Белая птица свободы

– Тебя сожгут, и я соберу твой пепел! – кричал сумасшедший, приплясывая вокруг столба. – А потом я продам его ведьме! Он нужен ей для приготовления снадобья для меня! Она вылечит меня, а потом ее тоже сожгут! Потому что всех ведьм и колдунов нужно сжигать! Сжигать!

У меня сжалось сердце. Я посмотрел на толпу, и внезапно мне показалось, что вся она состоит из таких же сумасшедших, как он…Что в ней нет ни одного здравомыслящего. Иначе разве они не протестовали бы против сожжения живого человека? Да еще такого, который умеет лечить? Кто же будет их лечить, если они сожгут всех нас? И после этого они не сумасшедшие? Они думают, что оскорбляют меня, называя ведьмаком, совсем забыв, что означает это слово. Просто я «ведаю» немного больше, чем они…

Ну, вот и все. Я стою, крепко привязанный к столбу. Вокруг куча дров и вязанок хвороста, а рядом стоит палач с факелом в руках, и толстый боярин, руководящий казнью. Все готово, осталось только поджечь факелом хворост. Палач бросил вопросительный взгляд на боярина:

– Ну что, начинать?

У меня застучало в висках, и сердце гулко заколотилось в груди. Неужели все кончено?!

Боярин кивнул палачу. Тот уже собрался выполнить свою работу, как вдруг…

– Князь! Князь едет! – прокатилось по толпе.

И рука с факелом, уже протянутая к хворосту, замерла на полпути.

В глазах толстого боярина отразилась досада. Он явно хотел разделаться со мной, не дожидаясь приезда правителя.

Князь подъехал на белом коне в окружении свиты. Поднявшись на высокую галерею, он занял свое место. Я всматривался в лицо князя и его придворных, и внезапно увидел среди них высокого черноволосого человека, который вчера допрашивал меня…

Рядом с князем сидит девушка, но я не вижу ее лица, потому что оно закрыто темной вуалью. Но я остро ощущаю, что знаю ее…И в этот момент больше всего на свете мне хочется увидеть ее лицо! Не знаю почему, но я забыл о том, что мне предстоит казнь, забыл обо всем. Я страстно желал одного – чтобы она сняла вуаль! Конечно, это были мысли безумца… Разве за пять минут до смерти может иметь значение, как выглядит какая-то девушка?.. Еще несколько мгновений, и я взлечу в небо пылающими искрами! Так какая мне разница?

Князь встал и поднял руку, призывая толпу к тишине.

– Зачитайте приговор, Унгерд, – властно сказал он высокому человеку, – все должно быть по закону.

Тот поклонился, развернул свиток и начал зачитывать приговор.

– За сговор с дьяволом… за колдовские действия…за нанесенный городу вред… – Голос Унгерда звучит зловеще, и я почти чувствую кожей обжигающий взгляд, который он время от времени бросает на меня. Беспощадный взгляд человека, который вчера хладнокровно наблюдал за моими мучениями…

Не слушая слов приговора, я продолжаю пристально смотреть на девушку, сидящую рядом с князем, словно в ней заключается все мое спасение…

– …приговаривается к сожжению на костре.

Унгерд закончил чтение приговора и отошел в сторону. Князь снова встал и поднял руку, чтобы подать сигнал к казни.

– Подождите! Великий князь! А как же женское право? – внезапно раздался в толпе громкий мужской голос, который показался мне удивительно знакомым.

По толпе прокатился ропот. Все начали говорить и кричать одновременно – одни против, а другие в поддержку произнесенных слов.

– Женское право! Женское право! – повторяло многоголосое эхо.

Люди расступились, пропуская широкоплечего светловолосого человека. Он вышел вперед и остановился прямо перед княжеской галереей. И я узнал его – это был мой лучший друг Владислав!

– Великий князь, – поклонившись, сказал он с достоинством, – мы должны уважать обычаи предков. А по древнему обычаю человека, приговоренного к казни, может спасти женщина, которая его любит и пожелает связать с ним свою жизнь.

– Нельзя спасать колдунов! – Злобно закричал толстый боярин, стоящий рядом со мной.

– Древний обычай исключений не предусматривает, уважаемый Рагнар! – Тонко улыбнувшись, возразил Владислав.

Толпа гудела – мнения разделились. Одни кричали – «Сжечь!», а другие – «Уважать древний обычай!». Князь жестом снова призвал собравшихся успокоиться.

– Мы свято чтим обычаи предков, – начал князь. – Поэтому объявляем: если найдется женщина, которая сейчас выйдет и скажет перед всем народом, что она любит этого колдуна и согласна выйти за него замуж, то преступник будет помилован! Но предупреждаю, – тут в голосе князя зазвучала угроза, – такое помилование возможно только один раз. От повторного обвинения в колдовстве преступника уже ничто не спасет. Так что пусть женщины хорошо подумают, прежде чем решаться на этот рискованный шаг… Но, – тут князь возвысил голос, – если преступник откажется от предложения женщины, он будет немедленно казнен!

Толпа снова загалдела. Все с любопытством оглядывались по сторонам, пытаясь угадать: найдется ли такая женщина? Я равнодушно скользил взглядом по толпе… Хотел ли я, чтобы меня спасли? Конечно, да. Я хотел жить, хотел отчаянно, всеми фибрами души. Я так любил жизнь! И так остро ощущал ее в каждом проявлении! Я чувствовал усилия травинки, упорно пробивающейся навстречу солнцу, радость птиц, песнями встречающих весну, и свободный полет ветра. Я умел сливаться с ними душой, и это было ни с чем не сравнимое счастье!

Но хотел ли я, чтобы меня спасли такой ценой? Я представил себе какую-нибудь некрасивую старую деву или старуху-вдову, которая решит воспользоваться последним шансом и рискнет связать жизнь с ведьмаком. И поежился… нет, только не это…От ужаса, что сейчас меня заберет в свое жилище какая-нибудь уродина, я закрыл глаза. Нет, лучше смерть… Эх, Влад, Влад… Спасибо, что хочешь меня спасти, но…

Но что это? Крики в толпе достигли такого уровня, что я встрепенулся и поднял голову… и не поверил своим глазам! Девушка, та самая девушка, которая сидела рядом с князем, встала со своего места и спустилась на площадь. Князь хотел удержать ее, но она вырвалась. Унгерд тоже попытался встать у нее на пути, но она решительно отстранила его. Она направилась прямо ко мне, и толпа уважительно расступалась, давая ей дорогу. Девушка шла медленно, с достоинством, походкой королевы, и каждый ее шаг эхом отдавался в моем сердце… Я знал, что это шаги моей судьбы.

– Одумайся! Что ты делаешь?! – прошипел боярин Рагнар, пытаясь остановить ее.

Но, посмотрев ему прямо в глаза, она твердо сказала:

– Пропустите меня.

Девушка приблизилась к эшафоту и, поднявшись по ступеням, остановилась прямо передо мной и подняла вуаль… Длинные волнистые каштановые волосы и ясные, глубокие голубые глаза! Образ, который я всегда носил в своем сердце! Ее красота ослепила меня и почти лишила дара речи. И я едва смог вымолвить:

– Инга…

Спасение

Конечно, это была она! Инга, княжеская дочь. Я вспомнил, как впервые увидел ее. Это было в купальскую ночь… Я бродил по лесу среди девушек и парней, которые гуляли и веселились. Подойдя к реке, я вдруг заметил девушку в длинной накидке с капюшоном, закрывающем голову. Ее окружали какие-то люди, как я потом понял, охрана. Девушка, как все, спускала на воду венок. Венок с горящей свечой поплыл по воде, и девушка вдруг обернулась и сразу встретила мой взгляд. Капюшон упал с ее головы… Пораженный ее красотой, я подошел к ней и подал руку, чтобы помочь подняться по крутому берегу реки. Она взглянула на меня и улыбнулась. Но тут один из мощных охранников грубо оттолкнул меня.