Они регулярно видятся наедине и совещаются часами с нулевым результатом. Думаю, постельная грелка.

Тут Савард вспомнил, как Эгелен пытался жениться на его Беттине и грозил той антимагическими браслетами вместо брачных.

— А Бетти тогда ему была зачем? Маг приказал?

Герулен покачал головой и сделал задумчивое лицо.

— Мне кажется, наоборот. Скорее, это попытка уйти из-под власти Дейрела. У Бетти редчайший дар, артефакторы с таким талантом родятся даже не раз в столетие, а раз в тысячелетие. Ей пока не хватает опыта, но когда она подрастет, о ней будут слагать легенды, поверь моему слову.

Похвалы Бетти были очень приятны, но от всего остального голова шла кругом.

— Откуда Матильда и Эгелен могли о ней узнать? От Дейрела? Что они вообще в этом понимают?

— Они — ничего. Думаю, Дейрел тоже не был в курсе. Я догадываюсь, кто их просветил: Омерз.

Савард не поверил своим ушам. Этого просто не могло быть.

— Что? Это тупое ничтожество?

— Не такое тупое, хотя с другой частью определения согласен полностью. Знаешь, успех всегда порождает зависть в тех, кто к этому склонен. А если у завистника есть возможность перехватить вожжи и направить коня удачи в свое стойло, он это сделает. Омерз же тоже маг и он тоже был близок к Матильде, явно на нее работал не за страх, а за совесть, только сливки доставались Дейрелу.

Саварда интересовало только то, что имело прямое отношение к его жене.

— Вы считаете, это он рассказал Матильде о Бетти и предложил, как можно ее использовать?

— Не сомневаюсь в этом. Ваш бывший заведующий кафедрой далеко не дурак, хоть и гаденыш редкостный. О свойствах дара Бетти Омерз знал точно: юристы, как ни странно, разбираются в артефактах и артефакторах, да и Гросвен ничего не скрывал, открыто восхищался своей ученицей. Если бы девочка сумела перенастроить древние регалии императорской власти или создать их подобие с новыми свойствами, то маг потерял бы нити управления Матильдой.

Савард сверкнул глазами. В уме он уже делал зарубку на память. Если удастся добраться до Омерза… Он все припомнит этому гаду. Про Эгелена можно даже не упоминать.

Практичного и склонного к действию Вера угнетало одно: все ясно, но непонятно, как с этим быть.

— Интрига в общих чертах мне понятна, кто виноват мы разобрались. Теперь главный вопрос: что дальше делать?

— Эх, — вырвалось у эльфа, — если бы я знал, разве бы разговоры разговаривал?! Я, может, и позвал-то тебя затем, чтобы ты подсказал, что в таком случае сделать можно?

Ну вот, казался таким мудрым и дальновидным, и тут вдруг спрашивает, что делать! Вер ощутил разочарование и ляпнул первое, что пришло в голову.

— Надо как-то заставить Матильду выполнить закон. Проверить ребенка и…

— Принцу Дионису еще не скоро будет двенадцать. Потом… тебе его не жаль? Императорские регалии сожгут мальца, даже пепла не останется. Дитя же ни в чем не виновато.

Малышей Вер жалел гипотетически, особенно если они не являлись его учениками. Принцу учеба в Академии не грозила, поэтому ему можно было посочувствовать.

— А есть способ для него избежать проверки?

— Один. Мы о нем уже говорили. Если мать отречется от престола за сына. Тогда их сошлют в отдаленный замок на всю оставшуюся жизнь.

— Она на это не пойдет.

— Пойдет, если другого выхода не будет. Но пока она не осознает, что все двери перед ней закрываются одна за другой, на это нечего рассчитывать.

Вер пробормотал задумчиво:

— Договориться с Дейрелом…

Герулен посмотрел на него как на больного.

— Ты сам-то понял, что сказал?

— Ах, ну да… С Омерзом и Эгеленом мы тоже договариваться не будем, — он почесал в затылке и выругался, — Проклятье! Рано или поздно ситуация разрешится, но мы не можем ждать годы! Академия должна учить студентов, а не копаться в политической грязи. Слушайте, а если Матильда откажется от трона… Гипотетически… Кто станет императором?

— А это хороший вопрос, просто отличный! Есть два реальных претендента и около десятка никуда не годных. О них можно будет говорить, если те двое отпадут по какой-либо причине.

О том, кто может наследовать Юстину, Савард ничего не знал. До последнего времени он вообще не интересовался политикой.

— Двое — кто они? Я не силен в здешней иерархии.

У Герулена было собрано полное досье. поэтому он добыл листок со списком, но зачитывать не стал, просто пояснил:

— Младшие братья Юстина от других жен его отца. Валер и Винсент. У них у обоих есть дети, что делает их годными для этой роли.

Сказать Веру было особо нечего, поэтому он продолжал выспрашивать: