Белая чума

– Мы организовали небольшое собрание руководящего персонала, – протараторил Пирд. – Надеюсь, что вы готовы к этой встрече. Время не ждет.

Джон посмотрел на него сквозь полуприкрытые веки, но гнев уже сменился усталостью.

Пирд подумал, что этот человек почему-то выглядит усталым и смущенным, но Доэни предупредил, чтобы ему не давали времени на размышления. «Пусть он потеряет душевное равновесие». Неужели… ЭТО, по предположениям, и есть О'Нейл?

Воздух во внутреннем дворике был наполнен запахами влаги и плесени, с добавлением выхлопных газов от отъехавших бронированных машин. Джон был рад, что покидает это место. Пирд сопроводил его через несколько больших двойных дверей, некоторые из которых оставались открытыми. Здесь можно было увидеть людей за различными занятиями – у компьютеров, вращающихся центрифуг, стерилизаторов, откуда с шипением вырывался пар. В одной из комнат Джон увидел голубой луч лазера. Создавалось впечатление хорошо организованной, но в большей степени бесполезной индустрии. Вокруг было много суеты, внимательного исследования тарелочек с культурами и тест-пробирок. И даже электронный микроскоп. За одной из закрытых дверей был слышен грохот электродвигателя.

В дальнем конце холла была изогнутая винтовая лестница. Она привела Джона и его спутника вверх, на площадку, где Пирд распахнул тяжелую дубовую дверь и пригласил в библиотеку. Стены украшали старые портреты с одной стороны, остальное место занимали книжные шкафы, стеллажи со стопками книг и выдвижная лестница. Небольшой камин итальянской работы, с высеченными из мрамора херувимчиками, располагался в конце открытого пространства, где помещались еще несколько массивных кресел и стол. В комнате пахло старыми книгами и сигаретным дымом. Джона представили по крайней мере десяти мужчинам. После третьего он уже не считал. Перед его глазами мелькали твидовые костюмы, свитера с высоким воротом, кардиганы… Кого-то из них звали Джим, доктор Бэлфор, «о котором вы, конечно, уже слышали». Когда Джон пожал последнюю, предложенную ему руку, со стороны стеллажей вывезли стоявшую там школьную доску и поставили рядом с камином.

Пирд подал знак, призывая своих людей к более благопристойному поведению. Они в самом деле были хорошо проинструктированы, и их лица выражали только глубокую заинтересованность.

Джон смотрел мимо сидящих людей, которые теперь внимательно и изучающе вглядывались в него, на пустую поверхность доски. Она была очень тщательно вычищена, и не было даже намека на то, что ее когда-либо использовали по прямому назначению. Пустая, черно-зеленая поверхность. Интересно, что ему с ней нужно делать? Внезапно он вспомнил о каре, наложенной на него отцом Майклом. Это должно пробудить О'Нейла-Внутри?

– Доэни говорил, что у вас есть новый интересный подход к чуме, – подсказал Пирд Джону.

Джон нашел мел внизу на выступе доски. О'Нейл-Внутри не возражал. За рукой было интересно наблюдать со стороны: она как бы двигалась сама по себе. Его тело жило другой жизнью. Повернувшись к Пирду и остальным со спокойной улыбкой, Джон заговорил твердым и уверенным голосом.

– Каждый из вас, конечно, согласится с тем, что вирус должен использоваться как специализированная структура, которая вводит нуклеиновую кислоту в клетки этой новой бактерии. Я думаю, что не стоит этого разъяснять данной аудитории.

Несколько коротких смешков приветствовали это замечание.

Джон на мгновение отвернулся и посмотрел куда-то мимо доски, собираясь с мыслями. Он посмотрел на камин и портрет над ним, где был изображен щеголь эпохи королевы Елизаветы: плотно пригнанное темное пальто и кружева на шее и манжетах, жестокие глаза на лице хищной птицы.

– Синтетическая наследственная информация была заключена в привитой к вирусу ДНК, – говорил Джон, перебрасывая мел из руки в руку.

– Должна быть и другая характеристика фага, – продолжал Джон. – То, что вирус в своем паразитировании на новой бактерии должен обладать только одинарной ДНК. Это дополнительное сообщение, которое вводится в «хозяина». Я допускаю, что синтетическая ДНК должна прилипнуть к вирусной ДНК таким образом, что это приводит к образованию вирусом все больше и больше нужной ему формы.

«Все-таки какая замечательная вещь – голос», – подумал Джон. Он лился свободно, практически самостоятельно, сильный и полный информативной значимости. Головы вокруг Джона согласно кивали в такт его словам.

– Но что, если фаги создавались не с одинарной? – спросил Джон. – Некоторые клетки человека, например, имеют рецепторы для тестостерона. У женщин имеются эстрогенные рецепторы. Есть множество подобных положений. Также должен быть образец информации, определяющий пол плода в утробе. Для разных полов есть свой образец. Копия нуклеиновых кислот, управляющая созданием белков, должна обладать формирующей способностью, которая может направлять субстанции в определенные положения.

Джон повернулся к доске и стал наблюдать за удивительным движением своей руки, которая нарисовала скетч из серии трехбуквенных комбинаций:

УЦУ – УЦЦ – УЦА – УЦГ ГГУ – ГГЦ – ГГА – ГГГ ГЦУ – ГЦЦ – ГЦА – ГЦГ Он наблюдал за работой своей руки, пока она не остановилась, завершив пять рядов триплетных серий. Потом она вернулась назад и добавила опознавательные метки напротив каждой серии – Сер, Гли, Ала, Тир, Про.

Курильщик в голубом свитере ручной вязки слева от Джона указал на доску концом своей трубки.

– Он неполный, – заявил он. – Неполный ряд.

– Я сейчас представлю вам все остальное, – произнес Джон. – Я хочу, чтобы вы подумали о группе из пяти единиц. Порядок очень важен, как вы можете отметить. Но выбор пяти, я полагаю, наиболее существенный. Код передачи разбит на группы по пять, а распределение соответствует имеющимся химическим связям в местах рецепторов.

– Тех местах, определяющих пол, что вы постулируете? – опять спросил курильщик.

– Да. Я хочу, чтобы вы представили себе флагеллу, с волокнами в одной цепочке и неполную, которая достигает закрепления в живых рецепторах – пента-пробка, можно сказать, предназначенная для конкретного гнезда. Она может вставляться только на свое место, четко определенное. И если уже вставлена, то выпасть не может.

Переставляя стулья, люди Пирда придвинулись ближе, внимательно слушая Джона.

– Почему именно пять? – спросил кто-то.

– Каждая из этих квадратных групп… – Джон указал на ряды, написанные на доске, – имеет открытый конец, пятый сегмент, который можно разместить как угодно. Формировать его можно до соответствующего вида.

– Боже мой! – воскликнул курильщик. Он посмотрел на Джона с благоговением. – Процесс жизнедеятельности отключается. Как вы до этого дошли?

– Это самая простейшая из требуемых форм, – ответил Джон.

– Имея данные о симптомах чумы… – начал Пирд.

– Как вы определяете боковые группы? – перебил его кто-то.

– Между ДНК и РНК единственное химическое различие – это четвертое основание, тимин для одной и урацил для другой, – пояснил Джон. – Можно определить различные последовательности путем сравнения масс-спектров ФД, с применением стереоизомеров, конечно. Различные виды спиралей ДНК расскажут нам о субмолекулярных формах в их пределах.

– Вы утверждаете, что основная теория Крика – это не истина? – вопросительно сказал Пирд.

Джон кивнул. Как бы там ни было, а этот малый довольно сообразительный. Без сомнения, он сразу схватывает то, что еще только подразумевается.

Вопросы бомбардировали Джона со всех сторон. «…больше, чем одна аминокислотная замена?.. пептидной связи? Да! Карбоксильная группа и аминогруппа… но разве оно не должно быть высшим полимером? Не будет ли фаг дезинтегрироваться?»

Пирд встал и помахал рукой, требуя тишины.

– Должна быть обратная связь от цитоплазмы, – сказал Джон, – как предполагает доктор Пирд.