Белая книга "холодной войны"

Говоря о том, существуют или не существуют хоть какие-то доказательства вины Антонова, я хочу припомнить интервью, которое Иларио Мартелла дал во время пребывания в Софии представителю Болгарского телеграфного агентства. Когда его спросили, почему Антонова продолжают задерживать в тюрьме, Мартелла сказал, что причиной тому его не совсем удачные ответы. Не кажется ли вам, что Мартелла придает чрезмерное значение тому, как отвечает Антонов? Поскольку итальянские следственные органы не располагают доказательствами, подтверждающими обвинение, они явно рассчитывают на «неудачные» ответы Антонова, то есть на его замешательство. И так как подобное замешательство легче всего вызвать у человека, находящегося в состоянии психической депрессии, становится ясно, что Антонова настойчиво и систематически толкают к такому состоянию.

«ЛФ»: Один из заданных мне вопросов касался важности юридического взаимодействия между Болгарией и Италией, которое очень показательно.

Б. Трайков: Наша страна, руководствуясь убежденностью и верой в то, что здравый разум восторжествует над интригой и заговором, будет сильнее попыток оклеветать социалистическую Болгарию, руководствуясь желанием сохранить традиционно хорошие, дружественные отношения между Болгарией и Италией, предложила, чтобы органы правосудия и следственные органы двух государств помогали друг другу установить истину в связи с покушением на папу Иоанна Павла II. Несмотря на то, что Болгария и Италия не связаны соглашением о правовой помощи, Главный прокурор Народной Республики Болгарии Костадин Лютов пригласил приехать к нам судью-следователя Иларио Мартеллу. Министр правосудия НРБ предложил итальянскому министру правосудия (на условиях полной взаимности), чтобы соответствующие компетентные органы Болгарии и Италии обменялись информацией и предприняли совместные действия на территории обеих стран по выяснению как обстоятельств покушения на папу, так и вопросов, связанных с незаконной торговлей наркотиками, валютой, оружием и другими запрещенными товарами. Сам по себе этот факт красноречиво говорит о том, что нам нечего опасаться и нечего скрывать, а, наоборот, мы проявляем полную готовность и желание содействовать выявлению истины как в деле о покушении на папу, так и в вопросах международной контрабанды, по которым мы также стали объектом тенденциозной лжи и клеветы.

Этот факт подтверждает и наша готовность внести свою лепту, как мы делали это не раз, в борьбу против международного терроризма и вообще против международной преступности.

Б Софию прибыл судья-следователь из итальянского города Тренто Карло Палермо и несколько дней лично допрашивал турецкого гражданина Бекира Челенка. Прибыл и судья-следователь Иларио Мартелла в сопровождении заместителя Главного прокурора республики Антонио Альбано и начальника итальянской секции Интерпола Эдмондо Патутто. На протяжении недели Мартелла лично беседовал с Тодором Айвазовым и Жельо Василевым, с Росицей Антоновой и супругами Крыстевыми, с турецким гражданином Бекиром Челенком и другими лицами. Итальянские судьи-следователи по окончании визитов официально, в коллегиальном духе заявили, что полностью удовлетворены атмосферой и условиями, созданными им для работы болгарскими следственными органами.

Я не случайно подчеркиваю, что Палермо и Мартелла разговаривали лично, непосредственно с интересующими их лицами. Ибо международные нормы и практика предусматривают, чтобы подобные допросы велись через посредника. Когда двое турецких следователей допрашивали Агджу в Риме, то, несмотря на то, что между Турцией и Италией существует правовое соглашение и эти страны — союзники по НАТО, им не было разрешено вести допрос лично, а только при посредничестве Мартеллы.

Болгарские следователи Йордан Орманков, Стефан Петков и Йонко Рашков тоже посетили Рим в связи со следствием: они допросили Агджу, беседовали с Антоновым, произвели осмотр и проверку.

Бесспорно, это взаимодействие между болгарскими и итальянскими следственными органами, начавшееся по инициативе НРБ, весьма полезно для установления истины, лишь бы эта возможность использовалась независимыми юридическими органами и лицами.

«ЛФ»: Измышления Агджи относительно проекта убийства в Риме Леха Валенсы с участием Антонова были разоблачены. Но поставлена ли на этом точка?

Б. Трайков: Этот эпизод имеет исключительно важное значение, поскольку он обнажает пружины заговора против нашей страны. Я позволю себе расчленить его и задать несколько вопросов.

Для чего было придумывать «проект» убийства Валенсы? С двоякой целью. С одной стороны, так как следствие явно проваливалось, решено было подыскать и ввести в действие дополнительный вариант, который отклонил бы внимание от основного, усложнил интригу и спас заговор. С другой стороны, хотели оживить выдохшуюся антиболгарскую кампанию, дать ей пищу в виде новой сенсации, новых потрясающих раскрытий. Целую неделю, не жалея бумаги, живописали о четырех болгарах, поселившихся в римском отеле «Виктория» как раз перед тем, как там поселился Лех Валенса. После того как пропагандистский эффект «доказательства» был достигнут, в печати проскользнуло беглое сообщение, что эти болгары были гостями одной из итальянских строительных фирм, которая и устроила их в данную гостиницу.

Этот резерв очень быстро иссяк, прежде всего потому, что вообще не существовал проект убийства Леха Валенсы ни с участием, ни со знания Антонова. Все провалилось еще и потому, что Агджа очень небрежно отнесся к этому «уроку» и пересказал его судье Мартелле весьма неуклюже. Описанная им бомба, которая должна была поднять в воздух Валенсу, была настолько фантасмагорична, что, несмотря на все усилия, экспертам не удалось реконструировать ничего подобного.

Интересно, почему за эту ложь Мартелла официально обвинил Агджу в клевете на Антонова? Может, он почувствовал, что среди общественного мнения начинают зарождаться настроения — от удивления до возмущения — и сомнения относительно следствия, которое он ведет? Может, нужно было что-то предпринять для сохранения своей репутации? И тогда он сделал такой ход: когда Агджа говорит истину, я ему верю, но, когда лжет, я его привлекаю к ответственности. Но тем самым Мартелла только усложнил конфликт между следствием, которое он ведет, и юриспруденцией.

Не могло не произвести впечатления, что, несмотря на то, что Агджа давал множество заведомо ложных показаний по делу о покушении на папу, Мартелла не объявляет его клеветником. Он поступает так только в случае с «проектом убийства Валенсы» — как маловажном, не имеющем прямого отношения к делу.

Сам Мартелла в одной части дела квалифицирует Агджу как клеветника. А ведь это непосредственно касается всего дела о покушении на папу и, в частности, обвинения против Антонова. Нельзя делить показания Агджи на лживые и правдивые. Как и по какому признаку их отличить, особенно если «правдивые» показания не подтверждаются никакими доказательствами? Не находится ли это в полном противоречии и с логикой, и с процессуальными нормами, и с моралью, и, я бы даже сказал, с совестью? Неужели Мартелла думает, что он может передать дело уважаемому и достопочтенному суду с судьями и судебными заседателями, где единственными обвинениями будут слова террориста-убийцы с юридической печатью клеветника. Это будет возмутительно!

Но коль скоро зашла речь об Агдже, то что же стало со следствием и когда Агджа будет осужден за эту клевету? Что стало с расследованием, кто и почему организовал пресс-конференцию Агджи во дворе римской полиции? Что стало с выяснением обстоятельств, связанных с «визитами» членов каморры к Агдже? Вообще все следы оставляют без внимания. Преследуют одну-единственную цель: подтвердить несуществующий «болгарский след».

«ЛФ»: Как расценивать заговор против нашей страны, против социализма — осуществлен ли он «по-итальянски» или по-натовски, по-американски?

Б. Трайков: Видимые действия — покушение, провокация с арестом Антонова, затянувшееся следствие, откуда постоянно «утекает» информация, — все это происходит в Италии. В Италии же «написаны» и некоторые дополнительные акты этого спектакля — «болгарский след» и ведущееся в Тренто следствие о международной контрабанде оружия и наркотиков, которая якобы проходит через Болгарию при содействии болгарских властей.

Но эта антиболгарская и антисоциалистическая провокация и кампания не могут быть только итальянским заговором.

Я думаю, что это так, исходя из своих наблюдений за механизмом провокации, всей кампании. Я уже говорил об этом: итальянцам «открыли глаза» из Соединенных Штатов и приказали им идти по «болгарскому следу». Американские средства массовой информации подняли занавес будущего суперспектакля и только в декабре 1982 года опубликовали более тысячи антиболгарских материалов — столько, сколько в США не публиковалось о Болгарии за все последнее десятилетие.

Мой вывод о «надитальянском» характере заговора подтверждается многими фактами. Но есть и другое важное обстоятельство.