Бегство

– Что?

– Я говорю, удивился, увидав здесь костер, - пояснил лесник, пошуровав угли.
– Люди избегают этих мест.

Сон слетел с меня в один миг.

– Почему?

Лесник вздохнул.

– Да разве их разберешь. Слухи всякие ходят, а спросишь кого - молчит или отшучивается. Один вот сказал недавно - видел такое, чего быть не может, но не расскажу, чтоб за дурня не посчитали.

Я передернул плечами и подбросил в костер веток. То ли лесник решил рассказать на ночь пару страшных историй, то ли здесь и впрямь что-то происходит. Место подходящее. Болото и вообще...

– А вы сами что-нибудь видели?

– спросил я, постаравшись усмехнуться.

– Видел, - тихо произнес Федор Николаевич.

Пламя костра освещало стену леса, а дальше был совершенный мрак. Там что-то происходило. Бесшумно носились в воздухе крылатые твари, осторожно ступали никем не виданные существа, подолгу замирали за каждым деревом, переглядывались и подавали друг другу какие-то знаки. Приближались, но в полосу света не выходили.

Мои надежды на встречу с Неведомым, кажется, осуществились.

– Человечка видел, - проговорил лесник, подняв на меня глаза.

– Какого человечка?

– С виду обыкновенного. Вроде вас, например, или меня.

– Ну?

– Поговорили мы с ним. Разошлись. Я оглянулся - а его нет.

– Как так нет?

– А вот так. Между нами шагов десять было. Ни дерева, ни куста поляна.

– Хм... Может, спрятался?

Лесник покачал головой.

– Я искал. Несколько раз окликнул. Потом ушел.

Мы замолчали. Здравомыслящие люди убеждены, будто чудес не бывает. Это их дело. Я никогда не был здравомыслящим и потому поверил. Так интереснее жить, хотя и чаще попадаешь впросак.

Было очень здорово сидеть вот так у костра и сознавать, что вокруг происходят странные вещи. Я боялся, что лесник, продолжив рассказ, сведет его к тривиальной разгадке и все испортит. Однако любопытство оказалось сильнее, и я спросил:

– А как он выглядел, этот человек?

– Старичок, - коротко ответил Федор Николаевич.
– Маленький сухонький старичок.

– Ну хорошо, а о чем вы говорили?

Федор Николаевич усмехнулся.

– Он представился лесником и спросил, что я здесь делаю.

– Интересно. Но ведь лесник-то вы?

– Я.

– Это был ваш коллега?

– Всех своих коллег в округе я знаю в лицо.

– Ну тогда просто сумасшедший. Или шутник. Он увидел вашу фуражку, китель. И решил подурачиться.

– В тот день я был без формы, - задумчиво произнес Федор Николаевич. А вот на нем форма была.

– Какая?

– Наша.

Я почувствовал, что начинаю путаться. Был один лесник, стало два. Кто настоящий? Прикинул так и этак и решил, что Федор Николаевич меня разыгрывает. Наверное, среди лесников ходит такая известная шутка, и они не упускают случая подкузьмить дилетанта. В данном случае - меня... Стало неинтересно. Я ожидал истории из жизни лесных привидений, а тут какие-то лесники. Чтобы не огорчать собеседника, я промолчал.

– Я сразу заподозрил неладное, - продолжал Федор Николаевич.
– Но виду не подал. Сказал, что собираю ягоды, и, как бы ненароком, задал пару вопросов, на которые смог бы ответить только настоящий лесник.

– Ну и?

– Он ответил.

– А потом?

– Потом спрашивать начал он. Очень странные были вопросы.

– Например?

– Он спросил, нравится ли мне болото.
– Федор Николаевич как-то напряженно хмыкнул и стрельнул в меня глазами.
– Ничего вопросик, а? Вот вам - нравится?

Я подумал и пожал плечами.

– Вообще-то да. Есть в нем что-то... сильное, зловещее, необузданное. Но пока спящее.

– Вот-вот!
– обрадовался мой лесник.
– И у меня такое же чувство. А старичок так и сказал, я, говорит, наблюдал за вами, когда вы болото разглядывали, поэтому и спрашиваю. Вижу, говорит, что оно произвело на вас впечатление.

Я зачем-то кивнул головой. Какая-то мысль настойчиво свербила мозг, но Федор Николаевич не дал сосредоточиться.

– Потом он сказал, что болото это непростое. Будто и не болото вовсе, а му... му...
– Лесник смущенно крякнул, достал из кармана клочок бумаги, развернул и по слогам прочитал: - Му-та-ци-онная зона.
– И добавил: - Я записал, чтобы не забыть. Мудреные слова, непонятные.

На традиционные шутки это не походило, и мне стало не по себе. Ночь, дремучий лес, ненормальный лесник - сочетание малоприятное. Теперь мне хотелось, чтобы финал наступил поскорее, оказавшись смешным и незатейливым.

Но Федор Николаевич гнул свое, пугая серьезным лицом.

– Старичок сказал, что раньше оно было чем-то иным, а потом стало болотом... Или болото стало им. В общем, не разберешь. Мы люди темные, нам не понять.

– Когда это раньше?
– недовольно буркнул я.

– Давным-давно. Нас тогда еще не было. И леса тоже не было.

– А что было?

– Может, вообще ничего. А может, что-то и было. Не знаю.

Воцарилось молчание. Я внимательно разглядывал лесника. Кажется, он почувствовал себя неуютно. Засопел, завозился, устраиваясь поудобнее, но мне показалось, что он хитрит. Пытается скрыть беспокойство.

Я хмуро потребовал:

– Дальше.

Федор Николаевич оживился.

– Вот и я сказал, дальше, мол. А он говорит, что болото в чем-то там опоздало, не воспользовалось моментом, не успело. Теперь, значит, поздно, а когда следующий случай представится - неизвестно.

Он осторожно глянул на меня и, воодушевившись моим терпением, затараторил быстро и сбивчиво:

– Оно... болото то есть, может и само кое-чего достичь и, надо сказать, достигло, но мало. Оно не знает как и поэтому хочет чужими успехами попользоваться. Временно, конечно. Потом все вернет, как и было. Даже своим поделится, это уж обязательно. Мол, в обиде не останетесь...

– А зачем?

– Что... зачем?
– прошептал лесник.

Кажется, он испугался. Не веря в успех, он страстно желал убедить меня в своей правдивости, а теперь оторопел оттого, что я принял все доводы и заговорил на его языке. На самом же деле я задал первый попавший вопрос.

– Зачем, э-э... пользоваться чужими успехами?

– А оно...
– Лесник сглотнул.
– Оно могло бы добиться большего, но у него нет опыта.

– Какого опыта?

Он напрягся, губы у него дрогнули, а глаза посмотрели с мольбой и как-то по-собачьи. Мол, догадайся сам, ты ведь умный, а я говорить не умею.

Но все же сказал. Выдохнул:

– Человеческого... опыта.

Я не знал, что еще спросить. Пытаясь разобраться с болотом, увяз по уши. Перед глазами стоял неприятный старик и шепелявил беззубым ртом, неся околесицу. Бред оказался заразительным. Чтобы избавиться от навязчивой картины, я лег на спину и стал считать звезды.