Белая и пушистая

– А ты меня в наркоманки, – посмеиваясь, парировала я. – Ладно, не отвлекай, а то я опоздаю, и будешь потом ворчать на мою нерасторопность.

– А то! – пробурчал Мельников и отключился.

Я посмотрела на часы. Маленькая стрелка остановилась на шести, а большая уже пошла на новый круг. Но до управления ехать было не так далеко, поэтому я не беспокоилась.

Не торопясь выпив кофе, я решила, что у меня есть время, чтобы еще раз бросить кости. И, признаться, чуть было не пожалела об этом, поскольку новое предсказание гласило следующее:

10+20+27 – Вас подстерегает опасная пора: ожидают многочисленные трудности и окружают враги.

– Спасибо за предупреждение, – проворчала я, сгребая кости в мешочек. – Буду иметь в виду.

Я быстро оделась и вышла на улицу, собираясь ехать в УВД. От досады я даже забыла взять свою сумку, в которой хранились документы и деньги. Возвращаться же ужасно не хотелось, тем более что лифт в нашем доме не работал уже третий день. Поколебавшись, я решила, что смогу обойтись без нее: я ведь собиралась в архив вместе с Мельниковым, а ему мое удостоверение не требуется. Деньги вроде бы тоже мне не нужны в этой поездке, во всяком случае, мне вполне хватило бы той мелочи, что находилась в кармане пальто. Словом, я махнула рукой и решила не подниматься в квартиру.

В связи с переходом на так называемое летнее время на улице уже было совсем светло. Я сделала шаг к своей машине, открыла ее и тут же непроизвольно вздрогнула от неожиданности. Где-то в области шеи почувствовала что-то жесткое и холодное. Я хотела повернуть голову, но тут же услышала приглушенную угрозу.

– Будешь хорошо себя вести, тебя никто не тронет. Сейчас мы тихо и спокойно пойдем, куда я скажу, – ткнул незнакомец меня в бок.

Я в корне была не согласна с предложенной концепцией времяпрепровождения и легким движением руки скользнула к карману брюк, где лежал пистолет.

– Ну, извини, – сказал незнакомец.

Похоже, жест был замечен. Потому что я тут же почувствовала сладковатый запах у себя на лице, и через секунду все поплыло перед глазами. Последнее, что я помнила, это полет в бесконечность…

…Очнулась я от какого-то толчка. Открыла глаза и увидела над собой белый потолок. Меня снова встряхнуло и какое-то время не переставало трясти. Рот противно был залеплен пластырем.

«Черт, – выругалась я про себя, – что все это значит?»

Я хотела повернуть голову и хоть что-то разглядеть, но это получилось очень плохо. В носу мерзко зачесалось, и я попыталась поднять руку, что тоже не принесло особого успеха.

«Так, похоже, меня привязали. Хорошенькая ситуация!» – попыталась хотя бы мысленно сохранять я хладнокровие.

По тому обзору, который смогла сделать глазами, я пришла к выводу, что нахожусь, судя по обстановке, в машине «скорой помощи». Вспомнила холод стали у себя на шее и поежилась. Что и говорить, очень неприятное ощущение.

Руки начинали затекать, а машину снова затрясло. Мне настолько было неудобно, что я даже не чувствовала страха. Все свои силы я направила на то, чтобы хоть немного освободиться.

– Лежи хорошо, понятно, да? – услышала я откуда-то сверху голос с явным кавказским акцентом. – Будешь молчать – сниму пластырь.

Я изо всех сил закивала. Какая-то темная фигура склонилась надо мной и с силой дернула полоску со рта. От боли я невольно вскрикнула, но тут же замолчала, боясь, что эта полоска сейчас же займет прежнее положение.

– Где я? – хриплым голосом спросила я. – Куда меня везут?

– Приедешь – узнаешь, – услышала другой, уже без акцента, насмешливый голос.

– Куда приеду? – не сдавалась я.

– Куда надо. Будешь говорить и задавать глупый вопрос – получишь наклейку. Понятно, да? – снова вступил в разговор кавказец.

– Понятно. – я отвернулась к стенке.

Мне стало досадно, что я так глупо попалась… Как я жалела о том, что столь опрометчиво отнеслась к предупреждению костей об опасностях и врагах! Но как я могла предполагать, что кому-то придет в голову меня похищать? Хоть в клинике и царила атмосфера всеобщих тайн, все же я никак не предполагала, что дойдет до столь серьезных вещей. Значит, я подошла близко к чему-то весьма и весьма важному, раз моя персона показалась опасной… А в том, что это напрямую связано с клиникой доктора Асташова, я не сомневалась. Ну что ж, поглядим, кого же я так заинтересовала.

А ведь в управлении меня ждет Мельников и ни о чем не подозревает…

«Ничего, ничего, – подбадривала я себя. – Не из таких передряг доводилось выбираться!»

Дорога пошла в гору, и я каким-то чудом не скатилась на пол. От дурацкой липкой ленты у меня до сих пор чесались губы, и я тихонько их сжимала, пытаясь унять зуд. Ко всем прочим неудобствам становилось все холоднее. Но все это были мелочи по сравнению с тем, что могло меня ждать впереди… Со связанными руками дотянуться до кармана брюк было проблематично. К тому же меня наверняка обыскали, и мой ствол тоже находился сейчас в руках этих уродов.

Меня охватила жуткая злоба на них, которая, как ни странно, помогла мне успокоиться.

«Ничего, – думала я. – Все равно у меня будет шанс расквитаться с вами. Я обязательно выберусь и тогда наглядно объясню вам, как нехорошо брать чужие вещи! И вообще, объясню, что не следует так грубо обращаться с дамами, хрупкими на вид…»

И когда я укрепилась в своих намерениях, машина наконец остановилась.

Дверь открылась, и с улицы послышались чей-то смех и шутки. В открытую дверь машины подул холодный ветер.

Я ждала, что меня сейчас развяжут, но все получилось гораздо проще. Меня взяли и вынесли прямо на носилках, к которым я была крепко прикручена.

«Хорошо, хоть не вперед ногами», – грустно усмехнулась я.

Голову было повернуть очень трудно, и я могла наблюдать только потемневшее уже небо с проблесками маленьких звездочек.

Я вздохнула и собрала все свои силы, чтобы сдержаться. Пока что все было безрадостно, а самое главное, непонятно.

Машина «скорой помощи» – что бы это могло значить?

Меня занесли в какой-то ужасно темный коридор и просто прислонили носилки к стенке. Я оказалась в полувисячем, очень неудобном положении и уже хотела возмутиться такой бесцеремонности, но вовремя спохватилась: получить снова пластырь на рот не было ни малейшего желания. Приходилось терпеть.

Висеть, правда, пришлось недолго: где-то в стороне показался свет, а потом я услышала шаги совсем рядом.

– Ты жива, что ли? – довольно невежливо спросили меня.

Постановка вопроса была несколько странной. Мне так и хотелось ответить, что нет, но раньше времени нарываться на дополнительную грубость не хотелось. А о том, что меня здесь будут не шампанским поить, несложно было догадаться. Поэтому предпочла просто промолчать.