Белая кобра

Подумав, я частично согласился с её аргументами, и спросил на всякий случай, решив, что скорее всего ей самой требуется должное внимание, и если она просто поговорит с кем-то, ей станет лучше.

— А что у вас происходит с плитой? — важно спросил я.

— Когда я её включаю, — показала тетка ручкой, как она это делает, она шипит и на кухне пахнет газом.

Это было серьезно. Я задумался. Мне было некогда, я ждал появления майора, с которым связался по радиотелефону из машины, когда вынес во двор первые сумки. Я не мог не вернуть ему все долги, которые числились за ним. Я должен был похоронить своих убитых, и в первую очередь Машу. Не мог я оставить это за спиной.

Но что-то нужно было сделать с этой теткой. Надо было как-то помочь ей. Но идти и ремонтировать плиту мне было некогда. И тут меня осенило.

— А вы спичку зажигаете, когда открываете газ? — спросил я её, подмигнув.

— Что за глупые вопросы? — обиделась обладательница великолепного баса. — Я что, похожа на сумасшедшую старуху? Когда я варю обед — я зажигаю спичку, а когда включаю плиту, чтобы просто послушать, как она шипит, я не зажигаю спичку, а слушаю, как шипит.

— Зачем же вы так делаете?! — растерялся я.

— Просто я люблю слушать, как шипит, — грустно призналась тетка, посмотрела на меня снизу маленькими старушечьими совершенно вылинявшими глазками. Наверное, она в жизни много плакала.

Она смотрела на меня в надежде, что я научу её, как слушать веселое шипение газа и чтоб не пахло газом. Она даже робко и неумело мне подмигнула.

И тут я заметил въезжавший медленно во двор микроавтобус с тонированными стеклами. У меня сразу заныло под правой лопаткой, я понял, что мне пора, что вот он, мой должник, но как-то не хотелось оставлять эту милую даму, бросив один на один с её проблемами.

— А вы знаете что, купите себе воздушный шарик, — посоветовал я.

— Хорошо, — покорно согласилась тетка. — А зачем?

— Надуете, завяжите ниточкой и повесьте на гвоздик, а потом, когда вам заочется, чтобы шипело, развяжете и выпускайте потихоньку воздух. Когда прикладываешь такой шарик к уху — он так славно шипит.

— Лучше чем газ? — недоверчиво спросила тетка.

— Лучше, лучше, — убежденно заявил я, надувая щеки. — Уверяю вас как специалист!

— Так ты же метростроевец? — прищурилась тетка, переходя на ты.

— Это я маскируюсь, — подмигнул я ей.

— Вот видишь! — восторженно пробасила она, улыбнувшись и погрозив мне пальцем. — Я газовщиков сразу чувствую! По запаху!

Она улыбнулась мне ещё раз и заковыляла на коротких, толстых ногах к подъезду. Я помахал ей вслед и посмотрел на микроавтобус.

Он медленно пополз по двору, наверное, меня ещё не заметили, похожий на блестящую черепаху, или улитку. Я ещё раз махнул рукой обернувшейся тетке и полез в машину.

Когда я включил зажигание, в окошечко ко мне неожиданно заглянула Галя.

— А мне купят маленький воздушный шарик? — спросила она, глядя на меня, и глаза её были непривычно беспомощны и печальны.

— А зачем тебе шарик? — спросил я.

— Я тоже хочу, чтобы что-то шипело, — вздохнула она.

Долго молчал, наблюдая, как микроавтобус сначала медленно, а потом уже увереннее направился в нашу сторону.

— Я так и думала, — не дождавшись ответа, вздохнула Галя. — Это я так просто спросила, на всякий случай, ты не бери в голову, Костя. Ты только на Ирину зла не держи. Это я её уговорила тебе не верить. А про шарик я просто так спросила. Я знала, что мне его не купят.

Она все ещё не видела микроавтобус, а я понимал, что если она уйдет в дом, то люди Юлдашева могут пойти за ней, а там была ещё и Ирина. А что они смогут вдвоем против вооруженных бандитов? Нужно было что-то быстро предпринимать.

— Да нет, почему? — распахнул я дверцу. — Садись, я куплю тебе шарик.

— Это к чему бы? — удивилась она, смешно оттопырив нижнюю губу.

— Будем считать, что сегодня мне стукнуло миллион, — не выдержав улыбнулся я, — и по этому случаю я так решил. К тому же я всего-навсего сажаю тебя в машину, а не себе на шею, так что почувствуй разницу. И видишь вон ту машину? То-то. Садись скорее, я тебя вывезу в честь своего праздника. Но на большее не рассчитывай.

— Хорошо, не буду, — согласилась она, усаживаясь в машину.

— Тогда хорошо, поехали, — в тон ей ответил я.

И мы поехали, а блестящая черепаха поперла за нами. На ходу она оказалась быстрее, чем я думал, и вскоре попыталась прижать нас к тротуару, но мне удалось вывернуть машину, а заодно разглядеть в приоткрытое из-за жары окошко микроавтобуса тонкие черные усики и замотанную в белый кокон бинтов узкоглазую голову.

Я вздохнул с облегчением: сработало! На душе стало легко и спокойно. Не было ни страха, ни эйфорической взвинченности, ни нервного напряжения, которое обычно бывает перед схваткой, перед боем. Была только внутренняя опустошенность и облегчение оттого, что пришло твердое понимание, что все происходящее подходит к своему концу, к финалу. Сумасшедшая карусель разогналась на предельной скорости, на ней, вцепившись в гривы деревянных, раскрашенных лошадок, осталось совсем мало пассажиров…

Мне удалось все же оторваться от этой черепахи, я ушел от неё резкими поворотами в переулках, и поехал, сбавив скорость, вглядываясь в суету тротуаров, понимая, что ушел я ненадолго, что опытный в таких делах Юлдашев настигнет меня. Да и не входило в мои планы уходить совсем от этой блестящей черепахи.

— Ты что, с ума сошел?! — крикнула Галя, не понимая моих маневров. Уходить надо! Уходить! Они же догонят!

— Не мешай! — прикрикнул я сердито.

Галя замолчала, а я облегченно вздохнул, увидев то, что искал. Резко притормозив у самого края тротуара я полез в сумку, поспешно вытащил несколько плотных пачек долларов и протянул Гале, которая ничего не понимая все же взяла их и положила в элегантную сумочку, которая тут же распухла. Я порылся в кармане и протянул ей смятый полтинник.

— Зачем это? — совсем растерялась она, глядя на меня растерянно и встревожено.

— Вон видишь стоит парень и торгует шариками? — показал я пальцем на тротуар. — Ты же просила купить тебе шарик. Я говорил, что мне сегодня стукнуло миллион. Иди, купи себе самый яркий и большой шарик за мое здоровье, только самый большой, чтобы подольше шипел.

— И что будет дальше? — надежда в её глазах погасла

— Дальше, когда он лопнет, положишь этот шарик между страницами книги и засушишь, чтобы потом много лет вспоминать об этом случае, произошедшем со всеми нами. Ну, все. Я выполнил свои обещания. Иди, а?

Она вышла из машины, потом быстро обежала её, наклонилась к открытому окошку и поцеловала меня в щеку. Не могу сказать, что мне это было неприятно.

— Как же ты? — спросила она немного растерянно. — И что передать Ирине? Мне кажется, ты ей не безразличен. И мне тоже.

— У меня ещё один разговор остался, — развел я руками. Конфиденциальный.

— А что дальше? — не отступала упрямая Галя.

— Извини, я не Нострадамус, чтобы заглядывать так далеко, — улыбнулся я, и оставив без ответа вопрос о том, что передать Ирине, тронул машину, посчитав, что сказано достаточно, ещё немного и мы скажем те слова, о которых потом можем пожалеть.