Бегство

— Понимаю… — кивнула она, не поднимая на меня глаза.

— Не кисни, — я щёлкнул её по носу. — Ты уделала парня на два года старше себя, так что взбодрись, скоро ты сможешь выносить и сильнее него… — она улыбнулась в ответ на мои слова. — И вот, кстати, твоё жалование за месяц, — я вложил в её руки пять золотых монет, она заслужила эти деньги.

Народ потихоньку стекался к главному шатру артистов и занимал места на скамейках возле невысокой сцены с длинной шторой из балдахина, которая закрывала вид на озеро. Рядом со сценой Бэгсу продавал свежую приготовленную еду. До самого представления артистов ещё оставалось прорва времени. И мне было безразлично, буду ли я стоять или сидеть, так что не торопился. Но вот что странно, где остальные артисты и менестрели? По рассказам охранников барона Ланери, это место должно было просто кишмя кишеть всякого рода музыкантами, но тут только одна труппа леди Феникс. И, наоборот, в самом городе было просто не протолкнутся от менестрелей, и, если честно, сливающаяся какофония их музыки была ужасной. Возможно ли, что их всех выжил Бэгсу? Но что мог сделать калека, даже владеющий духовными техниками? Ладно, мне какое дело…

Риз очистила место старого кострища и обложила его по кругу камнями. Прикупила у Бэгсу за пятьдесят медяков дров. За вырубку леса без разрешения городских властей можно было прохватить штраф или срок. Затем она развела огонь, поставила на него треногу и повесила не неё наш вместительный котелок, а затем залила его водой из озера. Пока она занималась приготовлениями, я промыл и замочил в воде примерно два килограмма риса, нарезал крупными кусочками две цельные курицы, следом нашинковал крупно морковку и лук. Специй у нас в достатке, так что решил шикануть, сделав плов. За суетой мы с Риз пропустили обед, так что от распространяющегося запаха наши желудки пели песни. Но не только у нас потекли слюны, соседи попеременно выглядывали из своих палаток чтобы втянуть носом запах плова. Первая порция досталась моей ученице, она смотрела на меня такими глазами, что, казалось, не поступи я так, то лишился как минимум правой руки с половником. Думаю, не стоило делать плов с эффектом расслабления и хорошего настроения. Но не успел я наполнить свою тарелку, как рядом практически материализовался Кэл.

— Решил покончить со мной раньше времени?

— Что? — я посмотрел на мужика, чьи глаза были прикованы к котелку. — Так тебя привлёк запах нашего ужина?

— И это ещё слабо сказано, — он присел на корточки и втянул полной грудью запах из котла; барбарис делал своё дело. — А не много ли ты приготовил на двоих-то человек?! — может, для других так и есть, но я привык готовить на пару дней вперёд, еда в инвентаре не портится, так что плов был бы всегда свежим.

— Задарма едой я обычно не делюсь, но в твоём случае сделаю исключение. Неси тарелку… — но не успел я закончить, как он мигом убежал и вернулся с большой посудиной, которую можно назвать блюдом, но никак не тарелкой. — Тогда… Эта порция на вас двоих, — сказал ему, не дав озвучить его коварный план. Риз наворачивала плов за обе щёки и всем видом показывала, что одной порцией она не отделается. Когда я доедал, народ поблизости пересилил себя.

— Могу я узнать… — но я прервал мужчину.

— Серебряный за порцию, — он был одет довольно состоятельно. Дорогой камзол, бутылка красного вина и ночная бабочка поблизости, намекает, что человек при деньгах. И раз он арендовал шатёр, то не был из благородных. Заниматься продажей еды не входило в мои планы, но раз уж есть спрос, можно и подзаработать.

— Дороговато… — протянул он, но я не спешил отвечать, давая решить его желудку. — Ты демон-искуситель, держи! — сдался он под пыткой запахом и сунул денег сразу на две порции. Мы съели с ученицей две двойные порции, Кэл и его сыном тоже умяли две порции. А за полчаса ушёл весь оставшийся плов без остатка. Удалось продать четырнадцать порций и заработать на них один золотой и четыре серебряных, что окупило наше проживание с головой. Но тех, кто хотел бы попробовать плова, но не сумел, оказалось больше, пришлось пообещать приготовить ещё и завтра.

— Обнаглели… — проворчала Риз, смотря в пустой котелок.

— Не ворчи. Лучше отнеси тёплые камни в наши спальники, — отправил её поработать. — И не забудь отмыть котелок, давай шустрее, скоро выступление, — ей пришлось отбросить своё ворчание и заняться работой.

В этой местности климат был уже мягче чем в землях Ланери, где температура в сентябре опускалась до 10 градусов ночью. А здесь середина сентября, и ночью температура не опускается ниже плюс двадцати одного градуса. Всё-таки мой интерфейс удивительная штука: часы, градусник, карта и записная книжка в одном!

Постановка «Бал Предательств» прошла на ура. Костюмы, поведение артистов, всё говорило, что они полностью вжились в свои роли. Леди Феникс играла главную роль Сильвии Властон, кроткой и покладистой жены графа. Её мужа играл низкий пухленький мужичок с именем Хрякус, имя говорит само за себя. Граф хотел вместе с молодой любовницей избавиться от своей жены. В процессе бала рыцарь Вандон, тайно любивший Сильвию, услышал разговор заговорщиков в саду, и он не мог это так оставить. На протяжении часа актёры жили постановкой, народ охал и ахал. Вместо смерти жены графа отравилась поданным вином баронесса Селения, сестра любовницы. Её муж, барон Извор, бросил вызов графу, устроившего бал и допустившего трагедию. Тот попытался воспользоваться правом заменить себя рыцарем, но рыцарь отказался защищать его честь, и барону пришлось выйти на честный бой, в котором тот и погиб. Любовница, которая так же была баронессой, из-за нарастающей паники подвернула ногу на лестнице и разбилась насмерть. Под конец Сильвия Властон вспыхнула как феникс, отчищая себя огнём от прошлых ошибок. По крайней мере, так говорил голос Бэгсу из оркестровой ямы после того, когда закрылись шторы.

После пятнадцатиминутного перерыва на сцену вышла чистокровная эльфийка и её брат. Девушка была одета в синее длинное платье длиной до самой земли. Её брат был одет как все менестрели, на голове шляпа с пером, свободная белая рубашка с множеством складок, штаны также со складками заправленные в расшитые сапожки. Иримэй была практически копией своего брата Анамо, чьи черты были немного женственны. Ростом они были дай бог каждому, уж точно выше меня и остальных артистов в труппе. Иримэй пела красиво, но совершенно не понять о чём, ведь язык был эльфийским. Если точнее сказать, этот язык был не совсем эльфийским, он назывался «Язык Памяти Ветров». Он был вторым по популярности из трёх официальных языков Вечного Леса, первым был «Повседневный» на нём общались все эльфы, а последним — «Язык Переговоров», он был в ходу у их знати. Но и тут на помощь пришёл Бэгсу, он продавал по серебряному маленькие листочки бумаги размером с ладонь, на которых был текст песни, написанный на низком имперском, а на обороте на языке памяти ветров. Возможно, я бы и не купил за такую стоимость листок, если бы опознание не показало, что я могу изучить новый язык.

Навык «Лингвистика» дополнен:

«Язык Памяти Ветров» Ур.1

Язык Великого Леса, на котором изложена вся история эльфов.

+1% к скорости обучения новых языков.

Кто бы не был автором этого листочка, но он отдавал всего себя написанию переводу песни. Найти книгу, по которой можно обучиться какому-нибудь навыку, не так-то просто. Не нужно думать, что я могу зайти в любой книжный магазин, накупить первых попавшихся книг и научится всему и сразу. Заходил в книжные на нашем пути, но там продавали простые книги без навыков. В книги и руководства, которые писала Мара, она вкладывала частичку своего мастерства. Книга на выходе имела ауру, поэтому я мог бы на первом этапе заполучить сразу плюс двадцать уровней в алхимию. А «поглотив» все книги, мог бы изучить алхимию сразу до шестидесятого уровня. Но сделай Мара копию по уже написанной книге, и результат бы ухудшиться, и существенно. А если сделает копию незнакомый человек, но грамотный, то такая книга не будет содержать никаких навыков для изучения или будет, но максимум пару уровней, что не серьёзно. Мне, конечно, хотелось бы изучить сражение на мечах, но, боюсь, что очень мало мечников любят писать, тем более передавать своё мастерство посредством бумаги, а не практики. И вот сейчас в моих руках рассыпался в пыль бумажный листок, и я изучил пятьдесят четыре новых слова в новом для себя языке. Произнести эти слова я не смогу, так как этих знаний не было в листочке, но если увижу написанное слово, то смогу его перевести без проблем.

Изученный текст был перенесён в мою библиотеку в интерфейсе. В ней рассказывалось о попытке объединить светлых и тёмных эльфов. Но когда нету доверия ни у одной из сторон, дело не двигается. Послы доброй воли, отправленные светлыми эльфами, были пленены тёмными собратьями и были превращены в рабов. Рассказ вёлся от имени Нэйлониль, дочери дома Повелевающих Животными. Конец был трагическим. Сколько я знаю старых сказок, но никогда не слышал, чтобы эльфы пытались объединиться. Из того, что мне известно, это совершенно дохлый номер. Те, кто решил мстить людям, применили магию Хаоса и превратились в тёмных эльфов. Это значит, всё, что для светлого эльфа было хорошо, стало плохо. Тёмные собратья обожают причинять боль и страдания другим, для их ушей и глаз пытки, крики и льющаяся кровь, самое лучшее наслаждение. И из-за этого попытка объединения была провальной с самого начала. Я выкупил у Бэгсу текст ещё четырёх переведённых песен, он, конечно, посмотрел на меня странно, но продал их без колебаний. А я поднял язык памяти ветров до третьего уровня.

В полночь основная программа была окончена. Те, кому понравилось выступление артистов, могли бросить в специальную урну ещё денег. Риз хоть и была жуткой скупердяйкой, но она достала серебряный и кинула в урну для сбора пожертвований. Немного подумав, я тоже кинул серебряную монету, вечер мне понравился. Когда на сцене заиграл квартет Сиг’Рана и вышли шуты, народ пустился в пляс. До этого музыканты располагались у сцены, откуда играли музыку для постановки. Музыкантами были девушками, и только руководитель был мужчиной, он играл на скрипке. Бэгсу выставил бочонок с элем рядом с продажей еды и разместил на своём столе большую чашу с компотом; вечер набирал обороты, но мне не хотелось ни танцевать, ни пить, так что я пошёл в наш шатёр. Ученица осталась веселиться, но клятвенно пообещала больше не чудить.

Свою сумку на время выступления я забрал, в палатке оставалась только поклажа ученицы. Оба волоска, аккуратно и скрытно повязанных к нижней части ткани, служащей дверью, остались нетронутыми. Вытащил из своей сумки длинный кусок сукна, я закинул оставшиеся вещи в палатку и пошёл к воде, где расстелил ткань и устроился. Совсем скоро осень полностью себя покажет, это только пока ночью тепло и приятно путешествовать без палатки и условий, и из-за этого надо немного прибавить ходу. Вот и снова я заметил как трое молодых пацанов, которые утром собирали мусор, попеременно обходили палаточный лагерь. Когда рядом проходил один из них, я подозвал его к себе и сунул ему серебряную монету; тот поблагодарил и вернулся к своим обязанностям.