Бегство

– Я должна её увидеть…

– Сейчас ночь и нас не пустят в город. Но в шесть утра откроют городские ворота, Ланери нас не хватится как минимум до вечера, значит у нас в запасе день… - я начал размышлять. – Мы знаем, где искать Ильку?

– По словам Боза, она живёт в северо-западной части города и принимала больных у себя дома.

– Лучше было бы взять с собой Боза, но не стоит никому показываться на глаза… О твоём омоложении могут только догадываться… Ладно… Рискнём! – на стене начали загораться многочисленные огни.
– Но, если она не согласится уходить? – бабушка промолчала. Наши сознания с волком снова слились, и я указал направление куда нам надо было и выходит, что он может доставить практически в плотную, до города будет километров сорок не больше.

Освоение магии с Жаном было продуктивным. Он обучил меня заклинаниям по третий круг магии огня, а отталкиваясь от этих знаний сам освоил остальные заклинания стихии жизни и природы. Если первый круг, это начальная ступень, чтобы привыкнуть к созданию заклинаний, то со второго начинается настоящая магия. Рисовать магический круг и удерживать его перед собой, было плёвым делом, так как в алхимии постоянно это делаю. Но язык заклинаний отличается от алхимических сигилов, каждая стихия имела свой язык. Какой-то закономерности я пока не заметил, но причина в ограниченности знаний и малого количества освоенных заклинаний. Как пример, разберём заклинания стихии огня, первое освоенное было «Светлячок», в котором не было ничего сложного, магический круг и два слова написанных через косую линию - гореть и держать. Заклинание второго круга, «Поддержание пламени», было продолжением заклинания первого круга, только в следующем круге было дописаны три одинаковых слова – канал, которые вписывались также разделительной чертой между собой. А вот заклинание третьего круга «Шар огня», кардинально отличалось. В-первом, круге было вписано одно слово – пылать, во-втором круге – удерживать, а в третьем – лететь. Жан Бош, порекомендовать: «Запоминай как написаны слова, а не их смысл, так как это проще чем осмыслить необъятное», так он выразился. Ведь слово «пылать» было короче, но на него затрачивалось больше маны, чем на два слова, поэтому я послушался совета учителя, но пообещал себе разобраться в университете.

Удаляясь всё дальше от крепости, я думал, что буду с улыбкой помнить тренировки с Лорелай и беседы с Жаном.

Восемь часов утра.

Площадь города Оустена.

– Вы что-то ищите? – подошёл к нам, мальчик лет семи с совершенно босыми ногами и грязными руками.

– Отчего ты так решил?
– спросил его аккуратно осмотрев улицу и переулок из которого тот вышел. В узком переулке топтался ещё один пацан, такой же босой, но постарше. Рядом со мной стояла бабушка, одеты мы были как заезжие торговцы. Мара, после свободных платьев неудобно себя ощущала в штанах и сапогах по колено, но что не оденешь ради конспирации.

– Вы уже не в первый магазин заглядываете, но ничего не покупаете… - я не дал ему договорить. Моя рука метнулась и схватила мальчика за подбородок, не давая ему пошевелиться.

– Любопытный значит? – пацан в переулке напрягся, но не убежал.

– Господин отпустите моего брата, мы не замышляем ничего… - оказалось, что в переулке стояла худая как щепка девочка.

– Предположим, что ты говоришь правду, только предположим… - я не собирался давать слабину и отпускать парня. – Значит у вас так принято, следить за приезжими без причины?

– Нннет, не принято, - сказала она, выйдя из переулка. – Но мы можем подсказать или привести вас куда надо, за пару медных монет…

– Ал… - остановилась Мара, так как мы договорились не говорить своих имён. – Может они нам помогут разыскать её?

– Так вы говорите, что хорошо знаете город? – девочка быстро и интенсивно закивала головой. Подкуп стражи и проникновение в город без записей было выматывающим делом, и я хотел поскорее убраться из города и вообще с севера. – Вы знаете живёт ли в городе цирюльник, медик, доктор или знахарь с именем Илька?

– Чтобы звали Илька, нету никого… - мучительных пару минут девочка перечисляла имена всех здешних медиков, даже тех, кто специализируется на выдавливании прыщей и ведуньи, и шарлатанов. Нам пришлось зайти в тот самый переулок, чтобы не привлекать внимание просыпающих горожан. За такой подробный ответ я наградил девочку серебряным, уж больно она худая была. Только когда мы собирались продолжить свои поиски, парень сказал, то что нас привлекло.

– Господин, есть ещё Илька Самогонщица, вроде она раньше кого-то лечила…

– Ты знаешь, где она живёт? – он кивнул. – Дам ещё серебряный.

– Пойдёмте! – пацан чуть ли не подпрыгнул узнав, что получит ещё денег.

Квартал, по которому нас вели был похож на трущобы. У меня закралась мысль, что детки заманивают нас в ловушку, но всё обошлось. Дом, в котором проживала самогонщица, был бараком с множеством коек, а она сама проживала в подвальном помещении под этим домом. В метре от двери в подвал Мара, замерла. Да и я сам не хотел, чтобы мы там застали нашу Ильку. Как бы я её не хаял, но жить жизнью отброса я не желал для неё. Справившись с собой, бабушка толкнула дверь, впуская свет в тёмный подвал, в котором горела единственная свеча.

– Хто это припёрся в такую рань?! – послышался пьяный женский голос. – Я продала всё что было ещё вчера! – голос доносился со стороны кровати, которая располагалась рядом с подобием перегонного куба, но практически убитого временем. – Валите нафиг! Я спать хочу… - хоть и пропитый, но это был голос нашей Ильки.

– Ты что же это девка сделала?! – как вулкан взорвалась Мара, из её глаз хлынули слёзы, но злость заставило её лицо покраснеть. – Ах, ты ж набитая дура! Ушла покорять город, а сама спилась!? – пощёчина прилетела по лицу, испугавшейся алкоголички. – Годы моего труда, а ты всё спустила в помойную яму!? – ещё одна пощёчина, но уже по другой щеке. Дети, которые привели нас попытались заглянуть, но я показал им свой кулак и показал, чтобы валили.

– Бабушка…! – закричала Илька, но пощёчины и крик Мары, не перестали лететь и жалить. – Прости…! Нет! Я всё…! Дай…! – спустя пару минут, когда понял, что драка может перерасти в убийство я подхватил Мару и оттащил её от внучки.

– Ба, успокойся, - тихо начал я, не отпуская её из рук, так как она порывалась продолжить. – Ты ведь её убьёшь…

– Я воспитала! Я и убью! – она снова попыталась освободиться, омоложение пошло ей на пользу, сил прибавилось.

– Послушай, что ты говоришь!? – остановил её точно также повысив голос. – Мы пришли поговорить? Так давай выслушаем её…

– Мама, что с тобой!? – мимо нас пробежала маленькая девочка, которая врезалась в Ильку. Лицо внучки Мары, опухло и налилось кровью, а из её глаз текли слёзы, которая она вытирала грязным одеялом и что-то шептала про себя. – Что вы хотите?! У нас ничего нет! – девочка заслонила собой мать.

– Как же это… - обвиснув у меня на руках прошептала бабушка, смотря на грязную девочку в рванье. – И ты молчала?

– Я… я боялась… - а дальше она рассказала удручающую историю: гордости вперемешку с глупостью.

Когда Илька ушла из Каменки, то будущее для неё выглядело радужным. У неё при себе было пятьдесят золотых, часть денег скопила сама, но большую часть ей дала Мара. Придя в город, она попыталась заняться привычной для себя работой знахаря. Но когда её поймала местная охрана улиц и выяснила, что та занималась практикой без лицензии от магистрата, ей выписали штраф в пять золотых. Она тут же купила, лицензию на месяц, которая стоила ещё пять золотых. Но за месяц, она заработала два золотых, а жизнь в городе не была дешёвой, деньги утекали как вода. Она меняла квартиры, переселяясь всё ближе к трущобам. Пока её не ограбили и не забрали всё что было при ней. Денег не было, возвращаться в Каменку не позволила гордость. На какое-то время она прибилась к местным дельцам, используя их оборудование и связи лечила по мере своих сил. Контингент был само собой из преступников. Так помаленьку она скатывалась в пучину городских улиц и сточных канав. Но она приглянулась охраннику, с которым прожила два года пока не забеременела, а тот возьми её и выстави, найдя себе другую. И вот мы пришли к самому дну, эта точка по производству нелегального спиртного принадлежала местным барыгам. А она уже восемь лет, является их главным производителем. Девочка, которую зовут Амелия, не была столь же худой как недавняя парочка, но было видно, что жрать удаётся не каждый день.