Белая как молоко, красная как кровь

Но откуда берутся, блин, такие болезни, как эта, которая превращает красную кровь в белую? Мечтатель, ты лгун самой худшей разновидности, из тех, что верят в ложь, которую втюхивают! Завтра порежу колёса твоего велосипеда, неудачник. А сейчас хочу есть. СМС: «Ник, нужно повидать тебя».

«Макдоналдс» после уроков — самое печальное место в галактике. Здесь только запах Мака и горемыки из соседней школы. Но тому, кому на всё наплевать, и это сойдёт. Я никогда не говорил Нику о Беатриче. Беатриче всегда оставалась моим секретом. Одним из Карибских островов, окружённых прозрачнейшим морем, где я уединялся.

С Ником мы говорили о девушках, обсуждая их внешность — грудь, бедра и всё такое — и не интересуясь больше ничем. Беатриче — совсем другое дело, красива очень, но она не из тех, кого мы обсуждаем, когда они проходят мимо. Нет, Беатриче неприкосновенна, даже словесно. Но и сейчас я молчу о Беатриче и держу весь гнев и всю боль в себе. Ник подходит со скучающим видом и садится.

— Что случилось?

— Слушай, хватит изображать дураков. Пираты не ссорятся, как девчонки…

Ник и не ожидал другого. Улыбается, и, похоже, глаза у него добреют. Он хлопает меня по плечу.

— Да уж мы с тобой точно два козла…

— Это ты о себе.

Мы смеёмся. Пока выцеживаем два огромных стакана колы и Ник несколько раз рыгает, разговариваем. Продолжаем разговор точно с того места, на чём он прервался. Как умеют делать только настоящие друзья.

— Надо бы попеть, поиграть на гитаре, давно уже не отрывались.

— Ну да, и кроме того, нужно подготовиться к следующей игре.

— А с кем играем?

— Да с этими сонями из первого «А».

— С «Людьми Икс»?

— Ну да.

— Не игра, а прогулка…

— Ник…

Он смотрит на меня.

— Ты боишься смерти?

— Блин, о какой смерти ты говоришь, когда перед тобой кола в «Макдоналдсе»? Ты совсем сдурел, Лео! Точно говорю, дело в твоих волосах, надо бы постричь их, а то кислород к мозгам не пропускают…

Я хохочу, но на самом-то деле внутри у меня кусок льда.

— Что я тебе говорил тысячу раз?

Подражаю его назидательной интонации:

— Перестань думать о белом!

— Ладно, пошли клеить девчонок в центре…

— Нет, мне нужно домой… заниматься…

Ник смеётся.

Притворяюсь, будто тоже смеюсь.

— До завтра.

— До завтра. Мы сотрём их в порошок.

Нелегко быть слабыми.

Я узнал от Сильвии, что Беатриче в больнице. Только Сильвия имеет право сообщать мне некоторые вещи. Беатриче нужна кровь. Для переливания крови той же группы, что у неё. Нужно победить белую кровь, тогда можно надеяться, что восстановится чистая, новая, красная. Победа над белой кровью может спасти Беатриче. Я не знаю, какая у неё группа крови, зато знаю, что у меня этой красной крови столько, что я отдал бы ей всю, лишь бы её кровь вновь сделалась красной.

Лечу на своём «полтиннике», никому ничего не сказав. Всё стало белым: улица, небо, лица людей, здание больницы. Вхожу и погружаюсь в запах дезинфекции, который напоминает кабинет зубного врача. Ищу её палату. Не спрашиваю, где она, потому что в сердце у меня компас, который точно указывает на собственный север — Беатриче. И действительно, отыскиваю с третьей попытки. Вхожу и останавливаюсь: она спит. Как спящая красавица. Рядом с ней сидит женщина с огненно-рыжими волосами, наверное мать. У неё тоже глаза прикрыты. Не решаюсь подойти ближе. Страшно. Даже не представляю, что нужно говорить в такой ситуации. Сильвия, наверное, знала бы, что делать, — но не могу же я без конца ей звонить…

Потом вспоминаю о своей мечте, что Беатриче — моя мечта. И тогда иду в приёмный покой и говорю, что пришёл отдать мою красную кровь, чтобы заменить белую кровь Беатриче. Дежурная медсестра растерянно смотрит на меня:

— Послушай, нам здесь некогда…

Я сердито смотрю на неё:

— Мне тоже.

Она понимает, что не шучу.

— Сколько тебе лет? — спрашивает она с недовольством.

Тоже с недовольством отвечаю:

— Шестнадцать.

Она говорит, что для несовершеннолетних в таком случае требуется разрешение родителей. Вот это новости! Человек готов отдать свою кровь больному и ещё должен спрашивать для этого разрешение. Хочет сотворить мечту или спасти её — и должен спрашивать разрешение. Что за грёбаный мир! Тебе советуют мечтать, а едва начал, запрещают: завидуют. А потом ещё говорят, будто нужно спросить разрешения помечтать, а не спрашивать могут только совершеннолетние. Я вернулся домой. Мне казалось, я плаваю в каком-то белом море, где нет никаких берегов и никакой пристани. Я ничего не смог сделать. Не поговорил с Беатриче, не подарил ей мою кровь. Звоню Сильвии, иначе плохо кончится.

— Как дела? — спрашиваю.

— Ничего, а у тебя?

— Плохо, мне не позволили дать кровь для Беатриче!

— Почему?

— Несовершеннолетним нужно разрешение родителей.

— По-моему, нормально, а вдруг это опасно…

— Когда любишь, всё возможно… Нет нужды ни в каких разрешениях!

— Да… — произносит Сильвия и умолкает.

— Ты что? Какая-то странная сегодня…

Она машинально, будто не слыша, повторяет мои слова:

— Когда любишь, всё возможно…

Ни на чём не могу сосредоточиться. Мечта моя рассыпается, как песчаный замок после прилива, когда от него остаётся лишь небольшой холмик. Моя мечта сделалась белой, потому что у Беатриче рак. Мечтатель говорит, нужно ставить правильные вопросы, чтобы найти свою мечту. Так попробуем с этой чёртовой лейкемией! Какого дьявола ты встряла между нашими жизнями — моей и Беатриче? Отчего губишь совсем молодую, ещё только начинающуюся жизнь? Нет ответа на этот вопрос. Это так, и всё тут. А если так, то мечтать бесполезно. Вернее, лучше и не мечтать, только хуже будет. Лучше иметь мечту вроде той, что у Ника, надёжную, которую можно купить. Иду и покупаю себе новые ботинки фирмы «Dreams» — «Мечты»: так по крайней мере буду носить свою мечту на ногах и топтать её.

Стою на земле и топчу свою мечту. Мечтатель говорит, что желания имеют что-то общее со звёздами… По-латыни мечта — это звезда. Пустая болтовня все это! Единственный способ увидеть звёзды — не желать этого, а сделать себе больно.

— Где же ты, блин?

Голос Ника, орущий из мобильника, выводит меня из оцепенения. Мне достаточно наносекунды, чтобы понять: уже пять часов, а через тридцать минут начинается игра с «Людьми Икс».

— Пришлось убирать в комнате, иначе мама не пустила бы меня…

Ник не верит ни единому моему слову.

— Оторви свою задницу! Нам нужно вернуть себе первое место в таблице.

Отсоединяется.

Впервые в жизни я забыл про игру.

Не знаю, что со мной происходит. Наверное, заболел. Проверяю температуру: всё нормально.

Перед началом игры ору вместе со всеми кричалку «Пиратов»:

— Ни пуха ни пера!

Уделываем «Людей Икс» со счётом 7: 2, я забил три гола.

Но что-то мешает мне радоваться по-настоящему.

Так и вижу эти пух и перья. Огромную белую тучу. И мне действительно страшно, что задохнусь в ней.