Бегущий по лезвию бритвы

— Я спрошу его,— сказала Кэролайн,— если ты не хочешь.

— Это не твой вопрос,— ответил Абендсен,— Пусть она спросит,— Он повернулся к Джулиане,— У вас необычный разум. Вы знаете об этом?

— Где ваш Оракул? — спросила Джулиана.— Мой остался в машине у мотеля. Если не дадите ваш, я все равно спрошу у своего.

Абендсен повернулся и пошел к затворенной двери. Остальные потянулись за ним. Писатель исчез за дверью и вскоре вернулся с двумя черными томами.

Джулиана уселась в углу за кофейный столик. Гости окружили ее.

— Мне нужны бумага и карандаш.

Мигом нашлось и то и другое.

— Можете произнести вопрос вслух,—сказал Абендсен.— У нас ни от кого нет секретов.

— Оракул, зачем ты написал книгу «Из дыма вышла саранча»? Что мы должны узнать из нее?

— У вас ошеломляющая манера задавать вопросы,— отметил Абендсен, но сел рядом, чтобы следить за гаданием.— Я не пользуюсь черенками тысячелистника, вечно их теряю,— пояснил он, вручая ей три медные китайские монеты с дырочками.

Джулиана бросала монеты. Она была спокойна и уверена в себе. Абендсен рисовал черты. Когда монеты упали в шестой раз, он поглядел на нее и сказал:

— «Разрешение» внизу. «Проникновенность» наверху. Равновесная ситуация.

— Вы помните, что это за гексаграмма? — спросила Джулиана.— Не заглядывая в Оракул?

— Да,— кивнул Абендсен.

— Я тоже знаю. Это Чжун-фу — «Внутренняя правда». И я помню, что она означает.

Абендсен поднял голову и долго молча смотрел на нее. На его лице застыло суровое выражение.

— Она означает, что моя книга — правдива?

— Да,— ответила она.

— Германия и Япония проиграли?! — гневно воскликнул он.

— Да.

Абендсен захлопнул оба тома и поднялся.

— Даже вы боитесь в это поверить,— сказала Джулиана.

Он задумался, глаза опустели. «Ушел в себя,— поняла Джулиана,— Пытается осознать случившееся».

Взгляд Абендсена прояснился, он хмыкнул.

— Никак не могу поверить.

— Поверьте,— попросила Джулиана.— Пожалуйста...

Он отрицательно покачал головой.

— Не можете,— печально вздохнула она.— Неужели не можете?

— Хотите автограф на «Саранче»? — предложил Готорн Абендсен.

Джулиана тоже поднялась.

— Мне пора,— сказала она.— Спасибо вам большое. Простите, что я омрачила вам вечер. Вы были очень добры, пригласив меня.— Она прошла сквозь кольцо гостей в спальню, где лежали ее вещи. Когда надевала шубку, за ее спиной появился Абендсен.

— Знаете, кто вы? — спросил он Джулиану и обернулся к Кэролайн,— Эта женщина — демон, прекрасный змей-искуситель, который...— Он поднял руку и сильно, чуть было не смахнув очки, потер лоб.— Который неустанно скитается по Земле...— Он поправил очки.— Она поступает так, как подсказывает инстинкт, следует своей природе. Ей не приходило в голову, что своим визитом она причинит кому-то боль. Она просто пришла, как приходят беда или счастье — никого не спросясь. И я рад, что она здесь, и ни о чем не жалею. Она не знала, зачем едет сюда и что найдет. Думаю, всем нам повезло, так что давайте не будем вешать носы, хорошо?

— Да, она ужасная сумасбродка,— подтвердила Кэролайн.

— Весь мир таков.— Абендсен протянул Джулиане руку.— Спасибо за то, что вы сделали в Денвере.

— Спокойной ночи,— сказала она, пожимая руку,— Послушайтесь вашей жены. Носите оружие.

— Нет,—сказал он.—Я давным-давно все для себя решил и не хочу к этому возвращаться. Теперь, когда мне становится тревожно, особенно по ночам, я ищу поддержки у Оракула. Неплохой способ отделаться от тревог,— Он печально улыбнулся.— Честно говоря, сейчас меня беспокоит лишь то, что эти олухи вылакают все спиртное, пока мы тут болтаем,— Повернувшись, он направился к бару.

— Куда вы теперь? — спросила Кэролайн.

— Не знаю.— Почему-то это не волновало Джулиану. «Я немного похожа на него,— подумала она,— Не позволяю некоторым вещам беспокоить меня, какими бы они ни были важными».— Возможно, вернусь к мужу, Фрэнку. Сегодня я пыталась до него дозвониться, пожалуй, еще раз попробую. Если будет настроение.

— Я очень благодарна за то, что вы для нас сделали или говорите, что сделали...

— Но вам бы хотелось никогда меня больше не видеть,— подхватила Джулиана.

— Должна признаться, меня очень расстроил ваш разговор с Готорном,—смутилась Кэролайн.

— Странно,— сказала Джулиана.— Мне не приходило в голову, что правда может вас расстроить,— «Правда,— подумала она,— суровая, как смерть. Но найти ее гораздо труднее, чем смерть. Мне просто повезло»,— Думаю, ваш муж прав: не стоит огорчаться. Это всего лишь недоразумение, не так ли? — Она улыбнулась, и миссис Абендсен вымученно улыбнулась в ответ,— В любом случае, спокойной ночи.

Джулиана, не оглядываясь, прошла по залитой светом окон дорожке сада и ступила на темный асфальт тротуара.

Она шла, мечтая о машине — яркой, движущейся, живой,— которая доставит ее в мотель.

Комментарии к роману «Человек в Высоком Замке»

Кажется уместным упомянуть о некоторых философских аспектах, оказавших существенное влияние на содержание романа «Человек в Высоком Замке».

В статье «Махаяна и китайские учения» востоковед Т. П. Григорьева предложила условные модели логик трех великих мировых культур: «Белое или черное — европейская модель; белое станет черным — китайская модель; белое и есть черное — индийская модель». Китайская модель и является, скорее всего, ключом к пониманию романа Филипа Дика. Белое станет черным, Ян станет Инем, ситуация непременно превратится в свою противоположность. И Оракул, к которому постоянно обращаются герои романа, каждый раз подчеркивает эту истину.

И все же, хотя в основе «Человека в Высоком Замке» лежит символика «Книги Перемен», хотя он насыщен духом, философией и терминологией Востока, это очень американский роман, где учение о Дао, образы «Ицзина» и «Бардо Тходол» вплетены в жизнь Америки шестидесятых, в ее прошлое и настоящее (пусть альтернативное). Поэтому перед нами стояла вдвойне сложная задача — сделать перевод не только максимально адекватным оригиналу, но и понятным русскоязычному читателю. Этой цели служат и настоящие комментарии.

От переводчиков

С. 769. Гораций Грили(1811-1872) — американский писатель, публицист, политик. В 1872 году баллотировался на пост президента США от партии либеральных республиканцев.

Джин Харлоу— американская кинозвезда 30-х годов.

С. 772. Филдс— псевдоним американского комика Уильяма Клода Дьюкефилда.

С. 774. «...словами всем известного западного святого...»— имеется в виду Иисус Христос. Евангелие от Матфея, 16, 26.