Бегущий в ночи
Шрифт:
– А ты правда в пятнадцать лет впервые напилась? – вдруг заинтересовался Никита.
Марина поняла, что прокололась.
– Только маме не рассказывай!
– А то что?
– А то я тебя головой в унитаз макну и воду спущу! Заодно и рот прополоскаешь!
Никита взял у нее таблетки.
– Спасибо, – сказал он и закрыл дверь.
Он положил упаковку на раковину и снял с себя влажную одежду.
Его кожа все еще была очень бледной. Все вены набухли; он прямо чувствовал, как по ним струится кровь, разнося по телу неведомое вещество, созданное в проклятом «Экстрополисе». Суставы ломило, словно их перекручивали
Никита наскоро принял душ, обтерся полотенцем и, слегка покачиваясь, направился к себе в комнату. Апельсин уже вернулся с вечерней прогулки и мирно дрых, по-хозяйски развалившись на постели. Никита протянул руку, чтобы согнать нахала, но кот вдруг распахнул глаза и с ужасом уставился на хозяина. Затем пулей слетел с кровати и выскочил из комнаты.
Никита проводил его озадаченным взглядом. Обычно Апельсин вытягивался на кровати во всю длину, стараясь занять как можно больше места и давая понять: кто первый лег, тот и будет здесь спать, а все остальные могут отправляться на коврик у кровати.
Но сегодня…
В этот момент силы окончательно оставили Никиту. Опустившись на пол, он мгновенно уснул на том самом коврике, о котором намекал кот.
Этой ночью в окнах старинного особняка, некогда принадлежавшего профессору Штерну, снова горел свет. Иоланда сидела на полу в том же зале, в центре большой, идеально вычерченной мелом пентаграммы; вокруг горело множество черных свечей. Закончив читать заклинания, женщина закрыла глаза, сосредоточилась и вновь призвала к себе своего невидимого повелителя.
Гигантская кошачья тень выросла над ее головой. Иоланда открыла глаза.
– Ты снова звала меня. Чем порадуешь? – Тень лениво вытянулась на потрескавшейся стене против колдуньи и грациозно махнула длинным хвостом. Ни дать ни взять – сытая и довольная пантера, прилегшая отдохнуть.
– Свершилось! – возбужденно выдохнула Иоланда. – Его дар проснулся! Я ощутила это совсем недавно. Меня будто током ударило, когда это произошло! Пророчество Ягужинских ведьм начинает сбываться!
– Добрая весть, – похвалила тень. – Но я немного удивлен… Все произошло раньше, чем я рассчитывал. Его трансформация… Видимо, что-то подтолкнуло к пробуждению его второй натуры. Но все к лучшему. Значит, у него будет время свыкнуться с грядущими изменениями. Отныне ему уже не стать прежним. Отыщи его, Иоланда. Я хочу увидеть своего Наследника. Интересно, что он из себя представляет…
– Да будет так, мой повелитель!
Иоланда почтительно склонилась перед призраком.
Глава четырнадцатая
Школьная газета
Что за шум?
– Никита, подъем! – звенел голос Марины. – Или ты считаешь, что маленьким вонючкам полагаются маленькие вонючие привилегии?!
Как, уже подъем?! Ведь он только что лег! Никита застонал и вяло приоткрыл глаза. Вокруг стояла кромешная тьма.
Странно. Обычно по утрам его комнату заливал солнечный свет. Легостаев приподнял голову и тут же ударился обо что-то твердое. Остатки сна мгновенно улетучились, уступив место дикой панике.
Он лежал в тесном темном пространстве. Никита шевельнул рукой, и она тут же уперлась в твердую деревянную поверхность. Паника усилилась.
И тут же до Легостаева дошло, что он лежит под собственной кроватью.
Никита облегченно выдохнул. Но как он сюда попал?– Что происходит? – спросил Никита сам себя. И тут же ответил: – Не понимаю.
Он медленно выполз из-под кровати и, не вставая, сладко потянулся. Затем перевернулся на живот и уперся руками в пол. В таком положении и застала его заглянувшая в комнату Марина. Если она и была удивлена, то ничем этого не показала, – как будто каждый день видела людей, спящих на коврике у кровати.
– А я тут отжимаюсь, – был вынужден пояснить Никита.
– Чтобы стать красивым и спортивным? Не поможет, зря стараешься! Ты выглядишь, как отрыжка кита, – сказала добрая сестра. – Наверное, и чувствуешь себя точно так же.
Но Никита, как ни странно, чувствовал себя превосходно. От вчерашнего недомогания не осталось и следа. Он почесал затылок.
– Как там родители? – спросил он, рывком вскочив на ноги.
– Отец пришел только под утро, усталый и раздраженный. У них в супермаркете проводилась инвентаризация. Мама ничего не сказала ему о твоих подвигах, так что веди себя естественно.
– Мама – просто золото, – восхитился Никита.
– Ты это мне говоришь?! – улыбнулась Марина и исчезла за дверью.
Апельсин счастливо урчал, вытянувшись на подушке. При приближении Никиты он приоткрыл глаза и подозрительно на него уставился.
– Наглая рыжая морда! – сказал Никита. – Вообще-то спать на полу – твоя обязанность!
Апельсин вытаращил глаза и вскочил как встрепанный. Никита потянулся, чтобы его погладить, но кот вдруг громко зашипел и ударил его лапой. Никита в ужасе отдернул руку.
– Ты чего?!
Вместо ответа Апельсин проворно соскочил с кровати и забился под шкаф. Да что такое с котом? Никита совсем растерялся.
Когда он вышел на кухню, родители уже завтракали. Из ванной доносилось громкое пение Марины, изредка заглушаемое плеском льющейся воды.
В кухне пахло чем-то скисшим. Никита озадаченно повел носом. Запах шел со стороны холодильника, но родители, похоже, ничего не замечали.
– Ну, как прошла экскурсия? – миролюбиво поинтересовался Игорь Николаевич.
Никита вопросительно скосил глаза на маму. Она сделала вид, что не заметила.
– Нормально, – осторожно произнес мальчик.
– Я слышал, там что-то случилось. Рад, что вы не пострадали.
– Мы – нет, но нашей учительнице чуть ли не на голову упал светильник.
– Да, тетя Лена говорила мне. Ваша Елена Владимировна лежит в палате рядом с ее отделением. С учительницей уже все в порядке, скоро выпишут.
Никита снова покосился на мать. Та еле заметно мотнула головой и качнула вилкой. Ладно, мол, проехали. Парень широко улыбнулся и со спокойной душой уселся за стол. На завтрак были оладьи и омлет. Но стойкий запах кислятины перебивал аромат и того и другого.
– У нас что-то прокисло? – поморщился Никита.
Родители одновременно принюхались.
– Я ничего не чувствую, – сказала мама.
– Я тоже, – подтвердил отец.
– Странно, – удивился Никита. – Запах довольно сильный. Пахнет будто забродившим вареньем.
– Не выдумывай.
Ирина Юрьевна поставила перед сыном чашку с чаем. Но чаю почему-то не хотелось.
– А у нас случайно нет… молока? – вдруг спросил Никита.
– Молока? – удивился отец. – Ты же его никогда не любил.