Белая скво. Путь к свободе

Сэм успела объяснить Лиззи, что им позволили стать частью племени из-за того, что их привел Острый Коготь. Видимо, он в племени далеко не последний человек. Когда она успела это узнать? Они все время были вместе. У Лиззи снова начала болеть нога, и девушке ни до чего не было дела.

Они дошли до знакомого вигвама. Острый Коготь показал на вход, предлагая войти. Лиззи впервые оказалась внутри жилища индейцев маскогу. Сейчас она стояла в шести-семи метровом круглом вигваме, с висящими на стенах многочисленными пучками разных трав. Ровный земляной пол был чисто подметен и застелен циновками. В центре жилища располагался очаг, огонь в котором неярко горел. Дым уходил в отверстие вверху над ним.

Острый Коготь произнес:

– Vn cuko – cen cuko (мой дом – твой дом). Твое имя Небесный Камень.

Он указал на одну из лежанок в южной части вигвама, и Лиззи с облегчением села на нее, едва не упав при этом.

– Савсем плоха, – сказал индеец по-английски, покачав головой, осматривая открывшуюся рану на голени девушки, – ходить много не нада, – добавил он.

Он еще долго сидел рядом с Лиззи, задумчиво смотрел на нее и гладил маленький белый шрам на ее правой скуле.

Ночью Лиззи снился дом. Она видела маму, ее милые руки ласково гладили Лиззи по голове. И мама говорила:

– Все будет хорошо, милая Лялечка.

Только мама так называла ее.

Утром Лиззи с трудом раскрыла слипшиеся веки. Сил встать не было.

Острый Коготь положил ей руку на лоб и покачал головой. Он сидел на том же месте, что и накануне, перед тем, как Лиззи заснула. Она выпила воды и снова оказалась в плену снов. Так она просыпалась и засыпала несколько раз, с трудом вспоминая обрывки из того, что было в промежутках. Хорошо помнила только встревоженные глаза Острого Когтя и раздраженный голос его сестры. Всякий раз, когда Лиззи слышала этот голос, молодая индианка была чем-то недовольна.

Несколько раз заходила Сэм, одетая в индейское платье из оленьей кожи, проведать Лиззи. Ей позволили выбрать будущего мужа, и она выбрала двоюродного брата Острого Когтя, чтобы быть поближе к Лиззи. Да и сам молодой индеец ей понравился, веселый неунывающий Лисий Хвост. Они обручились, Сэм накормила его вареной кукурузой. Сейчас они жили в ожидании того времени, когда станут мужем и женой. Женщины семьи Лисьего Хвоста должны были обучить Сэм индейскому языку и обычаям племени. Теперь ее звали Девушка дальних земель.

Острый Коготь сам кормил Лиззи. Его выгоняли из вигвама, когда надо было переодеть больную. Все это не нравилось бабушке Острого Когтя старой Сунэ. По ее мнению, внук совсем одичал. Заставил сказать вождю, что их семья возьмет эту белую девчонку на обучение. Теперь Волчье Ухо возлагает надежды на Сунэ.

– Лежи, ты быть слабый, – произнесла бабушка Острого Когтя, останавливая рукой Лиззи от попытки встать.

«Как же Острый Коготь ее называл? Сунэ, кажется,» – припомнила Лиззи.

Старая Сунэ присела рядом и едва не отшатнулась от нее. Глаза пожилой женщины расширились.

– Откуда это? – спросила она, указывая на нитку бус на шее девушки.

– Мамины бусы. Мама, – прошептала Лиззи.

– Ма-ма, – повторила Сунэ.

– Они ей от бабушки достались, – добавила Лиззи.

Взгляд старой Сунэ странным образом потеплел, хотя, скорее всего, она не поняла последних слов.

– Небесный камень. Кальчиулитль. Он нести удача, здоровье и хорошая жизнь. Камень лечить человека. Плохо спать – он лечить. Жар тоже лечить. Камень тускнеть – беда, – произнесла бабушка Сунэ.

Лиззи выпила горький травяной отвар, предложенный ей. «Что намешано туда? Какие-то чудодейственные травы?» – подумала Лиззи.

На самом деле это был отвар из ивовой коры, чтобы помочь ей победить лихорадку. Сунэ сама ходила к реке, чтобы найти подходящие ветки ивы.

Она не была уверена, но ночью к ней приходили Духи. У Сунэ было видение. Девушка, которую Острый Коготь с такой легкостью привел в вигвам, должна стать лекаркой, ее ученицей. Также у этой девушки есть способности к шаманству. Она может осуществлять контакт с силами потустороннего мира. Возможно, сможет и повелевать ими. Но, старая Сунэ не была уверена, может ли белая женщина стать алекткой (шаманкой), а Духи про это ничего не сказали. Алектка использовала чары, заклинания, известные только ей рецепты, амулеты, мази и снадобья. У нее имелись бутыли из тыквы, трещотки, бубны, зелья, маски, веера из перьев. Шаманка обкуривала больных из специальной трубки лечебным дымом, опрыскивала жидким лекарством. У нее был специальный «ящик шамана». В священную связку ящика входили предметы с чудодейственной силой. Связку Лиззи может передать в будущем нынешний шаман. У большинства в их племени была своя священная связка, с которой они не расставались. Но связка шамана более сильная.

Алектка могла совершать настоящие чудеса. Но Сунэ и сама умела делать некоторые из них. Иногда она прятала в руке некоторые предметы, а потом они обнаруживались у больного. Было важно, чтобы больной поверил тому, кто его лечит. В племени была специальная баня для тех, у кого больные кости и суставы. Сунэ помогала при переломах и вывихах. Лечила головную боль, желудочные расстройства.

Прошло несколько дней. Лиззи уже устала лежать и потихоньку пыталась вставать. Постепенно она начала выходить наружу.

– Все возишься с ней. Зачем она нам? – спросила у бабушки Сунэ внучка Итаки в очередной свой приход в вигвам брата и бабушки.

– Острый Коготь обещал вождю. Мы должны обучить Небесный Камень жизни в племени. Я не могу перечить Острому Когтю. Он воин. Нельзя по-другому, – мягко осадила бабушка Сунэ Итаки.

– Небесный Камень, – сказала Итаки, сморщившись.

***

Лиззи вышла из вигвама на свежий воздух. Ее взору предстали многочисленные вигвамы, полукругом рядами обступавшие со всех сторон тот, где жили они втроем. Все они были похожи друг на друга, как близнецы-братья. На их вигваме висели вещи Острого Когтя, сушились на солнце скальпы, принадлежавшие белым людям. Волосы на них были совсем не черные, не индейские. Лиззи замутило, тошнота подступила такая, что закружилась голова, в глазах потемнело и ее вывернуло прямо здесь же. Она стояла, согнувшись, опустив вниз голову, и думала, как ей скрыть следы своего «преступления». Используя сухую кору и листья, ей с трудом удалось замести следы, превозмогая слабость во всем теле.

Свежий ветерок обдувал лицо Лиззи, помогая ей почувствовать себя лучше, солнечные лучи согревали обнаженную кожу рук. Бабушка Сунэ дала ей надеть старую тунику Итаки, теперь развевавшуюся под дуновением легкого ветерка.

Внучке это пришлось совсем не по вкусу. Итаки сердилась, но опасалась гнева брата и только поморщилась.

«Смотри-ка, что делается. Моей одеждой распоряжаются. Только этой девчонки здесь не хватало,» – размышляла Итаки. Она совсем не была довольна подобным положением дел, в бывшем своем доме.

Итаки была замужем за одним из лучших воинов племени. Совсем недавно она вошла в свой новый вигвам с мужем Орлиное Перо. Здесь у бабушки Сунэ оставались кое-какие ее вещи, доставшиеся теперь белой девчонке. Это раздражало и печалило Итаки, и она не могла разобраться, что больше наносило урон ее душевному состоянию, то ли присутствие чужой женщины, то ли то, что она была белой.

Острый Коготь возвращался откуда-то с поклажей за плечами. Он опустил ее перед входом и спросил у Лиззи по индейски: