Белая сирень

Что ж, тётка Валентина была всегда последовательна в действиях и, после побега племянницы, стёрла любое напоминание о ней.

Кухня тоже выглядела удручающе. Ольга обвела глазами засаленные шкафчики, стол, поверхность которого украшали чёрные круги от горячей сковородки и жирные пятна. Холодильника не было.

– Да почему всё так-то? – пробормотала в недоумении Ольга и покачала головой. Она заставила себя подойти к дверям «залы», как Валентина называла свою комнату. Вот уже полчаса Оля носилась туда-сюда, старательно избегая даже смотреть в эту сторону. Но, раз уж теперь она здесь хозяйка… Дверь распахнулась, негромко ударившись ручкой о стену. Ольга, набрав воздух в лёгкие, теперь с шумом выпустила его, добавив в конце неприличное слово. В комнате практически ничего не было, кроме кресла и колченогой телевизионной тумбы – без телевизора.

Исчезло всё: чешская стенка с горкой хрусталя, который Валентина обожала, ковры, техника, дорогие безделушки, которыми были уставлены поверхности полированного трельяжа и журнального столика. Сколько времени Ольга потратила в детстве, протирая куском марли от пыли бессчётное количество фарфоровых статуэток, хрустальных рюмок и лебедей, золочёных ложек и керамических вазочек! И как же она их ненавидела за безвкусицу и желание вырваться из её маленьких рук. За разбитые вещи Ольге попадало этой же пыльной тряпкой по лицу.

Что ж, меньше мебели – меньше пыли. В этой непривычной пустоте Ольга вдруг почувствовала прилив бодрости. Чтобы вытеснить лезущие в голову мысли об Артёме, Ольга с удвоенным рвением принялась за уборку. Распахнув окна, она впустила в квартиру свежий воздух. В ход пошла «Белизна» трёхлетней давности, найденная под ванной, пригодились и полысевший веник с мусорным ведром. В телефон Ольга записывала всё, что ей потребуется купить в ближайшем магазине, а пока планировала вынести остатки былой роскоши на помойку.

Когда в дверь позвонили, Ольга как раз примерялась к горе пакетов, которая образовалась посреди коридора. Смахнув со лба прилипшую паутину, девушка открыла. Перед ней стояла молодая женщина в халате, ростом чуть выше Ольги, с оплывшими уже боками и невообразимым кульком пережжённых волос на макушке. Оля замерла, вглядываясь в смутно знакомые черты.

Гостья широко улыбнулась, сверкнув золотой нижней четвёркой и, чуть сдвинув Ольгу в сторону, прошла в коридор.

– Ну ничего себе ты тут наворотила!

– Булька? – Оля растерянно разглядывала бывшую одноклассницу. – Таня? Откуда? – она еле сдержалась, чтобы не задать вопрос: «Что с тобой случилось?». Конечно, это было бы бестактно, но так и лезло на язык. В их классе Таня Булыкина слыла первой красавицей и модницей, а ещё обладала тяжёлой рукой, что увеличивало её шансы занимать это почётное место.

– Привет, привет, – Таня неспешно прошлась по комнатам и заглянула на кухню. – А я теперь не Булыкина, а Мезенцева.

– Ах, вот оно что, – Ольга сдержанно улыбнулась, – поздравляю.

– Сын скоро в школу пойдёт, – Таня поправила причёску перед зеркалом и сквозь него оглядела Ольгу, – А ты, по ходу, не рожала ещё?

– Нет, – Оля развела руками.

– Ладно, Валеева, будет и на твоей улице праздник, – Таня, почувствовав превосходство, заметно повеселела. – Как видишь, – она обвела пространство руками, – тут кроме стен ничего не осталось. Всё пропила твоя тётка Валя. Как здоровья на столько лет хватило? Я с Серёгой шесть лет живу, насмотрелась.

Ольге хотелось о многом расспросить Бульку, но в дверь что-то толкнулось и забарабанило по ручке. Оля открыла.

На пороге стоял вихрастый мальчишка в обрезанных ниже колен джинсах. Шмыгнув носом, он по-хозяйски прошёл в коридор и неожиданным баском процедил:

– Ты что так долго? Отец зовёт.

– Мужик растёт! – Татьяна с гордостью посмотрела на сына. – Иди, Вовка. Сейчас я.

Парнишка вразвалочку зашагал обратно.

– Пойду кормить своих мужиков! Слушай, я чего зашла. Столько лет не виделись, – Булька снова придирчиво оглядела Ольгу, – интересно ведь. Серёга предлагает в бар сходить – посидеть, поговорить. Я Вовку к матери отправлю. Ты как? Согласна?

В голосе Бульки звучали просительные нотки. При всём нежелании Ольги афишировать своё появление в Чудове, ей было понятно стремление бывшей одноклассницы выбраться из дома.

– Хорошо. Только ненадолго.

– Отлично! Тогда давай часиков в семь? В центре погуляем. Соскучилась, небось? – Булька подмигнула. – Форма одежды парадная!

Ольга закрыла дверь и задумалась. Поведение Бульки было абсолютно нормальным. Нормальным в рамках их давнего знакомства и этикета города Чудова. Ольга искала скрытый смысл в её словах и не находила. Девушка прислушалась к себе. Не раздастся ли тревожный звонок или укол страха. Кажется, действительно, всё было спокойно.

– Значит, действуем по плану. Завтра нотариус, – бурча под нос, Ольга подхватила два пакета с мусором, – послезавтра на кладбище. Если всё успею, во вторник домой поеду.

При слове «домой» у Ольги сжалось сердце, и задрожали руки. Её дом был рядом с Белецким. Но она сделала выбор. Так будет лучше всем. А её одиночество – это расплата за прошлое.

Без пяти семь Оля поднялась на второй этаж к квартире Мезенцевых. Наряжаться девушка даже не думала: классические голубые «левайсы», бежевый свитер, кроссовки. Нет ничего исключительного в походе в городское кафе. Чем незаметнее, тем лучше.

У двери девушка замерла, разглядывая коричневую обивку.

Когда-то Сергей очень нравился Ольге. Это была юношеская влюблённость в старшеклассника, и стоило ли сейчас это вспоминать? Тогда один его взгляд заставлял сердце Ольги биться сильнее. Что было бы, если бы Мезенцев ответил на чувства Оли? Встал бы он на её сторону? А она была бы откровенной с ним?

Ольга покачала головой. Вот опять она анализирует чужие поступки, вместо того чтобы строить собственную оборону. Хватит! Надо закончить свои дела здесь и уехать как можно быстрее. Внутренний голос заткнётся когда-нибудь сам собой. Ведь она ни в чём не виновата.

«Давай, уговаривай себя…»

Нажав кнопку звонка, Оля услышала голос Бульки из-за двери:

– Я скоро! Подожди!

Зашла в тёмный узкий коридор. Справа вешалка с горой верхней одежды. Слева куча обуви. В глубине квартиры шумит фен. Ольга потопталась на войлочном коврике и заглянула в большую комнату, вход в которую находился рядом. В глаза сразу бросился большой ковёр на полу. Рисунок его напомнил Ольге творение узбекских мастеров из тёткиной комнаты. Хрустальная настольная ладья, полная конфет, тоже была смутно знакомой.