Бегство от реальности Саймона Рейли

– Но я…

Мартин Вейс помрачнел, макать Саймона носом в действительность ему не хотелось.

– Карсилина мертва. Мы отправились искать её тело, помнишь?

– Нет! Она жива! – сын дрожал, но не от холода.

– Не стоит верить каждому бреду больного воображения. Ты нездоров.

– Но…

– Мы найдем её тело и вернём туда, где место упокоения. Если найдем.

– Я здоров, ясно тебе? – Саймон снова попытался освободить руку. – Пусти!

– В таком состоянии…

– Всё со мной впорядке! – Саймон рыкнул.

Барон Вейс видел в его взгляде боль и отчаяние.

– Тебе тяжело, но принцесса мертва, и это факт. Ты сам это признавал. Не понимаю, это чистый воздух так влияет что ли? С чего тебя так переклинило?

– Почему ты мне не веришь? – Саймон чувствовал обиду на отца.

– Потому что это бред!

И Мартин Вейс с трудом заставил Саймона зайти обратно в избу, пришлось пообещать, что их поход не прервется. Саймон и сам это понимал, что Карси мертва, ему было очень горько и хотелось вырваться в мир грёз.

Глава 4. Без ложных надежд

Все спали, закутавшись в спальные мешки, наколдованные Мартином Вейсом. Печка приятно грела помещение. Саймон смотрел в потолок. Вчерашний спор с отцом никак не хотел уходить из головы.

«Он ведь прав, чертовски прав»

На оконном стекле уже не было морозных узоров. И когда они успели за ночь растаять?

Саймон не выдержал, он больше не мог спокойно лежать и выполз из спальника. Нервно почесав затылок, он сделал шаг, боясь нарушить сон остальных.

Скрип половиц разбудил Сулитерию, та сонно взглянула в сторону парня.

– Тихо! – шикнул тот, замерев.

Он боялся, что Сулитерия может всех потревожить. Но она осторожно поднялась и вопросительно посмотрела на Саймона.

– Мне нужно подышать свежим воздухом, – прошептал Рейли, когда она приблизилась, поскрипывая половицами.

– Ты не знаешь, где Декабрина? – Трегторф оглядела комнату.

Саймон только печами пожал. Дочери Зимы и, правда, здесь не было. Значит, ушла. Этого и следовало ожидать. Месяцы, они такие непостоянные, всё время сменяют друг друга.

– Бросила нас на произвол судьбы. – Огорчилась Сулитерия.

– Она же к нам в проводники не нанималась.

Дальше Саймон медленно приоткрыл дверь и вышел из избы. Куртки у него не было, поэтому пришлось идти так. Сулитерия высунулась следом.

– Ты куда? – спросила она, когда он стал спускаться с крыльца.

– Просто. – Саймон чувствовал себя после вчерашнего разговора сбитым с толку. Ему нужно было пройтись, чтобы привести мысли в порядок.

Только сейчас он понял, что снаружи уже не холодно. Из-под снега пробиваются цветы, с крыши каплет, и всюду бегут ручьи.

– Это что зима? – Сулитерия жмурилась от утреннего солнца.

– Больше на весну похоже.

К ним спиной стояла высокая и стройная девушка. Ее волосы белого цвета касались травы. Подол шелкового платья ниспадал подобно ручью. А ноги девушки оставались босыми.

– Эй, ты кто? – Сулитерия потребовала, чтобы незнакомка обернулась.

Девушка дружелюбно ответила:

– Не узнали? Я – Декабрина.

Только она выглядела гораздо старше, чем на двенадцать.

– Значит, теперь, Декабрь, ты Март? – Саймон скрестил руки на груди, поняв, что пройтись не выйдет. – Почему не признаться, в том, что ты сразу весь год?

Декабрина прыснула, видно, таких вещей ей ещё никто не говорил.

– Нет, я только месяц Зимы. Это – территория неопределённого времени года. Здесь всегда по-разному, когда зима, когда весна, лето или осень.

Она сделала паузу, а потом вполне серьёзно спросила:

– Вы уйти хотите, не так ли?

Саймон и не собирался, ибо это не было похоже на «просто пройтись». Хотя, может, стоит отца и Зольтера оставить ненадолго одних?

– Обычная прогулка. А насчет неё не знаю…

– Я пойду с тобой! – перебила Сулитерия.

– Зачем? – Ему не нужна была компания. Совсем.

– Я тебе помогу…

– Ладно, дело твоё, – махнул рукой Саймон, раздраженно.

Декабрина вдруг взбежала по ступеням и пристально вгляделась Саймону в глаза. От такого контакта ему стало не по себе.

– Слышала вчера, как ты с отцом спорил.

– И, что? – Саймону хотелось отодвинуться, но он почему-то не смог.

Сулитерия же наоборот коснулась своими туфлями влажной почвы, лёгкий ветерок трепал ее чёрные с фиолетовым отливом волосы.

– Он не поверил, да? – Декабрина хотела что-то сообщить.

– Ну, он же не идиот, – в голосе Саймона слышалась горечь.

– А я вот – верю, – зимний месяц не спешила увеличивать расстояние.

– Ты просто не знаешь, что я псих, у которого больное воображение, – именно так о нем думали многие в Листоне.

Саймон сердился на себя из-за того разговора с Мартином Вейсом, и на видения, которые пытались дать ложную надежду на то, что всё может быть хорошо.

– Тебя всё еще не отпустило? – поинтересовалась Сулитерия снизу, но на неё внимания не обратили.

– Думаёшь, что всё пригрезилось? – усомнилась Декабрина.

– Именно так. – Ответил Саймон, сухо, стараясь больше не пересекаться с ней взглядом. – Меня убедили.

– И всё же ты сомневаешься, – зимний месяц пыталась мягко давить.

– Прогулка развеет сомнения.

– И тебе нужно так думать?

Саймон не понимал, на что Декабрина намекала.

– Вы о чём, а? – Сулитерия ощущала себя третьим лишним. Почему с ней не делятся информацией?

– Я этого не хочу. – Саймон признался через нежелание, а затем случайно встретился глазами с Декабриной и поёжился. – Но обнадёживать себя – глупо. Так падать больнее. А когда знаешь на все сто, что надежды нет, то максимум, что можешь сделать – это споткнуться.

Он бы отдал всё, лишь бы снова увидеть Карси живой. Но это было невозможно. Жестокая правда. Реальность, которую он презирал.

– Позволь разьяснить кое-что. – Декабрина была уверена в словах. – Есть у тебя дар особый, нужно лишь воспользоваться им правильно.

– А? – Саймон, застыв на месте, моргнул.

– Твой дар…

– Что со мной вчера произошло, не сумасшествие? – уточнил Саймон, чувствуя, что в душе разгорелся слабый огонёк надежды. В конце концов, Декабрина – существо необычное, и ей можно было верить в таких делах.