Бегущая за луной

Джулия ничего не сказала, но, наверное, ее выдал взгляд.

Стелла порывисто обняла ее и прижала к себе.

— Я так за вас рада. Он давно по тебе страдает. Не знаю, чего он так долго ждал. Я над ним даже подтрунивала. Говорила, что он тебя боится. — Она взяла Джулию за руку и увела в гостиную, где на столике стояла початая бутылка водки и упаковка томатного сока. — Давай рассказывай! Все рассказывай! Что у вас было? Когда? Сколько раз?

Джулия покачала головой, уселась в кресло и взяла стакан с «кровавой Мэри», которую Стелла смешала для нее.

— Нет-нет-нет.

— Ты должна рассказать. Ты моя лучшая подруга, — заявила Стелла. Услышав это, Джулия вздрогнула. — Так полагается. Я же тебе все рассказываю, что у меняпроисходит в жизни.

— Про Савьера ты не рассказала. — Джулия вынула из стакана с коктейлем стебель сельдерея и принялась его грызть.

— Потому что Савьер у меня в жизни не происходит. Он уже произошел. Это было давно и неправда.

Джулия поставила стакан на столик.

— А я правда твоя лучшая подруга?

— Конечно.

— Но в школе ты надо мной смеялась.

Стелла искренне удивилась и тяжело опустилась в кресло напротив Джулии.

— Так когда это было? Ты хочешь сказать, что не можешь быть моей лучшей подругой из-за того, что случилось сто лет назад?

— Нет, — ответила Джулия. В первый раз за очень долгое время она была честна с собой. У нее есть друзья и подруги в Балтиморе, но с ними нет ощущения подлинной дружбы. Балтиморские друзья Джулии принимали ее за ту, какой она им представлялась. Стелла принимала ее настоящую.Такую, как есть. Хотя Джулия уехала из Мэллаби, этот город никогда ее не отпускал. И Стелла об этом знала. — Думаю, у меня никогда не было подруги ближе тебя.

— Вот так-то лучше, — проворчала Стелла. — А теперь рассказывай.

Как только Джулия открыла дверь, Савьер выпалил прямо с порога:

— Давай сразу же проясним этот момент. У нас с Холли ничего нет.

Джулия привалилась плечом к дверной стойке. Было приятно снова увидеть Савьера, хотя они расстались буквально несколько часов назад. И ей нужно было так много ему сказать.

— Вы хорошо смотритесь вместе. Очень друг другу подходите. Вы не думали снова съехаться?

— Я не хочу подходить и смотреться. Холли продает мне свою часть дома, которым мы владеем вместе. Она снова выходит замуж. Она беременна. Я совершенно забыл, что она должна приехать в это воскресенье.

— Это я виновата. Прости.

— Не извиняйся. Лучше давай повторим. — Савьер попытался пройти в квартиру, но Джулия замерла, загораживая дорогу. — Ты не хочешь пускать меня в дом?

— Нет, дело не в этом. Просто… я к нему относилась как к временному жилью. Тут не очень уютно. — Джулия сама себе удивлялась. После всего, что было, она до сих пор смущалась.

— Да меня не волнует твоя обстановка.

— Извини. Непроизвольная реакция. — Она посторонилась, давая ему пройти.

Он вошел и встал в коридоре с довольной улыбкой. С таким видом, словно завоевал Новый Свет.

— Я так хотел здесь оказаться. С тех пор как ты вернулась, я только и думал, как бы сюда проникнуть. И это не то, что ты думаешь. По четвергам, когда я прихожу к Стелле с пиццей, этот невероятный запах от твоей выпечки… он меня опьяняет.

— Ты его видишь? — спросила Джулия.

— Конечно, вижу. Он сейчас на тебе, искрится в твоих волосах. И в манжете на рукаве. — Он показал в каком.

Джулия вывернула манжет, и действительно — из него высыпались крупинки сахара и муки.

— Потрясающе.

— Так ты мне покажешь свою квартиру? — попросил Савьер.

— Ну вот, коридор ты уже видел. — Джулия указала на каждую из четырех дверей. — Спальня, ванная, кухня, гостиная. — Она провела его в гостиную и предложила присесть. А сама осталась стоять. Слишком взвинчена была. — Этот диванчик мне отдала мама Стеллы. У меня в Балтиморе был очень хороший диван. Сейчас он хранится на тамошнем складе.

— Собираешься переправить его сюда?

— Не знаю.

Савьер откинулся на спинку диванчика, явно сдерживаясь из последних сил, чтобы не торопить разговор.

— А правда, что ты рассорилась с Беверли в ресторане сегодня утром?

Джулия рассмеялась.

— Это Стелла тебе рассказала? Или весь город уже в курсе?

— И Стелла, и город. Так что случилось?

— Мне надо было снять груз с души. И ей тоже, как выяснилось.

— Я слышал, ты говорила, что не будешь продавать ресторан, — осторожно начал Савьер.

— Ну что сказать? Сама удивляюсь.

— А как же твой двухлетний план? — Он на секунду замялся. — Значит ли это, что ты остаешься?

Она ответила не сразу.

— Помнишь, я говорила, что мне нужно сказать тебе важную вещь? Вот сейчас я ее и скажу. А потом я оставлю тебя одного, чтобы ты спокойно подумал, ладно?

Савьер насторожился:

— Одного — в смысле уйдешь и никогда не вернешься?

— Одного — в смысле ты здесь посидишь, а я пойду погуляю, — объяснила она. — А потом… кто знает?

— Хорошо. Говори свою важную вещь.

— Сиди здесь. Я сейчас.

Она пошла в спальню и принялась лихорадочно шарить под кроватью, пока не нашла старый учебник алгебры. Открыла его и достала две фотографии своего ребенка. Ребенка Савьера. Других фотографий у нее не было, а эти она спрятала в книжку, еще когда была в интернате — и потом не придумала лучшего места, где их хранить. Книгу Джулия оставила на кровати, а фотографии принесла в гостиную. Она была вся на взводе, по коже бежали мурашки.

Боясь передумать, она быстро сунула фотографии Савьеру в руки.

Она наблюдала за ним, поначалу смущаясь, а потом вдруг встревожившись. Он на миг поднял голову, встретился взглядом с Джулией, а потом снова уставился на фотографии.

— Она родилась пятого мая, — сказала Джулия. — Три килограмма. Совсем на меня не похожа. А на тебя — очень. Светлые волосы, голубые глаза. Ее удочерила пара из Вашингтона.

— У меня есть дочь?

Джулия кивнула и быстро ушла, пока он не спросил что-то еще.