Бегущая могила
Шрифт:
— Уилл также уехал с внучкой Уэйса. Уэйс не выглядит особенно привязанным ни к Лин, ни к Цин, но он достаточно дорожит своей родословной, чтобы держать всех детей, связанных с ним, на ферме, поэтому я сомневаюсь, что он будет рад исчезновению Цин. Между тем, если мы сможем сообщить Лин о том, что Цин выбралась, это сделает весьма вероятным то, что она захочет уехать. Лин выросла в церкви и, скорее всего, знает о том, что там происходит, гораздо больше, чем Уилл.
— Короче говоря, Уилл держит руку на крышке большой банки с червями, которая, кстати, также изобличает известного романиста, который, судя по всему,
— Мы не уверены, — сказала Робин в ответ на растущую тревогу на лице сэра Колина.
— Красный Опель Корса, — сказал Страйк, как будто и не было никакой паузы. — Я бы посоветовал вам быть начеку. Не исключено, что ВГЦ следит за нами и за вами.
Наступило короткое, потрясенное молчание.
— Вы обращались в полицию по поводу этого злоумышленника в маске? — спросил сэр Колин.
— Естественно, — сказал Страйк, — но пока у них ничего нет. Кто бы это ни был, он был хорошо замаскирован, вплоть до балаклавы, и одет во все черное — и это описание совпадает с единственной встречей со стрелком Кевина Пирбрайта.
— Боже правый, — пробормотал Эд.
Джеймс, который наполнил свою кружку, не предложив кофе другим, теперь продвинулся вперед к столу.
— Итак, Уилл потенциально подвергает опасности всех нас? Мою жену? Моих детей?
— Я бы не стал заходить так далеко, — сказал Страйк.
— О, вы бы не стали?
— Они еще никогда не преследовали семьи бывших членов, за исключением…
— Онлайн, — сказал сэр Колин. — Да, я видел свою новую страницу в Википедии. Не то чтобы меня это волновало…
— Может, и нет, — громко сказал Джеймс, — но меня, черт возьми, да! И каково же ваше решение этой проблемы? — Джеймс бросился к Страйку. — Держать Уилла в подполье в течение десяти лет, пока мой отец в одиночку финансирует расследование всей этой гребаной церкви?
Из этого комментария Страйк сделал вывод, что сэр Колин передал свои сомнения по поводу направления Дайю своему старшему сыну.
— Нет, — начал было он, но не успел договорить, как Эд сказал.
— Мне кажется…
— Может, хватит уже заниматься этой чертовой психотерапией? — сплюнул Джеймс. — Если они преследуют и стреляют в людей…
— Я хотел сказать, — сказал Эд, — что если эта девушка Лин готова дать показания против церкви…
— Она дочь Уэйса, она не собирается…
— Откуда, черт возьми, ты знаешь?
— Я знаю достаточно, чтобы понять, что не хочу быть ей обязанным…
— Мы обязаны заботиться… — начал сэр Колин.
— Нет, не обязаны, черт возьми, — крикнул Джеймс. — Ни она, ни ее проклятый ребенок не представляют для меня никакого интереса. Эта тупая маленькая дрянь втянула в нашу жизнь людей Джонатана Уэйса вместо нашей матери, которая, черт возьми, не умерла бы, если бы не ВГЦ, и, насколько я понимаю, Уилл, эта Лин и их чертов ребенок могут идти топиться…
Джеймс взмахнул кружкой с кофе в сторону далекой реки, так что дуга из почти кипящей черной жидкости ударила Робин в грудь.
— И присоединиться
к его гребаному пророку!Робин издала вопль боли; Страйк крикнул “Эй!” и встал; Эд тоже попытался встать, но его слабая нога подломилась; сэр Колин сказал “Джеймс!”, и пока Робин отдирала обжигающую ткань от кожи и судорожно искала, чем бы вытереться, Эд со второй попытки поднялся на ноги и, опираясь обеими руками на стол, крикнул старшему брату:
— Ты вбил себе в голову эту гребаную историю — она была неоперабельной к тому времени, как ее нашли, она была там еще до того, как Уилл присоединился к этой гребаной церкви! Если хочешь кого-то обвинить, обвини меня — она не проверилась, потому что сидела рядом со мной в больнице пять чертовых месяцев!
Поскольку братья кричали друг на друга так громко, что никто не слышал их разговоров, Робин вышла из-за стола и взяла кухонные полотенца, которые подставила под холодную воду, а затем прижала под рубашкой, чтобы снять жжение на коже.
— Тише, ТИШЕ! — крикнул сэр Колин, поднимаясь на ноги. — Мисс Эллакотт, мне так жаль… Вы…?
— Я в порядке, я в порядке, — сказала Робин, и, предпочитая не вытирать горячий кофе с груди, когда за ней наблюдают четверо мужчин, повернулась к нему спиной.
Джеймс, который, похоже, так и не понял, что именно он виноват в появлении большого черного пятна на кремовой рубашке Робин, начал снова.
— Насколько я понимаю…
— Значит, не собираетесь извиняться? — прорычал Страйк.
— Не вам, черт возьми, говорить мне…
— Вы только что облили кипящим кофе моего партнера!
— Что?
— Я в порядке, — солгала Робин.
Промокнув больное место холодным кухонным полотенцем, она выбросила его в мусорное ведро и вернулась к столу, мокрая рубашка липла к ней. Взяв со спинки стула пиджак, она натянула его, молча размышляя о том, что теперь ее ранили два сына Эденсоров; возможно, Эд сделает хет-трик, прежде чем она выйдет из дома, и ударит ее по голове своей тростью.
— Простите, — сказал Джеймс, смущаясь. — Я действительно… Я не хотел этого делать…
— Уилл тоже не хотел делать того, что он сделал, — сказала Робин, чувствуя, что если уж ей пришлось обжечься, то меньшее, что она должна была сделать, это суметь извлечь из этого выгоду. — Он поступил очень глупо и неосторожно, и он это знает, но он никогда не хотел причинить кому-либо боль.
— Я хочу, чтобы эта девушка была найдена, — сказал сэр Колин тихим голосом, прежде чем Джеймс успел ответить. — Я не хочу больше слышать ни слова об этом, Джеймс. Я хочу, чтобы ее нашли. И после этого…
Он посмотрел на Страйка.
— Я готов финансировать еще три месяца расследования смерти Дайю Уэйс. Если вы сможете доказать, что это было подозрительно, что это не божество, в которое ее превратили, это может помочь Уиллу — но если по истечении трех месяцев вы ничего не выясните, мы откажемся от этой идеи. А пока, пожалуйста, поблагодарите вашего офис-менеджера за заботу об Уилле, и… мы не будем спускать глаз с этой Опель Корса.
Глава 106
Правда, есть еще разделительные стены, на которых мы стоим, противостоя друг другу. Но трудности слишком велики. Мы попадаем в затруднительное положение, и это приводит нас в чувство. Мы не можем бороться, и в этом наше счастье.