Бегущий в Лабиринте. Трилогия

Скорее бы этот чудак ушел.

Вернулся Хорхе с подносом: купил по сандвичу для каждого. Беглецы ели молча, запивая бутерброды дымящимся кофе. Да, им надо спешить, но Томас радовался, что можно хоть немного посидеть, восстановить силы.

Когда с обедом было покончено и все засобирались, Бренда осталась на месте.

– Ребята, – обратилась она к Хорхе и Минхо, – подождете нас на улице?

– Не понял, – устало возмутился Минхо. – Опять секреты?

– Нет, больше никаких тайн, обещаю. Просто надо кое-что сказать Томасу.

Удивленный Томас вернулся на место.

– Иди, – сказал он Минхо. – Сам знаешь: у меня от тебя секретов нет. Бренда тоже в курсе.

Поворчав немного, Минхо все же вышел вслед за Хорхе. Вдвоем они встали на тротуаре у ближайшей витрины. Глядя на Томаса через стекло, Минхо изобразил на лице тупую улыбку и помахал ручкой. Издевается… Томас махнул рукой в ответ и обернулся к Бренде.

– Ну выкладывай, в чем дело.

– Понимаю, надо спешить, но у нас с тобой не так часто получается уединиться. Просто знай: в Жаровне я не всегда притворялась. Я полетела в пустыню по заданию и должна была проследить за ходом тестов, однако… благодаря твоей команде по-новому взглянула на вещи. Я теперь другая. Ты заслужил право узнать еще кое-что – обо мне, о Советнике Пейдж, о…

Томас жестом прервал ее.

– Пожалуйста, хватит.

Бренда удивленно отпрянула.

– К-как? Почему?

– Не желаю ничего знать. Ни-че-го. Меня интересует лишь то, что мы станем делать дальше. Прошлое – твое и ПОРОКа – меня не заботит. Проехали. Пора двигаться.

– Погоди…

– Хватит, Бренда, серьезно. Мы здесь, у нас есть цель. Разговоры только отвлекают.

Выдержав взгляд Томаса, она опустила глаза, посмотрела себе на руки.

– Тогда так: я просто верю в тебя. Ты идешь в правильном направлении. Можешь рассчитывать на мою помощь.

Обиды обидами, но двигаться дальше и правда пора, Томас говорил со всей серьезностью. Бренде не терпится рассказать некую тайну, и Томас, соображая, как бы ответить, посмотрел в сторону. Взгляд его вновь уперся в странного мужчину на лавке. Незнакомец достал из кармана какой-то предмет и прижал к сгибу локтя. Зажмурился на пару секунд, а после посмотрел перед собой затуманенным взором и запрокинул голову, коснувшись затылком витрины.

В этот момент вошел патрульный и направился прямиком к одурманенному наркотиком мужчине. Тот, ни о чем не подозревая, продолжал сидеть на месте. Подле патрульного суетилась болтливая женщина невысокого роста.

Томас, желая получше разглядеть происходящее, подался вперед.

– Томас? – позвала Бренда.

Прижав к губам палец, Томас кивнул в сторону наркомана и патрульного. Дело пахло керосином.

Красный тем временем пнул сидящего на скамейке в ногу, и тот очнулся. Двое мужчин о чем-то заговорили, однако из-за шума и суеты в кофейне Томас их не слышал. Недавно расслабленный и умиротворенный, незнакомец внезапно со страхом взглянул на патрульного.

– Пора выметаться отсюда, – сказала Бренда. – Немедленно.

– Зачем? – Воздух в помещении как будто сгустился. Томасу не терпелось увидеть развязку.

– Идем! – Бренда встала из-за стола и быстро зашагала к выходу. Томас собирался последовать за ней, как вдруг патрульный достал пистолет и прицелился в наркомана. Хотел протестировать его, но наркоман кинулся на Красного. Выбил и прибор, и пистолет – оружие скользнуло куда-то под стойку. Двое сцепились и, опрокинув стол, упали на пол.

Красный заорал. Его голос, проходя сквозь металлический респиратор, казался механическим, как у робота.

– У нас зараженный! Всем покинуть помещение!

В зале воцарилась паника, и люди скопом побежали к единственному выходу.

Глава тридцатая

Зря Томас медлил: надо было бежать следом за Брендой сразу. Несколько человек загородили проход, пытаясь протиснуться в него одновременно. Теперь и Бренде не вернуться обратно в кофейню. Томас, застыв у стола в нерешительности, следил за борьбой Красного и его жертвы.

Впрочем, бежать смысла нет – Томас иммунный; единственное – ему стоит опасаться испуганной толпы. В непосредственной близости от шиза народ обезумел. Неудивительно – есть риск, что хотя бы один да заразился. Надо лишь держаться от людей подальше, следить, как бы не затоптали.

Томас обернулся на стук в витрину: Бренда, стоявшая вместе с Минхо и Хорхе на тротуаре, отчаянно махала ему рукой, звала наружу. Но Томас хотел досмотреть, чем все закончится.

Красный тем временем поборол шиза и прижал к полу.

– Все кончено! Я вызвал подкрепление, – предупредил он жутким металлическим голосом.

Обмякнув, зараженный ударился в слезы. Только сейчас Томас сообразил, что, кроме него и Красного с шизом, в кофейне больше никого не осталось. Повисла зловещая тишина.

Красный взглянул на Томаса.

– Чего встал, парень? Смерти хочешь? – Не давая Томасу ответить, патрульный велел: – Раз уж ты здесь, окажи услугу: подай пистолет.

Он снова обратил все внимание на плененного шиза.

Происходящее казалось Томасу сном. Много он повидал насилия, но чтобы с людьми обращались вот так… Томас побрел к стойке, под которую скользнул пистолет.

– Я… иммунен, – запинаясь, произнес он, опустился на колени и кое-как вытащил из-под нее пистолет. Вернулся с оружием к патрульному.

Красный, даже не поблагодарив Томаса, забрал пистолет и, вскочив на ноги, прицелился шизу прямо в лоб.

– Паршиво, ой как паршиво. Все чаще и чаще случается. Сразу вижу тех, кто кайфом закидывается.

– Так он принимал кайф, – пробормотал Томас.

– Ты видел? – спросил Красный.

– Когда я вошел в кофейню, он уже сидел тут такой… странный.

– И ты никого не предупредил? – Лицо, не прикрытое респиратором, приобрело тот же оттенок, что и рубашка. – С ума сошел?

Чего это Красный так взъелся?

– П-простите… я не понял, в чем дело. Честно.

Зараженный лежал, скорчившись на полу, и всхлипывал.

Красный наконец отошел от него и пристально посмотрел на Томаса.

– Как это не понял? Что за… Откуда ты?

Черт, ну и влип.

– Я… просто Томас. Я никто, так… – Что сказать? Какое оправдание придумать? – Я не местный, сэр.

Красный прицелился уже в Томаса.

– А ну сел, быстро! – Он мотнул пистолетом в сторону ближайшего стула.

– Стойте! Клянусь, у меня иммунитет! – Сердце колотилось в груди. – Я только поэтому…