Бегущие по мирам

Он налетел на меня на верхних ступенях лестницы, подхватил на руки и потащил вниз с сумасшедшей скоростью. Я даже голову в плечи вжала, чтобы случайно не разбить о стену.

– И куда ты тащишь мою женщину? – строго спросил Дэсгард, едва мы оказались в гостиной.

– Жениться, – досадливо, как от назойливой мухи, отмахнулся от него Найк, и мы понеслись дальше.

Лично я даже слова вставить не успела.

Только когда проносилась мимо информатория, достучалась до воина кулаком по плечу, и он обратил на меня внимание.

– Ну что тебе?

– А не быстрее было перенестись?

Мы пробежали еще шагов двадцать, и он резко остановился.

– Переноси.

Я окинула его внимательным взглядом, подумала и перенесла.

– Таресса! – взревел он возмущенно, обнаружив, что стоит со мной на руках в моей гостиной, а с дивана на него ехидно взирает мой муж. – Что за шутки?

– Какие уж тут шутки! – сердито рявкнула я. – Ты кто, повелитель или козел ободранный? Поставь меня на пол и иди посмотри в зеркало! Хотя нет, не ставь…

И в следующий момент, перепрыгнув через покинутый мир, перенесла нас во дворец. Прямо в кабинет Кантилара. И так удачно… Там шло какое-то совещание.

Я сразу остановилась, когда эвины увидели нас. Замолчали, уставились заинтересованно и ждут. Хотела бы я знать, чего? Хоть вопрос бы задали!

И тут я увидела зеркало… и сразу поняла, почему все так упорно молчат. И почему Найк вдруг начал наливаться алым помидорным румянцем.

Черт, и это они себе гарем набирали! Крутыми такими тут ходили, девушек сердитыми взглядами из-под масок запугивали. А от вида моей робы для рисования и бантиков на голове Найка в штопор ушли.

Ну и что с того, что, пока Сины нет и некому стирать выбранные мною для занятий рисованием короткие штанишки и блузу, я нарисовала на них сердечки и написала «я тебя люблю» на всех известных мне языках?

Я же мужу писала! Ему читать понравилось.

И сердечки понравились. Очень. Особенно то, которое нарисовано, где у джинсов карман для воришек.

Черт. И как я теперь на пол встану? Ведь они все это сердечко увидят, если я к выходу пойду, а я к нему стрелку добавила и на ней бантик.

Однако пауза немного затянулась, на мой взгляд. А еще Найк то самое зеркало наконец глазами нашел и бледнеть начал. Может, ему дать чего-нибудь выпить… от сердца?

И вообще, пора брать дело в свои руки, а то мы так до ночи стоять будем, а у меня там муж. Нет, я ни минуты не сомневаюсь, что Дэс уже вытащил свой любимый шар и отлично видит и этот кабинет, и нас. Но нельзя же ему столько смеяться?

– Люди! Ау! – помахала я эвинам. – Вы нас видите?

– Видим, – настороженно отозвался Кантилар и опять смолк.

– А почему молчите? Почему не задаете вопрос, куда собрался этот молодой человек? Не хотите узнать, что он задумал? Так вот, мне неважно, хотите вы или нет, я сама скажу: он тащит меня жениться!

Вот теперь их проняло. Даже слишком, по-моему. Но молчат по-прежнему. И тогда я решительно скомандовала Найкарту:

– Так, брат Петруччио! Поставь меня на пол.

Он поставил. И руки за спину спрятал. Здравомыслящий у меня братик.

– Так вот, как, по-вашему, – прокурорским взглядом уставилась я на бледнеющих и краснеющих воинов, – вам не стыдно будет, если он женится в таком виде? Где его белый костюм? Где алая чалма? Где умытая рожа и букет роз? Маски не нужно, его уже все равно все наизусть знают. В общем, так – оставляю его вам и иду надевать подобающее случаю платье! У вас полчаса! Все! Время пошло!

И перенеслась прямо на диван.

Ну, вот как я угадала – хохочет, аж согнулся!

Посмотрела я на него и тихонько так сказала:

– Зайка, а ты на это сватанье разве с нами не идешь? Вообще-то у нас крайне неприличным считается, когда замужняя женщина на такие мероприятия одна ходит, но у вас же другие законы.

Лицо несчастное-несчастное сделала… и перенеслась в спальню. И еще не успела дойти до двери в ванную, как услышала на лестнице торопливый топот. Ну вот это другое дело!

Когда я через десять минут вышла в халатике, Дэса в комнате не было, но, судя по распахнутым дверкам шкафа, вещи он прихватить успел, прежде чем бежать в другую ванную. Я заперла дверь на засов и отправилась выбирать платье. Тут ведь очень важно не ошибиться. Быть одетой лучше невесты нельзя, хотя, по-моему, это невозможно – Найк за эти три дня перетаскал ей и сестрам кучу одежды. Он там вообще теперь как свой – возит на загривке малышек, помогает носить в ванную раненых. Лекарям не удалось спасти только одну девушку, но она так неудачно стояла, что в нее попало одновременно три молнии. Еще когда маги ее выносили, они уже понимали, что ничего нельзя будет сделать. Оттого и были такими хмурыми.

Зато нам удалось в тот же день перехватить по дороге к камню всех трех дев, ночевавших в деревнях.

И настоятельница Гриссина даже заплакала, когда мы привели их к ее постели. Зная злобу и жестокость темных, она уже вычеркнула девчонок из списка живых. А теперь они почти все поправились, что немудрено с их-то способностями и нашим источником, и Найкарт отважился попросить разрешения на сватовство.

А вот и платье – именно то, что нужно. Интересно, кто успел заказать, Хенна или все же Дэс?

Тонкий черный шелк, строгий фасон классной дамы конца восемнадцатого века, но вышитые серебром на плече и по подолу руны и знаки ковена делают его торжественным, как у королевы. Коса легла высокой короной, из украшений лишь мой накопитель и амулет ковена, а на пальце кольцо, которое не далее как сегодня утром подарил мне муж. Черные туфли на среднем каблучке, капля духов за ушко… Попробуйте, белые сестры, отказать такой свахе!

Я сошла по лестнице, звонко цокая каблучками, и остановилась, наблюдая, каким взглядом смотрит на меня муж, нарядившийся в костюм эрга.

– Я готова, дорогой. Идем за женихом?

– Вообще-то… – Он откашлялся. – Я бы лучше никуда не пошел. И тебя не пустил…

– Ты плохо представляешь себе выгоды этого мероприятия, но я тебе потом объясню, – загадочно сказала я, протягивая ему руку.

А едва он за нее схватился, мы снова оказались в кабинете Кантилара.

И снова они все почему-то молчали.

Но теперь со мной был Дэс, и он моментально взял все в свои руки.

– Жених готов? – спросил таким строгим голосом, словно они были учениками, писавшими контрольную. – А цветы? Подарки? Гостинцы?