Белая Луна
Шрифт:
Быстро одевшись, она понеслась в больницу. Ей надо было поговорить с кем-нибудь их заведующих. Посмотрев на часы, Ленка решила, что вполне успевает. И самодовольно улыбнувшись, нырнула в вагон метро. Ехать надо было не слишком далеко, а там, она разберется, к кому обратиться, чтобы навести нужные ей справки. Про тестя Глеба она так ничего и не узнала. Да и кому он нужен? Ей нет, а Глебу сейчас не до него!
Марина Константиновна уже собиралась идти домой. Рабочее время заканчивалось, тем более она сегодня дежурила. С Линой все в порядке, с внуком тоже, а вот ей самой требовался отдых. Тем более, что дома ее уже заждался
– Войдите, - крикнула она.
– Здравствуйте, - в кабинет вошла миловидная девушка, и скромно встала возле двери.
– Проходите, пожалуйста, - велела ей Марина Константиновна, - Вы по какому вопросу?
– Понимаете, - девушка замялась, вытащила платок из сумочки и приложила его к глазам.
– Мне сообщили, что в Вашей больнице скончалась моя знакомая.
– Вы о беременной женщине после автоаварии?
– Да. О ней. Мне хотелось бы узнать, что надо делать, и жив ли ребенок.
– Ребенок жив. Это девочка. Вы можете на нее взглянуть.
– Нет, нет. Спасибо. Я просто хотела узнать.
– Вы должны принести документы Вашей знакомой и Вам выдадут тело. Но сначала Вам, конечно, надо ее опознать.
– Да. Я поняла.
– А отец ребенка жив?
– спросила Марина Константиновна.
– К сожалению, все погибли!
– сделав вид, что собирается плакать, сказала Ленка.
– И вы хотите удочерить девочку?
– Нет. Что Вы! Ни в коем случае. Я могу только ее навещать в Доме малютки. Но не больше. Мне не на что содержать ребенка, я не работаю. Мне его никто не отдаст.
– Тогда всего хорошего!
– почему-то разозлившись, сказала Марина Константиновна.
– Неужели ребенка совершенно некому забрать? У малышки совсем нет родни? А родители матери или отца, я имею в виду бабушек и дедушек?
– Отец моей знакомой тоже был в той машине. Он погиб. А его жена умерла годом раньше.
– А муж умершей женщины тоже сирота?
– Не могу ничего сказать, кажется, тоже все умерли.
– Что-то мне не вериться в это! Придется наводить справки самой!
– Уверяю Вас, Вы просто зря потратите время!
– Тогда скажите мне имя и фамилию умершей, - присев на стул, сказала Марина Константиновна.
– Мою приятельницу звали Ирина Евгеньевна Литвинова. А ее мужа Глеб Литвинов.
– Значит, Глеб погиб?
– не желая показывать своего смятения, спросила Марина Константиновна.
– Да. Погиб. Я пойду, - сказала Лена, и вышла из кабинета.
– Господи!
– Прошептала Марина Константиновна, - Бедная моя дочь... Бедные дети...
Глава 36. НЕ ВЕРЮ!
Марина Константиновна сняла пальто и, повесив его в шкаф, вышла из кабинета. Ей расхотелось идти домой. В конце концов, она может остаться здесь. В кабинете приличный диван, в холодильнике всегда есть какая-то еда, чай и кофе. Чем тут хуже?
– подумала она. Дома она не сможет расслабиться и сосредоточиться, муж все время требует внимания к себе. А здесь тишина, и покой. Конечно, она его понимала, в последние несколько недель он слишком редко видел ее дома. Приходила она поздно вечером, всегда уставшая и раздраженная, а про ночные дежурства, и говорить нечего...
Она чувствовала, что мужу это начинало надоедать,
он постоянно раздражался и требовал, чтобы она бросила свою сумасшедшую работу. Но для нее это было равносильно самоубийству, и если бы ей пришлось выбирать, она бы совершенно осознанно приняла решение не в пользу своего супруга.Спускаясь по лестнице в родильное отделение, Марина Константиновна решила позже позвонить мужу и сказать, что осталась на дежурстве еще на сутки. А поверит он ей или нет, его дело.
Сначала она зашла в палату к дочери, та спала, подложив руку под щеку. Как в детстве!
– улыбнулась Марина Константиновна, и тихонько прикрыв дверь, направилась в детскую. Она немного полюбовалась внуком, а потом подошла к дочери Глеба, прикоснулась рукой к нежной головке ребенка и заплакала. Она почувствовала к этому маленькому существу, такую жалость и нежность, что не смогла сдержаться. Вытерев слезы, чтобы медсестра не заметила, что она плакала, Марина Константиновна вышла из детской, и подошла к дежурившей на посту медсестре.
– Добрый вечер, Ирочка.
– Ой, Марина Константиновна, я думала Вы ушли.
– А что такое?
– Я хотела к Вам идти, за советом и разрешением.
– Что случилось, - нахмурилась Марина Константиновна.
– Да, в общем-то, ничего особенного. Днем Ваша дочка приходила в детскую и долго стояла у кроватки с нашей Неизвестной. А потом подошла ко мне и попросила, чтобы я принесла ей ее покормить.
– И... Ты принесла?
– Да, - сказала медсестра и опустила глаза.
– Но потом все же решила посоветоваться с Вами.
– Ты правильно все сделала. Да, у меня к тебе просьба, когда будешь пеленать детей, смени бирку девочке.
– И что там написать?
– Напиши - Ирина Литвинова.
– Вы знаете имя той несчастной женщины?
– Да. Сегодня мне сообщили ее имя.
– Значит, ее заберут домой? У нее есть родственники?
– У нее нет никого. Отец тоже погиб. Но, ради всего святого, не говори этого моей дочери!
– А почему?
– Этого я тебе сказать не могу. И вот еще!
– решение пришло ей в голову спонтанно, она немного помолчала, и сказала, - Девочку я забираю. Готовь документы.
– Но надо будет некоторое время подождать, так положено.
– Мы и подождем. Лина останется здесь еще на две недели. Мальчик родился недоношенным. У нас есть все основания держать малыша под наблюдением педиатра. После двух недель больных малышей переводят в детские больницы, но этого не понадобится. Она уйдет домой через две недели вместе с сыном.
– Я знаю. Зачем Вы мне это рассказываете?
– удивилась медсестра.
– Извини. Это я скорее думаю вслух.
– А как же Ваш муж? Он согласится на удочерение?
– Думаю, да.
– Хорошо, Марина Константиновна, я все сделаю. Но я не поняла, причем тут Лина?
– А этого тебе понимать не надо!
– сказала Марина Константиновна и ушла.
Утром, после обхода, мать решила навестить дочь. Ей было нелегко, она не знала говорить Лине о гибели Глеба или нет. С одной стороны, ей лучше бы пока промолчать, но с другой, как объяснить дочери, о своем решении забрать девочку к ним? От переживаний у нее может не прийти молоко, а это было бы совсем нежелательно, так как кормить придется двоих. А что для детей лучше материнского молока? Никакая смесь не заменит его. Лучше, конечно промолчать, подумала Марина Константиновна, а там, как получится... И зашла к дочери. Увидев входящую в палату мать, Лина улыбнулась.